Костя снова поднял два пальца, но Афанасий не стал поправляться.
– Вопрос понятен?
– Дополнительных распоряжений не поступало, – ответил оператор.
– Вас понял. – Афанасий вернулся к группе. – Скажите что-нибудь хорошее.
– Наши врубили третий «Король» – в Бийске, – доложил Олег.
– Полковник утверждал, что он ещё не достроен.
– Значит, уже можно запускать в пробных режимах. Давление в ПНД растёт, скоро этот купол, вокруг которого мы крутимся, начнёт оседать.
– Нам летать осталось всего два часа.
– За это время процесс станет необратимым, так что не переживай, наше присутствие здесь будет необязательным. Дождь над Кайфэном прекратится часов через пять-шесть, а потом и ундуляция рассосётся.
– Несмотря на поддержку пузыря американцами?
– Это как проколотый воздушный шар: не заклеишь дырку – спустится весь. А тут дырка посложней, ни один «Зевс» починить её будет не в состоянии.
– За это и по глоточку можно, – радостно оживился Дохлый.
– Я тебе дам глоточек! – посмотрел на сержанта Афанасий. – Не расслабляться!
– Да я ж не потребляю алкоголь, – поспешил оправдаться Сеня Марин, – про кофеёк подумал.
– Кофе пей.
Афанасий сел и, вопреки своим же словам, расслабился.
Дело было сделано, они справились с заданием легко и просто, и только эта лёгкость и будоражила душу, так как спецназовский опыт подсказывал, что неожиданные форс-мажоры и случаются как раз тогда, когда начинаешь готовиться к отдыху.
Два часа пролетели в томительном ожидании окончания «банкета».
Китайские самолёты послушно несли дежурство, меняясь каждый час, но к дождливой, вспыхивающей зарницами «медузе» не приближались.
В девять часов вечера по местному времени Афанасий доложил в центр, что они поворачивают к границе России, и полковник Семёнов (первый-третий), всё это время поддерживающий связь с самолётом, дал добро на возвращение.
– Поднимись повыше, – попросил Костю Афанасий. – Снимем эту «медузу» сверху.
– Мы её всё время снимаем, – сказал Костя. – Запись ведётся с момента подлёта.
«Ил-96» пошёл вверх, попал в лучи заходящего на северо-западе солнца.
Туманный купол ундуляции ПНД, пронизанный неяркими молниями, отдалился, превращаясь в самую настоящую опухоль. Но было видно, что края этой опухоли пустили во все стороны «побеги», растворявшиеся в верхних слоях облаков, а если присмотреться, можно увидеть, как опухоль расплывается и оседает.
– Где китайцы?
– Остался один, – доложил штурман. – Копия нашего «МиГа». Второй куда-то испарился.
– Зовите, если что.
Афанасий сел на своё место, снял шлем, вытер вспотевший лоб платком. Стало легче.
– Что там у них, командир? – спросил Дохлый.
– Всё нормально, летим домой.
– Это хорошо, надоело ничего не делать. Скучная работа, ей-богу, не бей лежачего, да, Петро?
– Мне так не кажется, – деликатно ответил сержант.
Тихое гудение моторов успокаивало, захотелось спать.
Афанасий закрыл глаза, прислушиваясь к самому себе, причин не спать не нашёл и уснул.
Однако проспал всего полтора часа, когда второй пилот коснулся его плеча ладонью.
– Товарищ полковник…
Афанасий проснулся, увидел в глазах Витюши тревожный блеск и, ни слова не говоря, проследовал в пилотскую кабину, надевая на голову шлем.
– Нас преследует какой-то самолёт, – заявил Костя.
– Давно?
– Полчаса назад появился.
– Почему сразу не сообщили?
– Думали, следует своим курсом.
– А он прячется под облаками и держится всего в пяти километрах от нас, – добавил Витюша.
– Может, это самолёт сопровождения?
– Тот отвалил недавно, ни слова не говоря.
– Преследователь на вызовы не отвечает?
– Нет.
– Сколько осталось до границы?
– Минут сорок.
Афанасий задумался. Китайцы обещали безопасный перелёт до Кайфэна и обратно, однако им-то как раз веры не было. Помнились случаи взаимодействия российского спецназа и китайского по линии захвата террористов, в которых китайцы не раз подставляли коллег, ничем не объясняя свои поступки. Как понимал сам Афанасий, срабатывала «высшая воля генсека, или Великого Кормчего», как его называли сами исполнители, а его логику понять подчас было абсолютно невозможно.
– Центр, я «сто седьмой». За нами крадётся неопознанный борт, в контакт не вступает.
– Возможно, это самолёт сопровождения? – поинтересовался оператор.
– Первого-третьего на ухо!
– Ждите.
Семёнов откликнулся через полминуты:
– Что случилось, «сто седьмой»?
– Прошу поднять по тревоге «четырёхсотый» под Благовещенском. Ну, или где они там стоят, на границе.
«Четырёхсотым» ракетчики называли зенитно-ракетный комплекс «С-400», способный поражать цели на дальности до пятисот километров.
– Причина?
– Интуиция.
– Это не причина.
– Вы хотите потерять изделие? – бесстрастно осведомился Афанасий. – Или чтобы его захватили китайцы? Или кто-нибудь посерьёзнее? С кого спросят?
Наступило недолгое молчание: Семёнов умел быстро принимать решения.
– Полковник, мы оба отвечаем за ситуацию. Не дай бог – ошибёшься!
– Не ошибусь.
– Ладно, жди сообщений.
– Добавь скорости, – сказал Афанасий, обращаясь к пилоту.
– И так идём на пределе, – хмуро отозвался Костя.
Китайский самолёт дал о себе знать буквально через пару минут, внезапно вынырнув из-под облаков слева от «Ила».
– Штурмовик Q-5, – определил второй пилот, – переработка нашего «МиГа-19». Посмотрите на подвески – он вооружён до зубов, как для воздушного боя!
Китаец приблизился, под прозрачным стеклом кабины стал виден лётчик, похожий на киборга в своём костюме и шлеме. Он поднял руку, сжал пальцы в кулак, опустил оттопыренный большой палец и ткнул им вниз, что означало: «садитесь!»
Афанасий снова пожалел, что у них нет пушки.
– Покажи ему ответ.
Витюша встал почти в полный рост, сделал ещё более понятный жест: правая рука, сжатая в кулак, вверх, левая – на бицепс правой.
Китайский пилот снова ткнул большим пальцем в землю.
Витюша повторил жест.
