— Тогда чего они как дохлые коровы летят? — все более укрепляясь в мысли, что нелады с ракетами крепко связаны с Семеновым, прошипел Иван.
— Дык это не наши ракеты, командир, — без тени вины в голосе ответил Семенов.
— А чьи это ракеты, Семенов? — обалдев от услышанного, завопил Иван.
— Да бес их знает, валялись какие-то на складе, мы их и засунули в трубы. Командир, ты чего взъелся? Между прочим, я твой приказ выполнял!
— Какой такой приказ? И от ответа не увиливай, где наши ракеты, христопродавец?
— Иван, ты же сам сказал: «Семенов, делай что хошь, а деньгу достань! Трубы горят, душа праздника хочет!». Забыл что ли?
— Я? Приказал? Не помню… — Иван почесал в затылке. — И что дальше? — уже предчувствуя ответ, поинтересовался он.
— Что дальше, что дальше, а то ты не знаешь? Загнал я наши ракеты какому-то барыге за полцены. Ему жуть как надо было, а мы их все едино спишем на стрельбы. А чтобы трубы не пустовали сунули какой-то хлам из запасника.
Между тем ракеты плыли и плыли в направлении пиратских кораблей, которые, почуяв неладное, спешно разбегались в стороны. Внезапно одна за другой ракеты взорвались, выбросив в окружающее пространство мириады ярко светящихся огней. Каждый огонек, отлетая в сторону, взрывался снопом разноцветных искр, крутился волчком, выпускал цветистые струи дыма. Беспорядочное на первый взгляд мелькание огней достаточно быстро сложилось в пылающие бутоны розария. Выпущенные ранее шарики соединились в огненные дорожки, нарисовав на черном бархате космоса ослепительно зеленые стебли и лепестки гигантских роз. Через мгновение огромный сектор космоса украсил праздничный фейерверк. Такому салюту мог бы позавидовать сам царь, а тут на халяву перед какими-то пиратами представление разыгрывают.
— Ну, вы, блин, даете! — услышал Иван в шлемофоне знакомый голос. — Спасибо, Ваня, но день рождения у меня только через неделю! Вы с нами что ли?
— Это кто? — сдавленным голосом поинтересовался потрясенный красочным зрелищем Иван.
— Кто-кто, царь в пальто! Разрешите представиться, Каховский! Не узнал, братан? Видать, вы вчера крепко нагрузились. Как голова, как фингал, цветет еще? — заржал Каховский, вспомнив веселую гулянку в кабаке.
— Каховский, ты где? — Иван закрутил головой, пытаясь разглядеть через прозрачную броню сплиттера полицейский истребитель другана с ярко-красным драконом на фюзеляже.
— Тебе, Иван, в рифму ответить? — продолжал веселиться Каховский. — Да прямо перед тобой, на штурмовике!
— Не понял! Каховский, дык ведь это пираты! Какого рожна… Ага, понятно, вот ты значит как! Не зря я тебе вчера скулу свернул, не зря шкуру попортил! — закипал Иван.
— Кто кому шкуру попортил, это еще поспорить можно, но времени нет, Ваня. Так ты не с нами, как я понимаю, а я тут с тобой мило беседую. Давай-ка, друган, проваливай по-хорошему. Сделаем вид, что вас тут не стояло. Тут тебе не кабак, кулаками не помашешь!
— Командир, что делать-то будем? Их трое, а мы одни! — с явной тревогой в голосе спросил Семенов.
— Семенов, удрать хочешь? — прошипел Каха. — Джигит никогда не отступает! Командир, предлагаю устроить им детский праздник и надрать задницу.
— Каха, привет и ты здесь! Ты не забыл, что вчера мне свой визор в карты продул? Это ничего, что я в разговор встрял? — явно веселясь, поинтересовался пират-полицейский. — Не вздумай долг зажилить, джигит! Я ведь с мертвого стрясу, ты меня знаешь! — загоготал невидимый за тонированным спектролитом Каховский.
— Сейчас получишь снаряд в борт, бандюган, и некому будет долг возвращать! — обиженный до глубины души заорал Каха.
— Ша, братаны, кончай базар. Пошутили и хватит. Разговор серьезный — у нас есть дело до этого груза. На кону большие бабки, супротив которых ваши жизни как маково зернышко. Есть деловое предложение, как друг предлагаю, цените мою доброту!
— Тамбовский краб тебе друган, Каховский! — зарычал Иван.
— Ваня, остынь, ну куда ты со своими пукалками супротив моих ракет? Кстати, это вполне может быть ваши ракеты, ха-ха-ха! Семенов, ты хоть помнишь, кому ракеты загонял? Давайте без нервов, ближе к делу!
— Уговаривал волк овцу отобедать с ним…
— Да погодь ты упрямиться, не надувай щеки! Выгода есть в моем предложении, это вам не горючку налево сливать, по копеечке зарабатывая. Каждому, особо подчеркиваю, каждому отваливаю по десять кусков и вы появляетесь здесь часика через два ко всеобщему удовольствию.
— Сука ты продажная, Каховский, и нас за таких же держишь?
— Волгин, не строй из себя девицу! Подумаешь один занюханный транспорт потрясем, тебе с этого какая убыль? Кроме прибыли никакой головной боли.
— Каховский, ты не понял, тебя только что очень вежливо послали, вместе с твоим выгодным предложением.
— Понял, не вопрос! По двадцать кусков! Больше не могу, останусь в убытке! Ну что по рукам?
— Командир, может того…? — робко поинтересовался Семенов. — Предложение уж больно заманчивое. Тот купец все едино по страховке свое получит, а нам двадцать кусков на рыло лишними не будут. Как смотришь?
— Семенов, ты в своем уме, нас же сейчас тот самый купец слушает и удивляется: «О чем господа полицейские с пиратами договариваются за его спиной?»
— Иван, ничего он не слушает, на этот счет можешь быть совершенно спокойным. На абордажниках станции глушения стоят, гражданские частоты вырубает напрочь, так что весь транспортник сейчас под колпаком. Можешь говорить без опаски. Братаны, давайте короче договариваться, времени в обрез.
— Каха, чего примолк? Или ты как Семенов задумался о барыше?
— Обидеть хочешь, командир, да? — засопел джигит.
— Чего обижаться, скажешь потом, что большого куша лишил из-за дешевых понтов!
— Камандир, не болтай глупостей, камандуй давай!
— Семенов?
— А чо Семенов? Как что, так Семенов. Я как все, скажешь в омут, прыгну в омут! Хотя…
— Все понял, Каховский? Готовь гроб, вражина, разделаем тебя под орех! С пиратами никаких уговоров…
— Иван, не лезь в бутылку! С чего ты решил, что мы пираты? — захохотал Каховский. — Тебе это с какого перепугу в голову запало? Может у меня на борту написано: «Осторожно! Пираты!»? Работа у меня такая, контракт, я пришел за грузом, а ты встреваешь, как клин в задницу. Тебе бандитов ловить надо? Иди и лови, а тут отвали, не твоя компетенция.
— Ничего не знаю, был вызов, мы получили задание и пришли на помощь!
— Ваня, к кому на помощь? Если я правильно понимаю, то сперва прибыли вы, или это не так? Тогда где пострадавший? Ау-у-у, пострадавшие есть? Молчат!
— Каховский, не держи меня за дурочку, ты же его глушишь, что он может сказать?
— Глушилка всего лишь мера предосторожности, охрана коммерческой тайны, никому не следует знать, о чем мы с капитаном разговоры ведем. Ты головой поработай, Ваня, она ведь не только для пития придумана, в ней еще мысли бывают!
