У Деткин-Вклеткина кружилась голова: он ничего не понимал. Умная Эльза стояла перед ним и несла чушь, смысл которой – смысл чуши, я имею в виду, – был в следующем: монументальная композиция «Никогда и ни при каких обстоятельствах не забудем мать родную» (возле нее в настоящий момент сидели и медитировали трое дзен-буддистов) представляет собою один из фрагментов Абсолютно Правильной Окружности из спичек.
– Вы, Умная Эльза, значение слова «абсолютный» вообще-то понимаете?
– А то! – воскликнула Умная Эльза. – «Абсолютный» значит «безотносительный к чему бы то ни было, ни от чего и ни от кого не зависящий, непреходящий, вечный».
– Широковато атрибутирует, – поморщился Деткин-Вклеткин и, взглянув на Случайного Охотника и Хухры-Мухры, спросил: – Как, по-вашему?
– Нормально атрибутирует, но трактовка полностью иррелевантна, – заумничали те.
– У Аристотеля, – начал было даже Хухры-Мухры, но махнул рукой и направился в сторону монументальной композиции: – Плевать! Разрушить тут все на хрен – и выложить спички в линию!
– Ни с места! – крикнула Умная Эльза и выхватила из складок кимоно гранату.
От ее крика погруженные в себя дзен-буддисты вздрогнули и вышли из себя, зарычав нижеследующим образом:
Большой дзен-буддист: «Кто вошел в мою медитацию и приостановил ее?»
Средний дзен-буддист: «Кто вторгся в мою медитацию и прервал ее?»
Маленький дзен-буддист: «Кто ввалился в мою медитацию и разрушил ее?»
– Это она, она! – в страхе крикнул Хухры-Мухры, показывая на Умную Эльзу.
Дзенбуддисты поднялись с насиженных мест и, рыча, двинулись к Умной Эльзе угрожающе тяжелыми шагами.
– Вот странные дзенбуддисты! – вырвалось у Редингота. – Они же умиротворенные должны быть…
– Обычные дзенбуддисты умиротворенные и есть, – объяснила Умная Эльза как знаток аборигенов. – Но эти – дзен-буддистские экстремисты.
– А-а-а… Никогда не думал, что такие бывают! – признался Редингот.
– Всякие бывают, – со знанием дела ответила Умная Эльза. – Есть доктрина – будут и фанатики.
Впрочем, пора было спасать Умную Эльзу – и Деткин-Вклеткин бросился наперерез дзен-буддистским экстремистам.
– Зачем Вы это делаете? – обалдели Случайный Охотник и Хухры-Мухры. – Пусть они растерзают ее – нам же забот меньше!
– Как вы можете! Вы же возвышенными стали! – покачал головой Деткин-Вклеткин и заслонил Умную Эльзу тщедушным своим телом, образовав вместе с ней скульптурную группу «Деткин-Вклеткин заслоняет Умную Эльзу тщедушным своим телом». Случайный Охотник и Хухры-Мухры, сраженные величием этого зрелища, устыдились собственной низости.
Между тем дзен-буддистские экстремисты приблизились к скульптурной группе вплотную.
– У меня граната в руке, – предупредила Умная Эльза.
– Нирвана или смерть! – фанатически выкрикнули дзен-буддистские экстремисты.
– Глупая постановка вопроса, – заметил Деткин-Вклеткин. – Какой смысл вы в это вкладываете?
– Каждый, кто мешает нам достичь нирваны, – покойник, вот какой смысл! – ухмыльнулись дзен-буддистские экстремисты.
– Каждый… человек? – поставил ловушку Деткин-Вклеткин.
– Почему человек? – тут же и угодили в ловушку дзен-буддистские экстремисты. – Все равно кто! Муха мешает – муху прихлопнем, собака мешает – собаку заживо сожрем, человек мешает – человека пришьем…
– А если вам в следующей реинкарнации мухами быть? – задал контрольный вопрос Деткин-Вклеткин.
– У нас у троих уже последняя реинкарнация, – сняли вопрос дзен-буддистские экстремисты. – Все мы завершили круг земных страданий и выполнили свою жизненную задачу. Так что никто из нас больше не родится для земного существования.
– Ну, слава Богу… – с облегчением сказал Деткин-Вклеткин.
– Как-то непохоже, что вы выполнили свою жизненную задачу… такие злобные! – сказал Хухры-Мухры.
– Заткнись, недоносок! – бросили ему прямо в лицо дзен-буддистские экстремисты. Брошенное прилипло к лицу.
– Откуда вы знаете, что я недоносок? – отлепляя брошенное и с отвращением выбрасывая его, озаботился Хухры-Мухры, привыкший к тому, что о соответствующем факте, кроме него, никто не осведомлен.
– Мы всё знаем, – общо объяснились дзен-буддистские экстремисты. – Ничто в жизни больше не является для нас загадкой. – Тут они в упор посмотрели на Деткин-Вклеткина. – Освободите дорогу. Мы сейчас по-быстрому придушим Умную Эльзу и дальше медитировать пойдем.
В этот момент Случайный Охотник, долго наблюдавший за событиями со стороны, подошел к большому дзен-буддисту и сказал:
– К сожалению, я не могу залепить Вам по харе физически, потому что, участвуя в деле построения Абсолютно Правильной
Окружности из спичек, полностью утратил агрессивность. Но во мне все еще сохранилась способность залепить Вам по харе вербально. Что я и делаю.
– Я ничего не чувствую, – выждав некоторое время, доложил большой дзен-буддист. – Повтори-ка еще раз, чтó ты делаешь!
– По харе Вам залепляю… вербально, – повторил Случайный Охотник.
Большой дзен-буддист опять выждал некоторое время и растерянно сказал:
– Так мне по харе никто еще не залеплял. Я не знаю, как на это реагировать.
– Ну… Вы тоже залепúте мне по харе, – предложил Случайный Охотник.
– Вербально?
– А как же еще? Я же Вам вербально залепил!
– Что мне для этого надо сделать? – совсем растерялся большой дзен-буддист.
– Произнести слова: «Я залепляю Вам по харе!» Желательно на «вы»… и с прописной.
– Дай я ему по харе залеплю! – обрадованно закричал маленький дзен-буддист, пытаясь оттеснить большого.
Он встал на цыпочки и торжественно, как на линейке школьников у портрета президента, провозгласил:
– Я залепляю Вам по харе!
– Ты… это… отойди, ребенок, – попросил его Случайный Охотник. – Видишь ведь: взрослые спокойно разговаривают и залепляют друг другу по харям. А ребенку я даже вербально по харе не залепляю. Да у тебя и хари-то никакой нет.
Маленький дзен-буддист с ревом бросился к среднему:
– Мама, он сказал, что у меня хари нету!
– Не слушай его, мое сокровище, есть у тебя харя – еще какая! – принялась утешать сынка мама, отводя его в сторону.
– Я… залепляю… Вам… по харе! – преодолев внутреннее сопротивление, произнес большой дзен-буддист.
– А я сильной ногой бью Вам в солнечное сплетение.
После очень продолжительной паузы большой дзен-буддист спросил:
