И Северский тут же проявился.
Сначала он позвонил мне сам, по служебному телефону, номер которого знать посторонний никак по идее не мог. А он – знал. Да, течёт наша крыша – дальше некуда…
Я сразу понял, что это – он. И сразу вспомнил, по голосу вспомнил наконец, где мы с ним встречались.
— Трифонов?
— Слушаю. Кто говорит?
— Неважно. Слушай внимательно и не перебивай. Квартиру Максима пасут не только твои топтуны. Ещё и люди Есаула. А твои лопухи – ни сном, ни духом, хотя есаульцы их видят и явно знали о них заранее. Так что течёт твоя крыша, майор.
— Слушай, ты!..
— Не перебивай! Сейчас есаульцы пойдут на штурм квартиры, а перед этим, чтобы не мешали, замочат по пути твоих придурков.
— Откуда информация?
Я, спрашивая, уже давил кнопку тревоги. Максимум через минуту оперативная группа должна уже лететь на машине к дому Сотникова. Если, конечно, моё яйцеголовое начальство не додумалось занять ребят какой‑нибудь хренью. Что Северский не шутит и не врёт, я был уверен.
— Долго рассказывать. Ты группу выслал?
— Высылаю.
— Давай быстрее, майор, шевелись.
— Спасибо, что предупредил.
— Какое спасибо! Думаешь, меня твои люди очень беспокоят? Есаульцы пацана хотят захватить!
— Зачем им пацан?
— Это у тебя спросить надо! Это ведь ты пронюхал как‑то, кто я такой и что с Максом связан, и есаульцы про твои догадки узнали. А этим козлам Макс нужен, чтобы через него на меня выйти!
— А ты‑то им зачем?
— Неважно! А вот то, что, из‑за протечек в вашей конторе пацан под прицел Есаула попал – это на твоей совести! Если с мальчишкой что‑нибудь случится – лично тебя придушу! Отбой!
И в трубке раздались гудки.
Чертыхнувшись, я побежал вниз.
Самые худшие мои опасения подтвердились. Оперативная группа вместо того, чтобы лететь в машине, занималась совсем другим делом, выслушиванием нотаций в кабинете начальства. Начальство, не смотря на поздний час, ещё торчало в конторе, было к тому же почему‑то не в духе, и ему вздумалось снять оперативников с дежурства (без замены! Не предупредив меня!) и вызвать их к себе для очередного разноса. Моего сигнала, поданного из кабинета, вообще никто не услышал, сигнализация была разобрана, в ней раздражённо ковырялся монтёр, вызванный в девять вечера из дома для “проведения профилактики”. Связь с оперативниками, дежурившими у квартиры Сотникова, тоже отсутствовала…
К тому времени, когда я с группой сумел добраться до места, всё уже было закончено. Мои ребята были убиты. Профессионально, каждый – единственным выстрелом в голову, опера даже и оружие не успели вытащить. В подъезде лежали два трупа есаульцев, без видимых ранений. Дверь в квартиру Сотниковых была взломана, и внутри неё тоже валялись трупы есаульцев. Тоже без всяких признаков насильственной смерти. Просто как будто решили прилечь на пол вздремнуть, да так и остались.
Больше в квартире никого не было.
Работал телевизор, стол был заставлен посудой с остатками еды. Возле стола по ковру расползлась большая лужа крови. Кровь эта была явно не есаульцев, на тех не было ни одной царапины. У трупов были “Беретты” с глушителями, из одной из этих штук и был ранен или убит кто‑то из семьи Сотниковых. И были убиты мои ребята.
Я узнал жмурика, который как раз и стрелял из этой “Беретты”. Когда‑то он работал “в органах”, потом перешёл на более денежную работу к бандитам. Со школьных лет занимался стрельбой, считался чуть ли не гением, олимпийской надеждой. Но вот стрельба по живым мишеням была ему больше по душе.
Опрос соседей ничего не дал. Как обычно в таких случаях, никто ничего не видел и не слышал. Возможно, так и было на самом деле.
Квартира была пуста. Вся семья Сотниковых, включая кошку, исчезла. В неизвестном направлении. Кроме Максима, его матери и младшей сестры в квартире до нападения находился также приехавший утром из Латвии отец. Кто‑то из Сотниковых был как минимум очень тяжело ранен. Ушли они спешно, но умудрились при этом совершенно не наследить. Кроме лужи крови, расплывшейся на ковре и растёкшейся дальше по полу, больше ни одной кровяной капли ни в квартире, ни на лестнице, ни дальше по единственно возможному пути их бегства найти не удалось.
Быстро всё произошло, невероятно быстро. Даже учитывая нашу задержку с выездом, всё равно, как ни прикидывай, Сотниковы, уходя из квартиры после разборки с бандитами, никак не могли бы разминуться с нами. Тем более, если учесть, что им прошлось нести на руках тяжело раненого. Или, скорее всего, труп, “Стрелок” обычно убивал первым же выстрелом.
Всё это было совершенно непонятным и опять навевало дикие мысли о “растворении” в воздухе.
Интуиция сразу подсказала мне, что ничего мы тут не сможем распутать. И, если я хоть что‑нибудь понимаю в жизни, жизни этой мне уже не будет. Даже если начальство не съест, этот Ниндзя–Северский, этот ангел–хранитель Максима и его семьи, не простит мне, что кто‑то из Сотниковых получил пулю. Как ни крути – из‑за меня получил. Действительно ведь, если бы не моя догадка, вряд ли бы до сих пор кто‑нибудь знал, что в больнице орудовал именно Северский. Именно я послал оперов с фотографиями Ниндзи по клубам айкидо, естественно, его сразу опознали, информация попала в дело и утекла к бандитам.
Те оказались вовсе не дураками, сумели сложить один плюс один, догадались о том, что бойню в больнице Северский устроил из‑за своего ученика Сотникова. И так как есаульцам зачем‑то позарез нужен был Северский, они решили, что легче всего поймать его, использовав мальчишку как заложника, как наживку. У меня на такое рука не поднялась, ну а для этих ребят подобные методы вполне привычны и никаких мук совести не вызывают.
Теперь Северский очень зол. А такого мужика разозлить всерьёз… Всё равно, что тигра за усы дёрнуть. Трудно, но возможно. И те, кому это удалось, подумал я злорадно, порадоваться своей удаче могут и не успеть.
Подумал это я так, чисто теоретически. Подумал и отбросил эту глупую мысль. Месть тому, кто стрелял в кого‑то из Сотниковых, уже свершилась, мстить кому‑то другому – глупо или невозможно. Всерьёз воевать с Есаулом было бы безумием даже для такого тигра, как Северский. Огромная, хорошо организованная, нашпигованная профессионалами структура, лидер которой богат как Ротшильд и совершенно недоступен для сведения счётов.
То, что Северский всё‑таки пойдёт именно на такое безумие, на войну в одиночку с мощной группировкой, я предположить не мог. Я допускал, что он выполнит своё обещание “придушить” меня, но вот меня он как раз почему‑то не тронул. Он взялся за Есаула и его братию, и взялся так, что такого просто никто не мог ожидать.
Ещё более невероятным было то, что Северский долго умудрялся выигрывать в этой войне. Да и сама война стала протекать настолько фантастично, что ею тут же заинтересовались спецслужбы. И далеко не только наши.
