— Что же ты раньше молчал, — возмутился царь.
— Голубчик, порадуйте хоть вы нас чем-нибудь?
— Волгин, так ты не все мне рассказал? — вид у Меньшикова был возмущенный и изумленный одновременно.
— Давай, лейтенант, не дрейфь, выше нас только звезды, — подбодрил встрепенувшийся полковник.
Все смотрели на Ивана с нескрываемым удивлением и надеждой. Иван прокашлялся, чтобы вернуть севший внезапно голос.
— Это я, — вытолкнул он первые слова.
— Мы видим, что это ты, дурень, — не удержался царь.
— Это я сделал вторжение возможным, — совсем тихо произнес Иван.
— Не слышу, чего ты там под нос бормочешь? — возмутился Меньшиков.
— Это я сделал вторжение возможным! — рявкнул Иван. — Но я не знал, я не хотел, я не думал, что оно так получится, — оправдывался он более тихим голосом.
— Не думал он, — возмутился царь, — Ваня, а когда ты вообще думаешь?
— Потом комментарии, — остановил возмущение царя Меньшиков, — излагай подробнее.
— Хотел я вас разыскать, в смысле… ну-у-у… — мялся Иван, как двоешник перед директором школы, — в том смысле, чтобы меня никто не видел, а я…
— Я понял, — махнул рукой граф, — давай дальше.
— Только ничего не получалось, подзарядка закончилась что ли? Я решил подкачать себя, а оно не действует.
— Обычный прием не помог? — удивился Меньшиков, делая вид, что прекрасно осведомлен о самом методе.
— Не помог, только не прием не помог, а доза, — стыдливо признался Иван.
— Хорошо, увеличил ты дозу и что? Мне из тебя каждое слово клещами вытаскивать? — вскипел Меньшиков.
— Сделал все, как обычно, только дозу увеличил раз в десять, чтобы наверняка. Тут меня и накрыло, как есть, с головой окунулся, думал всю вселенную в себя приму. Честное слово, никакого удовольствия, гадость это, в одном месте даже рожать пришлось и не надо хихикать, тебе бы так, — обиделся Иван на глупое хихиканье Вельде.
— И что? Увидел ты, как все это с чужими-то связано? — допытывался Меньшиков.
— Ну, а вас нигде не видно. Я и дальше рванул, вдруг вы где через гипер упрыгнули.
— А мне убогому кто-нибудь объяснит, чем он там занимался? — с обидой в голосе поинтересовался полковник.
— Как я понимаю, не великая тайна, раз ее знают четверо из пяти присутствующих? — Меньшиков ради проформы глянул на Ивана и, не дожидаясь его согласия, продолжил. — Лейтенант Волгин неведомым для нас способом получил возможность перемещать свое сознание в пространстве таким образом, что может оказаться в сознании любого человека, употреблявшего травку Аливандера. К сожалению, тайной неожиданных способностей лейтенант с нами не поделился или просто не успел поделиться, я надеюсь на последнее.
Волгин промолчал, упрямо сжав губы и угрюмо нахмурившись. Во-первых, никому он ничего не обязан. Во-вторых, у других-то ничего не получилось, хотя то же самое делали. А самое главное — не время для этого, не верится как-то в благие намерения Вельде, враг он.
— Приблизительно понял, — поморщился полковник. — И что дальше?
— А потом я наткнулся на этих, на чужих. Испугался до жути и рванул назад, да похоже они по моим тропочкам сюда и прорвались, — с досадой закончил свой короткий рассказ Иван.
— А почему ты решил, что это как-то с тобой связано? — поинтересовался полковник.
— Тут словами трудно объяснить. Если по простому, то я как общая точка для всех оказался. Что у них в башке творилось сказать не могу, но думаю, они тоже сильно удивились увиденному.
— И что это дает? — не понял царь.
— Когда я случайно чужих коснулся, меня как током ударило, а они в момент просекли свое счастье и по моим следам ринулись.
— Так ведь ты по тысяче разных мест их распылить мог, какого лешего они все во дворец ринулись? Не стыкуется, наговариваешь ты на себя, Иван, — засомневался Меньшиков.
— Откуда я знаю почему, знали они чего хотели, потому и не выбирали куда им отправиться. Словно ждали, гады, удобного случая.
— А тут и ты подвернулся, тактик хренов, — съязвил Вельде.
— Помолчите, Вельде, — приказал Меньшиков. — С чего ты, Иван, решил, что это чужие? Примет их не знаешь, раньше их не встречал, из чего выводы делаешь? Не подумай, что сомневаюсь в словах твоих, но разобраться нужно.
— Когда с человеком встречаешься, это чувствуется. Пусть он хоть самый страшный изверг, но он человек. А тут все черное и холодное, ощущение, как в болоте тонешь, чем дольше контакт, тем быстрее себя теряешь. И уже не ты в нем, а он в тебе. Перевертыш получается.
— А с чего решил, что они в царе и Вельде?
— Я первым делом к Их Величеству рванул, все ж присягу давал, а потому должен защитить и уберечь, жизни не жалея.
— Так что ж не защитил, — обиделся царь.
— Ваше Величество, я супротив них, как овца перед быком. Сдохнуть не проблема, а толк от того какой? В дурном геройстве пользы нет, один вред.
— Ой, Ваня, ты ли это? — покачал головой царь. — Слова не мальчика, но мужа. Давно поумнел?
— Недавно, — признался Иван.
— Из всего сказанного можно сделать вывод, что неуемная сила Волгина обеспечила проникновение десанта противника на нашу территорию в обход всех постов и заслонов, — подвел неутешительный итог полковник.
— Так это мы тебя должны благодарить, Ваня, за оккупацию вражескую, значит, вот кто у нас наипервейший предатель? — голосом, полным царственного гнева, обрушился на Ивана царь. — Пока мы, тут рук не покладая, трудимся, государство укрепляем, казну пополняем, ты, значит, в обход всех сторожей нам прямо в сердце нож всадил?
— Ваше Величество, специально я что ли? Оно само так вышло, я думал наоборот, что помогу, а оно вон как вылезло.
— Судить, да рядить потом будем, — прервал их склоку Меньшиков. — Выводы какие?
— Я ту темноту нутром чую и свет от тех, с кем по пути повстречался, тоже чувствую. Как именно не знаю, даже не спрашивайте, чувствую и все. Так вот черноты той немного, такое впечатление, что они целенаправленно сюда стремились, немного их было, что-то вроде разведки дальней. Думается мне, на корабль я их наткнулся случайно. Они и обрадовались подарочку, за мной ринулись, сейчас всем экипажем здесь похоже.
— Так может вдарить по дворцу с орбитальной крепости? — предложил полковник. — Заразу нужно вычищать, пока она корни не пустила, пока не расползлась.
— Ага, тогда уж сразу всю Москву накрыть, — не согласился с ним Меньшиков. — Ты думаешь, они во дворце отсиживаются. Сто рублей против медного гроша, что они уже полстолицы захомутали.
— Вряд ли, их же немного, будут стараться подминать под себя макушку, чтобы потом отправить наш же флот за их кораблем, — предположил Иван.
