– Установки «J»?
– От слова «jump», «прыжок». Машина, позволяющая дистанционно открывать порталы в иные миры.
Послышался торжествующий смех.
– Не удивляйтесь, Валентин, я не шучу. Мы действительно можем прямо отсюда в любой точке Зоны прорубить портал, через который в этот мир полезут «мусорщики». За это нам они отгружают самые ценные артефакты, о которых вы даже не слышали. А мелочь сваливают в Зону, нас она не интересует. Такой вот симбиоз науки и бизнеса. Мы сами себя финансируем, не зависим ни от кого, а Зона охраняет нас лучше знаменитых стен форта Нокс.
– И, все-таки, я должен подумать, – жестко произнес Валентин.
– Понимаю вас.
В голосе Сэма слышалось явное неудовольствие.
– Прекрасно понимаю вас, – повторил он. – И поэтому, если вы не возражаете, оставлю вас здесь, в лаборатории. Ходите, смотрите, анализируйте, проникайтесь увиденным. Уверен, что ваш инстинкт ученого возобладает над возможными сомнениями. Если вам что-то понадобится, просто нажмите на эту кнопку, сюда немедленно явится сотрудник, готовый выслушать любые ваши пожелания.
– Простите, Сэм, возможно, я что-то не так понял. До принятия мной решения я что, ваш пленник?
– Да что ж вы такое говорите? Конечно, нет! Вы вольны в любое время покинуть нашу базу. Только, боюсь, в случае вашего отказа я не смогу предоставить вам стелс-турбоплатформу и спецтелефон для связи с Большой землей – как вам известно, обычные мобильники в Зоне не работают. Просто, согласно нашим правилам, мы предоставляем все это только лицам, имеющим статус нашего сотрудника или ценного гостя. Сейчас вы, несомненно, наш наиценнейший гость, но в случае отказа вы потеряете данный статус.
– То есть, мне придется возвращаться в Рексополис через Зону своим ходом? Но без спецснаряжения, оружия и необходимых навыков это верная смерть!
– Увы, с этим я ничего не могу поделать. Наши правила едины для всех, и было бы совершенно неприемлемо, если бы я, как создатель и глава данного комплекса, подал своим сотрудникам дурной пример, создавая недопустимый прецедент. Прошу меня понять. В общем, оставляю вас для раздумий, искренне надеясь при этом, что вы примете правильное решение. Если вы не дадите о себе знать, через пару часов я сам наведаюсь к вам. Всего наилучшего.
Послышались удаляющиеся шаги…
А потом была тишина. Томительная, гнетущая. Потому что какой бы ты ни был из себя супервоин, но если твое тело зафиксировано так, что шевелить ты можешь только глазными яблоками, все твои навыки не стоят и ломаного гроша.
Поэтому только и оставалось, что разглядывать стеклянную полусферу, нависшую над лицом, да считать удары собственного сердца. Оно и отвлекает от мыслей о безысходности своего положения, и помогает сориентироваться во времени, понять, сколько времени прошло с момента ухода коварного доктора Сэма…
Внезапно зажужжал невидимый мотор и полусфера неторопливо отворилась, словно крышка стеклянного гроба. Одновременно Снайпер почувствовал неприятное ощущение в конечностях – вероятно, это из его вен выходили иглы. Также пропало ощущение мягкого, но настойчивого сдавливания, все это время охватывавшее тело стрелка, словно исчез кокон, не дававший пошевелиться. Однако мышцы пока еще были деревянными – вполне объяснимое явление после длительной неподвижности.
Послышался звук торопливых шагов, и над Снайпером нависли огромные черные очки, плотно обосновавшиеся на интеллигентном носу. Над очками – черные волосы жестким ежиком и широкий, низкий лоб. Под очками – тонкие губы и щеки, бледные то ли от страха, то ли от избытка адреналина. Еще был виден воротник ослепительной рубашки и узел строгого одноцветного галстука, повязанный весьма небрежно – впрочем, это вполне могло быть данью имиджу знаменитости, чтобы прессе было за что зацепиться.
Мгновение Снайпер и субъект в очках разглядывали друг друга, после чего губы последнего нервно шевельнулись.
– Вы ведь сталкер, верно? – быстро проговорил субъект.
– Типа… того, – прохрипел Снайпер, едва ворочая языком.
– Очень хорошо! – энергично кивнул этот странный тип. При этом его очки, вопреки закону всемирного тяготения, остались плотно сидеть на интеллигентном носу. – Нам надо немедленно бежать отсюда!
– С какой это… стати? – поинтересовался стрелок, с трудом поднимаясь на локте, отчего все тело немедленно отозвалось ломящей болью. – Здесь тепло, светло… и мухи не кусают…
– Вы что, не понимаете, я же вам по-английски объясняю? – взорвался субъект. – Хотя, судя по жуткому акценту, может, и не понимаете. Ваш родной язык русский? Если я на него перейду, вам будет проще?
– Вам… точно будет проще, – отозвался Снайпер.
– Ну хорошо, – на прекрасном русском произнес тип в очках. – Вам повезло, что мои родители из иммигрантов. А может, мне повезло, что, впрочем, уже неважно. Итак, меня зовут доктор Валентин Пильман! Сегодня вечером я прилетел в Рексополис на научную конференцию, посвященную возможностям межпланетных перелетов и проникновения в иные миры через объекты К-23, суть гигантские области пространства, непонятно каким образом свернутые до размеров небольшой жемчужины… Впрочем, суть не в этом. Прямо возле трапа мне позвонил – кто бы вы думали? Доктор Сэм Дуглас, тот самый, который много лет считался погибшим в Зоне! В свое время мы хорошо знали друг друга, и я узнал его по голосу, на редкость неприятному, кстати. Так вот, он настойчиво приглашал меня к себе в гости, и, сами понимаете, я не смог отказать. Во-первых, он утверждал, что посещение его резиденции займет всего лишь несколько часов, а конференция состоится только завтра. А во-вторых, меня раздирало вполне закономерное любопытство. Не каждый день, знаете ли, получаешь приглашение от весьма способного ученого, которого много лет считали погибшим…
– Остальное… я слышал, – произнес Снайпер, вылезая из автоклава. Каждое движение отзывалось болью в мышцах и суставах, но это была боль, которую вполне можно терпеть. А для человека, который не раз испытывал боль запредельную, это было так, мелкое неудобство, на которое можно не обращать внимания. – Вас… заманили в ловушку и сделали предложение… от которого невозможно отказаться. В противном случае… вы умрете.
– Да, черт побери, я это уже понял! – воскликнул ученый. Весь он был маленький, изящный, аккуратный, на замшевой курточке ни пятнышка, на поддернутых брюках ни морщинки. – Но я не собираюсь быть всю оставшуюся жизнь на побегушках у Сэма, возомнившего о себе бог весть что! И плевать мне на него вместе с его миллионами, пусть подавится ими и своим чувством собственной важности впридачу!
Снайпер с интересом взглянул на ученого.
– Надо же, – произнес он. – Вот уж не думал, что в Америке есть люди, которым плевать на миллионы.
– Представьте себе, есть. Когда видишь такое, думается не о миллионах, а о живых людях.
Стрелок огляделся.
Ну да, как и ожидалось, лаборатория. Много их Снайпер повидал на своем веку. Огромная, с высокими потолками и плиточным полом, который легко отмывается от грязи и крови. Везде столы, столы, столы с расставленными на них в творческом беспорядке компьютерами, микроскопами, спектрометрами, стойками для колб и пробирок. В углу большой испытательный стенд, вдоль стен стоят силовые шкафы, стерилизаторы, тут же раскорячилась печь для сжигания отходов… И, конечно, ряд автоклавов – длинных, в рост человека… и коротких, которых намного больше.
