Он его подписал, и мне, совместно с прилетевшими моими экземплярами договора, пришло сообщение о поступление на счет «Тупого дикаря» двадцати девяти миллионов кредитов.
— А оригинальное у вас название, — прокомментировал консул прочитанное.
— Мне самому нравится, — признался я.
— Куда присылать людей? — спросил он.
— Вот адрес, — скинул я координаты «Летной школы пилотов гражданского космофлота станции Рекура 4», — пусть ваши студенты готовятся туда подойти примерно через час. Я еще с вами свяжусь. А сам пока вызову нужных специалистов и подготовлю Школу к приему новых студентов.
— Хорошо, договорились, — и Рокен отключился.
Я же между тем вернулся к своим текущим делам. Хоть мне и показалось, что с консулом мы разговаривал недолго, но в реальности на текущий момент писалась последняя база, и то только на искин.
Получается, что эти переговоры сами по себе заняли у меня уже достаточно много времени. Порядка двадцати минут. Как-то странно я ощущаю время. Кажется, говорил всего мгновение, а потратил уже полчаса, а когда по ощущениям говорил очень долго — тратишь всего несколько минут.
«Ну да ладно, чего только не бывает», — решил я и сложив полученные чипы столбиком, пододвинул их Руме.
— Получите и распишитесь, — сказал я, отдавая ей чипы и переводя не ее счет причитающиеся ей двести сорок пять тысяч кредитов за только что скопированные базы.
Видимо, получив подтверждение перевода, девушка обрадованно произнесла:
— Спасибо.
— Пожалуйста. Если будут еще новые чипы с базами, перед тем, как их учить, заглядывай ко мне. Как обычно, договоримся.
— Обязательно, — сказала Рума и, видимо, поняв, что немного засиделась, засобиралась домой: — Пойду я, у меня еще столько дел…
— Конечно. Приятного дня. До встречи. Как меня найти, ты знаешь.
— Да. До свидания, — ответила девушка и вышла из кабинетика.
«Одно дело сделано», — подумал я и посмотрел вслед вышедшей девушке.
Меня ждут еще и другие дела.
Время сегодня для меня тянется как резиновое. Каждая минута и даже секунда расписаны. И кажется, что будь его у меня целая вечность, то все равно бы могло не хватить.
Но я справлюсь.
Ведь это обычное состояние цейтнота. Цейтнота в жизни, делах и моем непонятном положении. И все имеет свойство заканчиваться.
Закончится и он.
Надеюсь.
Эпилог
— Странные дела творятся последнее время тут у нас, — проговорил руководитель Службы безопасности станции Рекура 4, обращаясь к сидящему напротив него военному.
Собеседник находился в тени помещения, и его лицо разглядеть не удавалось, но крупная и массивная фигура выдавала в нем тренированного и сильного человека.
— Согласен, — сказал он в ответ на слова главы СБ, но ничего большего не произнес.
Плат посидел несколько мгновений молча, но не дождавшись никакого продолжения, спросил:
— А вы ничего мне не хотите рассказать?
— О чем вы? — в удивлении воскликнул его собеседник, экспрессивно взмахнув руками, будто находясь в недоумении.
«Каков артист», — подумал Плат, но между тем произнес:
— Да бросьте, Кларус. Я уже точно знаю то, что произошло у вас утром. И для полноты картины мне не хватает только вашей версии.
Было непонятно, блефует ли безопасник или действительно у него в рукаве припрятан какой-то козырь.
Но и сидящий напротив него аграф, а им был глава службы безопасности посольства на станции, был тертым калачом, и его нельзя было подловить на такую простую уловку.
И Плат это понимал.
Вызвал, вернее даже пригласил он его для того, чтобы увидеть только лишь его реакцию.
И сейчас он был уверен, что те разрозненные сведения, которые собрала его служба, хоть на половину, но были верны.
Глядя на безмятежного и спокойного аграфа, он рассуждал: «На посольство было совершено нападение, но они смогли и сами со всем справиться, что не удивительно, при таком-то начальнике».
Только вот безопаснику упорно не давал покоя один слух. Никаких доказательств его правдивости не было, но многолетний опыт, наработанная интуиция и чутье во всеуслышание трубили: «Это правда».
В нем говорилось, что нападавшим удалось похитить дочь посла. Но он был уверен, что отыскать ее по родовому маячку, который был у каждого аграфа-аристократа за пределами империи, было достаточно быстрым делом.
И вероятнее всего так оно и произошло.
Иначе этот аграф сейчас не сидел бы перед ним в такой расслабленной позе, а уже в сотый раз перерывал бы носом все пространство станции.
«Значит, у вас все получилось, и видимо, вполне удачно. Но как вы так быстро смогли их найти? И кто это вообще был? Ведь там была немалая фора, хорошая организация нападения. Как же вы так быстро смогли управиться? Найти, перехватить и провести спасательную операцию».
Как и что там происходило, он не знал и не догадывался. Когда они прибыли на предполагаемое место захвата, там уже давно были зачищены все следы.
Поэтому он и позвал Кларуса, чтобы задать один-единственный вопрос. И Плат чувствовал, что вот сейчас, именно сейчас, время пришло.
— Так зачем им была нужна дочь посла? — неожиданно и прямо спросил он.
Аграф даже замер на месте от его слов.
«Значит, слух верен», — понял глава СБ станции.
Немного помолчав, будто приходя в себя, хотя такому бойцу, как Кларус, этого не требовалось, он явно готовил правильный ответ — тот, который бы удовлетворил всех, Кларус сказал:
— Нам не удалось узнать. Как только их начинали допрашивать о цели нападения, заказчике или дальнейших их планах, у них срабатывала ментальная защита. А после третьего раза их мозг не выдерживал, и они получали кровоизлияние.
Он посмотрел на свои руки, потом перевел взгляд на браслет искина, надетого на запястье, и продолжил:
— В общем, мы потеряли всех пленных, — просто, даже как-то сухо и безразлично сказал он. — Наши специалисты ничего не смогли сделать. С их слов, работал кто-то не ниже мастера. А ментооператоров такого высокого уровня, чтобы взломать подобную ментоструктуру, на станции нет, нам это точно известно.
— Вы ошибаетесь, — удивленно поправил его Плат, и было от чего: аграфы — и не справились с ментоструктурами. Одни из лучших магов Содружества не справились. Такое не укладывалось у безопасника в голове.
Но он закончил свою мысль, которую сбила эта нереальная новость:
— По последним сведениям, такие люди теперь есть у исследовательского департамента.
