Слава те господи процессор не подкачал, догадался шкаф изобразить. Шкаф получился на загляденье чудесный — красное дерево, ручки резные, стекло с переливами, зеркало овальное в полный рост, чтоб ему сдохнуть тому программеру, который в броню образы заливал. Идиоты, умники, им ли не знать, что мы на военную базу собирались, а не в царский дворец?
Сейчас охранники подойдут и узрят с удивлением сие произведение столярного искусства. Охранники народ грубый, они в ладоши от восхищения хлопать не будут и автора искать не станут, а вскинут пушки и превратят шкаф в мелкую труху, выпустив все, что есть в магазинах шести автоматов. Потому как не может в военной крепости антиквариат стоять и зеркалами сверкать, ни к чему мужикам эти дамские развлечения. А раз ни к чему, то и ломай его, ребята, чтобы из общего строя не выбивалось. Растудыть твою в качель, живым останусь, — думал Иван, — найду того программера и просто в глаза его подлючие взгляну разок.
А делать все одно нечего, нет времени перестраивать маскировку вручную, одна надежа — бог не выдаст, свинья не съест, авось пронесет. Нос ужасно чешется, пот течет градом, а ты стой, как голая статуя на площади. Все, замер, не шелохнись, Иван, пока на тебя пялиться будут. Не хватало еще охранникам узреть шкаф, переминающийся с ножки на ножку.
Появились! Еперный театр, с каких это пор варги в армию баб набирать стали? Да еще таких фигуристых и молодых, сиськи из бронелифчиков вываливаются, короткие шорты от могучих бедер трещат. Да на такого варга рука не поднимется, а вот за остальное ручаться не могу — подумал Иван, чувствуя неуместное томление в низу живота. Как на подиуме расположились, стервы, со всех сторон лампочками подсвечены, задницами вертят, словно подманивают десантника, испытывают его мужское естество на прочность.
Уф-уф-уф, пусть вертят, пусть гогочут, лишь бы по сторонам не смотрели. Блин, сглазил, одна узрела шкаф, пихнула соседку в бок, мол отойду недалеко. Та отмахнулась и дальше болтает взахлеб, а эта, чтоб ей пусто было, прямиком к шкафу, то есть к Ивановому антикварному камуфляжу топает.
Вот дал же бог красоты, вот не пожалел же тела, в соку девка, так и просятся руки обнять, да приголубить. Чем-то Люську напоминает, про все бы забыл, кабы то Люська была, к черту задание, к черту камуфляж, так бы и кинулся навстречу, — бредил наяву Иван. — Только русского солдата на бабу не возьмешь, — чуть не рявкнул он во всю глотку, да вовремя вспомнил, что для девки не солдат он, а шкаф с зеркалом.
Подошла вражина, на себя полюбовалась, губки подкрасила, бюстик поправила, куда-то в шорты полезла, что-то погладила, чему-то улыбнулась, сладко потянулась и вдруг закусила губки. Кому война, кому…
У Ивана от таких видов чуть крышу не снесло.
Надо же, дура, нашла место где себя ублажать, я же от слюны захлебнусь, наблюдая! — мысленно стонал Иван. — Хотя и не твоя в том вина, что это перед мужиком выделываешь.
Вот угораздило зеркалом в женской уборной работать, ну вернемся, найду того умника… Господи, она, что в шкаф заглянуть собралась? Лучше не делай этого, милая! Мне же убить придется, пошла вон, шалава, не твой шкаф, не лазь без спросу! Чему в детстве учили папа с мамой? Не твое, не трогай, убью!
Легко сказать убью, только и стрелять-то проблемно. Пока будешь разворачиваться, да плазмобой из-за спины вытягивать, они тебя вместе с броней в дуршлаг превратят. Броня хороша, когда пуля издалека, да по касательной, а в упор прострелят наверняка, к бабке не ходи.
Придется придушить слегка, а лучше кулаком по кумполу, только бы не перестараться, жаль такую красоту насмерть гробить. Иван напрягся, готовясь немедленно ударить, как только наманикюренные пальчики варговской охранницы прикоснутся к фантомной поверхности шкафа.
— Сандра, чего застряла? — девка вздрогнула от неожиданности и отдернула руку. — Хорош там с зеркалом трахаться, пошли дальше!
— Тьфу на тебя, Луиза, нельзя быть такой грубой! Девушка должна быть женственной в любой ситуации! — Люськиным голосом отозвалась Сандра.
— Чтобы в гробу краше была что ли? — охранницы заржали в голос вместе с Луизой.
— Типун тебе на язык, Луиза! На такую красоту у врага рука не поднимется, вот!
— Рука может и не поднимется, а пулю он тебе меж красивых глазок вкатает моментом! Сержант Сандра, бего-о-о-о-м!
Слава богу, позвали дуру! Умница, молодец варг, золотой ты мой человечище, чудо-девица, дай те бог хорошего жениха, надо же и среди баб нормальные командиры попадаются. Отмахнулась, мазнула лениво взглядом по бегущей красавице и дальше — периметр стеречь. Вот и славно, вот и хорошо, дороги дальней, чтоб вам сдохнуть! Таких охранников в кабак или бордель, там им самое место, а в мужские игры баб совать, как-то нечестно.
Иван представил, как бы он повеселился в кабаке с той варжанкой, вот бы оторвался, показал чего стоит русский десантник. Потом вздохнул, расставаясь со сладкими мыслями. Негоже в боевой ситуации о бабах думать. Тем паче твои други вот-вот в бой вступят, может быть, жизнью жертвуют, а ты все о бабах!
И не бабы это, Иван, а варги. Пусть у них вид бабский, но от этого они роднее и ближе не становятся. Варг росичу не пара, увидел варга — стреляй, пока он первым не выстрелил. Будешь на его сиськи пялиться, так быть тебе мертвым и холодным.
Сканер пискнул, сообщив, что цели исчезли, скрывшись, по всей видимости, за изгибами коридора. Пора в путь, еще метров сто-двести и мы у цели. Там нужно пробраться к пульту управления, подключиться к сети и успеть взломать код доступа, пока друганы на себя внимание отвлекают. Работы много, время дорого, нужно поспешать, если не хочешь всю операцию провалить.
Иван щелкнул по клавише отключения маскировки и, глубоко вздохнув, собрался рвануть вперед. В тот же момент стены задрожали, с потолка посыпалась штукатурка, лампочки с грохотом взорвались от внезапного перенапряжения, и коридор скрылся в темноте и дыме. Новый мощный взрыв свалил Ивана на пол словно пушинку. Здание дрожало, как при землетрясении, взрывы следовали друг за другом, грозя разнести все в пух и прах.
— Ну, е-мое, заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет! Семенов, Каховский, — заорал Иван в коммуникатор, — отставить взрывы! Вы же нас тут всех положите вместе с заложниками!
— Командир… командир… вставай, командир! Нужно уходить! Сейчас тут все медным тазом накроется! Команди-и-и-и-р…
Иван рванулся, напрягая все силу, стараясь набрать как можно большую стартовую скорость, и… врезался головой в фонарь сплиттера.
— Е-мое, — вздохнул он, потирая шишку на голове, — так это сон был?!
* * *
Во всяком деле добивайся порядка, а в животе сытости!
Он заснул в собственном истребителе, находясь на боевом дежурстве! Как это называется? Это называется разгильдяйство, господин лейтенант! А если подчиненные про это узнают? Капец вам, господин лейтенант, съедят с потрохами, по всем кабакам разнесут. Негоже боевому офицеру спать на посту, не курсант-желторотик, почитай уже лет пять, как палубу топчет, гипертопливо жжет. И нате вам — уснул, да еще как уснул, по полной программе, разве что не храпел и слюней не пускал.
