Нередкими гостями в пабе были и хибранийские наемники, залетавшие на Пилитран в поисках работы. Бросовой халтуры, во всяком случае, тут всегда было навалом. Фаррел и сам, бывало, появлялся здесь в надежде срубить пару лишних кредитов. Часто это оказывалась работа из того разряда, о которой не говорят даже самые отъявленные головорезы; слишком грязная. Но такова участь солдата удачи – часто выбора просто нет. Либо принцип, либо урчащие животы твоих детей.
К счастью, как считал сам Джнахин, детьми он так и не обзавелся.
Сегодня в пабе и поблизости от него было оживленно. Ближе к вечеру народ подтягивался смочить горло, посудачить о том о сем, перетереть последние новости. Галактика велика, всегда есть, о чем поговорить свободным пилотам, охотникам и просто бродягам, бесцельно валандающимся по звездным трассам. В таких местах Фаррел всегда чувствовал дыхание космоса. Эта вонючая дыра была окном в громадную вселенную, настоящим перекрестком миров, где разнопланетная жизнь бурлила в полную силу. А еще Джнахин чувствовал ностальгию. Нет, не здесь, но в другом, очень похожем месте, он получил свою первую работу в качестве охотника-одиночки.
И это было давно.
Сегодня у входа дежурил Аграб, так называли все этого здоровенного, страшного на вид андроида, неподвижно стоящего в специальной нише в стене. Робот не шевелился, его роль здесь заключалась в том, чтобы наблюдать. Лишь когда на входе образовывался очередной инцидент, Аграб оживал и включался в работу… по этой причине его и боялись и уважали. Кто лучше всего справится с этим? Только машина, которой плевать, кто свой, а кто чужой. Аграб, если требовалось, без разбора колошматил и завсегдатаев, и новичков; даже тех, кто водил знакомство с Шунной Тик-Диллом. Практичность брайши тоже была достойна поговорки.
Фаррел знал Аграба лет двадцать, не меньше, но тот почти не изменился. Все тот же истукан.
Наемник шагнул к арочному входу и сделал приветственный знак. Красные глаза андроида задержались на нем.
Никакой реакции. Аграб не мог не узнать его, но появление Джнахина в «Заре визиары» после пяти лет отсутствия на машину впечатления не произвело.
Разминувшись с двумя пилотами, болтающими на ходу, Фаррел вошел в паб.
Сплошное дежавю. Даже столики, сработанные из местного «каменного дерева», те же самые и стоят на тех же местах. Та же духота. Бросив взгляд по сторонам, хибраниец заметил, что публика состоит, в основном, из людей. Обычный для этого времени суток и времени года сброд.
Джнахин поймал официантку – робота-андроида по имени Джиа – и заказал пиво на столик пятнадцать, после чего двинулся направо, пересекая зал по диагонали.
Посетители пили, закусывали, говорили, и хотя никто из них не претендовал на звание самого послушного мальчика или девочки, могло сложиться впечатление, что здесь пансион. Страх – он был и остается лучшим стимулом к дисциплине.
Фаррел нашел нужный сектор и задержался у перегородки, чтобы рассмотреть людей, сидевших за круглым столом. С этой троицей он не виделся довольно давно, но хибо казались такими же, как много лет назад. Почти. Просто чуть больше шрамов, чуть больше ледяного космоса в глазах. Они умели выживать в переделках, что и доказывали своим присутствием в этой зловонной дырище. Для людей, сражающихся всю жизнь, они протянули достаточно долго.
Фаррел выдохнул. Глупо, наверное, но он ощутил близость дома.
Хибрания была далеко – и все же вот она.
Импульсное оружие, включая пистолеты, сдано на хранение специальному человеку – еще одно правило, но все остальное было при них. Шлемы стояли посреди стола. Джнахин заметил на сегментах брони наемников немало новых символов; это как татуировки, только снаружи, и многие головорезы обожают хвастаться ими. Кроме того, частенько символы означали принадлежность к какому-нибудь клану или боевой группе, вроде той, чьим командиром был Джнахин. Но сам Фаррел не любил показухи; неприметность, считал он, неплохой камуфляж.
Его заметили. Первым поднялся тот, чья лысина блестела в свете ламп словно стеклянная.
Титус Фанн. Славен своими подвигами на ниве охоты за опасными преступниками. Говорили, он неуязвим и даже никогда не был ранен во время заданий, хотя дело имел с самыми отпетыми негодяями, террористами и убийцами всех мастей.
Россказни. Неуязвимых не бывает. Бывают удачливые, и Титус входил в их число. А еще он был – в хорошем смысле – безбашенным. Брался за работу, которая по плечу лишь группам, но умудрялся добывать по дюжине клиентов за раз, чем снискал немалое уважение не только среди соплеменников. В свою очередь, галактический криминалитет был не в восторге от Фанна и мечтал заполучить его в свои руки.
В конце концов Титус немного сменил род деятельности и решил стать капитаном. Свою группу, состоящую из десяти штурмовиков, он назвал «Стальной шлем» и почти целиком переключился на войну.
Вроде той, что намечалась, по слухам, совсем скоро.
– Если Галактика крутится, значит, Джнахин жив, – сказал Фанн, заключив наемника в объятия.
Доспехи глухо лязгнули.
– Старый демон тем он крепче, чем старше, – заметил, подходя, Роваш Метьяри.
Он оглушил Джнахина смехом в левое ухо и уступил очередь Саво Кабилу, белому, почти бесцветному человеку с красными глазами. Альбинизм Кабила служил его визитной карточкой; наемник гордился своей внешностью, несмотря на то что она явно демаскирует его в толпе и облегчает врагу запоминание. Пока, впрочем, Саво как-то выкручивался.
Метьяри и Кабил тоже были капитанами и продавали оружие своих солдат за деньги.
Старые добрые деньки, подумал Фаррел.
– Слышал, твоим ребяткам начикали на Симеде-3, – сказал он. – Ай-ай…
– Глупость, наветы, – расплылся в широкой улыбке Саво, – интриги завистников…
– А… – Фаррел заметил краем глаза, что Джиа принесла пиво и ждала, когда люди натешатся ритуалами приветствия. Для робота, должно быть, все это казалось лишенным смысла.
Метьяри, большой, коренастый, похожий в доспехах на жука, ткнул альбиноса в наплечник кулаком.
– Фаррел, этот тип просто набивает себе цену. На Симеде-3 он драпал.
– Тактическое отступление, дурень! – фыркнул Кабил. – Посмотрел бы я на тебя и твоих храбрецов.
– Тактическое отступление? – Роваш надул губы и поглядел на потолок, покрытый толстым слоем грязи. – Не, в моем лексиконе такого нет.
Титус Фанн шутливо схватил обоих за края броневоротников и подтолкнул к столу.
– Ладно, мальчики, хватит мериться самым ценным. Лучше выпьем за встречу. Сколько лет прошло, Джнахин?
– Семь.
Наемник принял у Джиа свое пиво и сел за стол. Робот-официантка ушла, качая бедрами. Устраиваясь, хибраниец заметил несколько обращенных к столику взглядов.
Ничего особенного, простое любопытство, но всегда держи ухо востро, верно?
