Через третьих лиц Андрей навёл о ней справки и покой напрочь потерял. Девица не из простых оказалась, дворянских кровей, хоть и обедневшего рода. И будь ты хоть трижды богаче Меншикова, а брак едва ли возможен – ведь Андрей рода простого. На дочке заводчика или купца жениться ему не возбранялось, а дворянка… Не по Сеньке шапка, как говаривалось. Или – не в свои сани не садись. Да только сердцу не прикажешь.
Это и было третьей причиной.
Всё знакомство и было в переглядывании. Подойти самому и познакомиться было невозможно – условности. В дом заявиться без приглашения – хозяина обидеть, чего Андрей уж точно не хотел. Но и не надеялся, что примут, скорее всего, не пустят дальше крыльца. А только ведь сам молод, не женат, природа своего требует. Плоть-то он работой усмирял – порой изнуряющей, а душа женского общения просила, ласки. Иногда трезво понимал – нельзя ему тут, в этом времени, жениться. Но где-то в душе надежда теплилась, что вернётся он в своё время, что здесь он ненадолго, временщик. Выполнит то, что судьбой предписано, и вернётся в своё время. А здесь надо все силы приложить, чтобы стыдно не было за шанс, который не всем выпадает. Потому он и старался по мере сил и возможностей царю помогать: пушки производил, иногда пытался подсказать что-то. Хотя… У Петра в ближнем окружении подсказчиков и без него было много – тот же Меншиков, но царь не больно-то кого слушал.
Были малодушные мысли – простолюдинку взять в дом. Так многие богатеи делали, вроде как на содержании. Только неинтересно с ней. О чём с ней говорить только? Кино не смотрела, книг не читала, окромя Библии. Вот и получится, что всё общение к кровати сведётся. Да ещё как вспомнится лицо Елизаветы – так прекрасную дворянку звали, – так о других и думать неохота.
А к женитьбе его подталкивали: иногда настоятель храма Иеремия, знакомые заводчики – на Руси традиционно женились рано. Считалось, что если человек семейный, с детишками, то он серьёзный. А одинокий человек в его возрасте подозрения вызывал – не дефектный ли какой?
Но Андрей отшучивался, хотя в душе кошки скребли. Был ещё один выход из этой ситуации – самому дворянство получить. Но для этого весомые заслуги нужны, чтобы царь их оценил, а пока такого случая не представлялось.
Так и жил – как на перепутье. Временами отчаяние брало: друзей нет, любимой нет, надёжных помощников – один купец, да и то его надёжность проверки временем требует. Иной раз даже сомнения брали – той ли дорогой пошёл? Повезло ведь, клад нашёл, и скорее всего разбойничий. Золото давно ушедших в мир иной людей, золото мёртвых. Правильно ли он распорядился им? Туда ли силы и знания направил? А может, разумнее было нанять и вооружить на эти деньги полк наёмников да громить им врагов России, помогая Петру? Может быть, такая помощь ему ценнее была бы? Но после длительных раздумий он отвергал эту мысль. Кончатся деньги – наёмники уйдут, и он останется ни с чем. Уж лучше дать голодному удочку, чем угостить его рыбой.
И ещё одно мучило: не волен он распоряжаться своей судьбой. сколько времени ему отмерено – год, десять? Даже планов нормальных не выстроишь, как он привык делать.
В Москве Андрей нашёл архитектора Винченцо, уже знакомого ему. Поговорили обстоятельно в трактире, в уединённой комнате, да под вино и закуски. Архитектор без дела сидел. В Москве нового строительства почти не велось, а в Питербурхе всё только начиналось, да и то богатеи заказы своим, русским, делали – время великих, известных потом всему миру французских и итальянских архитекторов ещё не пришло. И потому за предложение Андрея спроектировать и построить дом в городе на Неве Винченцо ухватился. Разгорячённый вином и перспективами, он тут же стал выдавать идеи.
– Погоди, Винченцо, – попытался остановить его Андрей, – я заказчик, послушай меня. Дом в два этажа, в классическом стиле – колонны дорического ордера, портик. Снаружи скромно, без вычурностей, но солидно. Чтобы сразу видно было – не вертопрах какой-то живёт. А вот внутри и разгуляться можно: лестница парадная, лепнина всякая, вроде амуров, скульптуры в нишах. Хочу, чтобы глаз радовался.
– А бюджет? – осторожно осведомился архитектор.
– Вот и займись. Эскизы приготовь, планы внутренних помещений. Расходы посчитай. Участок у меня квадратный, двести на двести сажен. Улиц пока нет, участки пустые. Но хочу, чтобы садик был перед домом, аллейка. Потом, может, и фонтан поставлю.
– Смело! В Москве ни одного фонтана я не видел.
– Считаешь, местные мастера красоты не понимают?
– Нет, я не то хотел сказать. В России много красивых сооружений: тот же Кремль, храм Василия Блаженного – ими можно любоваться часами. Вообще, храмы в России – самые красивые здания. В Италии церкви строже, скучнее. А здесь – как каменные кружева.
– Ты сам-то с кружевами не переборщи… Дом из кирпича красного делать буду, а не из пиленого камня – учти.
– Мне кирпич привычнее, это даже лучше. Мама мия! Ну почему мне всё время связывают руки? Мечтаю об одном – заказывают другое!
– Друг мой, ты прояви себя. В новом городе на Неве зданий мало, и они все на виду. И строят их богатые люди. Сделаешь отлично, твою работу увидят, оценят, приметят – будут новые заказы.
– О да! Я понял! Я постараюсь.
– Когда проект и примерная стоимость строительства будут готовы, жду в гости.
– Завтра же и примусь за работу. Дело серьёзное, можно себя проявить.
Уже в конце встречи Винченцо получил аванс.
– Как на Руси говорят, я на мели. Хотелось бы хоть какое-то время не думать о деньгах, о том, что буду кушать завтра.
Они сговорились на пятидесяти рублях серебром. Винченцо всё время порывался написать расписку.
– Оставь. В расходы внесёшь или в счёт оплаты – я проверю.
Глава 9. Левенгаупт
Прошло пять лет, полных событий. Андрей в полной мере освоился, разбогател и стал известен в широких кругах купечества, заводчиков и дворян – ведь многие дома в Питербурхе были построены из его кирпича.
Мастер Пантелей не подвёл: он делал кирпич отменного качества. Когда рабочие вывозили готовые кирпичи из печи на воздух, во двор, он обливал их, пышущих жаром, речной водой. Некоторые кирпичи лопались – они шли в брак. Зато другие становились прочными и при ударе звенели.
Когда бракованного боя скопилось много, Андрей распорядился раскрошить его кувалдами и вымостить кирпичной крошкой дорогу к заводику – ехать по такой дороге в распутицу было и удобно, и красиво. Такой же крошкой он вымостил тропинки и дорожки в небольшом парке вокруг дома.
Дом, воздвигнутый Винченцо, оказался красивым, удобным – не хуже других. Конечно, не дворец, но площадь велика, и внутри – скульптуры, позолота, паркет дубовый наборный с рисунком.
Рядом с домом – постройки. Слева – кухня, жильё для прислуги, в правом флигеле – конюшня, каретный ряд и охрана. Куда же без неё?
Со сторожами интересно получилось. Будучи в Москве по осени, он со своим возком застрял в грязи прямо у дома инвалидов. Содержались в нём увечные солдаты, коих много было после войн Петра. Частично они были на государственном коште, а большей частью – на пожертвованиях людей состоятельных, не очерствевших душой.
