– Благодарю за службу, – сказал он. – Жаль, что поднялся шум, я подал рапорт о награждении, но его отклонили.
– Не ради наград служим, – осклабился Дохлый, успевший выспаться во время перелёта.
– Устраивайтесь, отдыхайте, завтра всех ждёт командующий.
– Устроит разнос? – поинтересовался Ширяев.
– Не думаю, – уклончиво ответил начальник управления.
Попрощались у общежития, и Афанасий отправился в свою временную служебную квартирку, вдруг ощутив лёгкость во всём теле, будто с плеч свалилась тонна груза. Наступило такое расслабление, что едва хватило сил принять душ и дотащиться до кровати. Сон упал могильной плитой…
А разбудил его звонок Олега.
Афанасий с трудом разлепил веки, посмотрел на часы: восемь с минутами, можно было поспать ещё часок.
– Чего тебе?
– Позвонил дядя Миша.
– Кто? – не понял Афанасий. – Какой дядя?
– Ходченков, дядя Дуни.
Сон как рукой сняло. В душе родилась тревога.
– Что у них произошло? Неужели Кырик вылечился и взялся за старое?
– Нет, в Судиславль снова приезжала полиция, вскрыла дом твоего деда, а потом забрала Дуню и уехала.
– С какого бодуна?! – изумился Афанасий.
– Уж не знаю с какого, но факт остаётся фактом. Дядя Миша попытался вступиться, прояснить ситуацию, но его и слушать не стали, да ещё пригрозили: вякнешь кому – сам загремишь на нары.
– Вот это да-а! Уже и наша родная полиция начала применять приёмы майдана.
– Надо что-то делать.
– Спасибо, что позвонил, займусь этим немедленно.
– Поедем туда вместе, если что.
– Если отпустят, – уточнил Афанасий, бросая телефон на кровать. Посидел, прокручивая в голове известие, вспоминая последнюю встречу с Дуней, окончательно пришёл в себя и начал собираться.
В девять часов он был в центре, нашёл начальника управления в аудитории для занятий с личным составом, дождался, когда Семёнов освободится, зашёл в комнату.
– Разрешите, товарищ полковник?
– А, Пахомов, заходи. Я ждал тебя к двенадцати.
– Мне надо срочно уехать.
Семёнов наморщил лоб, переставая собирать какие-то бумаги на длинном аудиторном столе, окинул фигуру Афанасия оценивающим взглядом.
– Это невозможно, полковник.
– На три дня, максимум на четыре. В счёт отпуска.
– Я же сказал – это невозможно. В двенадцать нас ждёт командующий, после обеда разберём инцидент в Бразилии, вечером поедем к министру. Завтра утром будем монтировать на борт «Ила» нейтрализатор твоего деда. Послезавтра испытаем.
– Мне надо!
– Нет!
Афанасий сжал зубы, достал удостоверение офицера ВГОР, припечатал к столешнице перед интерактивной доской.
– В таком случае считайте, что я уволен.
Семёнов потемнел.
– Полковник, ты что о себе возомнил?! Я сейчас вызову спецназ, тебя в бараний рог…
– Попробуйте, – перебил Семёнова Афанасий, растягивая губы в пренебрежительной усмешке. – Вы мои возможности знаете.
Начальник управления несколько мгновений не сводил с затвердевшего лица Пахомова угрожающего взгляда, потом расцепил сжатые челюсти. Проигрывать он умел.
– Спокойно, Афанасий Георгиевич, объясни, в чём дело.
Афанасий с трудом расслабился.
– Прошу прощения, Денис Самойлович, голова кругом. Позвонили из Судиславля, дом моего деда взломали, мою девушку увезли в неизвестном направлении.
– Кто? Подробней.
– Полиция. – Афанасий сжато рассказал Семёнову о событиях в Судиславле с приездом костромской полиции. – Получается, что они знали о разработках деда и приезжали не ради прогулки.
– Почему не сообщил раньше?
– Не придал значения, – виновато признался Афанасий.
Семёнов прошёлся перед доской, опустив голову, остановился боком к собеседнику.
– Не могу я тебя отпустить.
– Товарищ полковник!
– Не могу… официально… будешь выполнять моё поручение… официально. Два дня.
Афанасий просиял.
– Понял, я постараюсь…
– Два дня, Пахомов! Иначе полетят и твои, и мои погоны! Разберись и доложи. Если двадцатого утром я тебя не увижу…
– Понял, Денис Самойлович, буду на месте! Разрешите идти?
– Ступай.
Афанасий чётко развернулся, шагнул к двери и остановился.
– Мне бы в помощь Дохлого… виноват, сержанта Марина.
– Забирай.
– И Олега… майора Щедрина.
– Майор останется, он нужен мне здесь.
– Спасибо. – Афанасий снова повернулся и чуть ли не бегом покинул кабинет.
Вряд ли Семёнов догадывался, за что его благодарил подчинённый, зато у Афанасия был теперь повод заявить Олегу, что начальник управления его не отпустил. Да и помощник из него был липовый.
Дохлый отозвался не сразу, очевидно, снова спал:
– Да. Кто это?
– Сержант, ноги в руки и ко мне, жду через четверть часа.
– Выполняю.
Афанасий невольно улыбнулся в душе. За что он любил Марина и всецело доверял ему, так это за безоговорочное выполнение приказа: Дохлый ни при каких обстоятельствах не сомневался в правильности отдаваемых командиром распоряжений.
Пока сержант добирался из казармы в офицерское общежитие, Афанасий успел собрать необходимые для поездки в Судиславль вещи. Маузер деда он сунул в боковой карман сумки.
– Что случилось, командир? – спросил Марин, появляясь в прихожей.
Афанасий оценил его наряд. Дохлый был одет в универсальный гражданский костюм, в котором можно было и на рыбалку махнуть, и в ресторан сходить.
В двух словах обрисовав ситуацию, Афанасий выжидательно посмотрел на сержанта.
– Надеюсь, я тебе не поломал личные планы?
– У меня был единственный план, – хохотнул Дохлый, – встретиться с одной знакомой на её территории. Но это от меня не уйдёт.
– Тогда едем.
– Погоди, командир, вдвоём мы эту бодягу не разрулим, зуб даю.
– Что предлагаешь?
– Собрать группу.
– Олега Семёнов не отпустил.
– Я имею в виду наших парней-альфовцев.
Афанасий открыл рот, чтобы возразить, и закрыл. Предложение было дельным, тем более что прогнозировалась стычка с полицией, да и Семёнов на всю «операцию» дал всего два дня.
