Лео бросился на крик и замер: на полу в несколько рядов сидели скелеты, и концы этих рядов терялись где-то далеко в темноте… —
– Что… это такое? – севшим голосом спросил Лео.
– Похоже на кладбище… – проговорил Доктор.
– Выходит, вот где они все… Никто никуда не исчезал. Они просто умерли…
Лео опустился на одно колено, завороженно глядя в пустые глазницы ближайшего к нему черепа. Осторожно коснулся плечевой кости – и остов рассыпался под его рукой в мелкую пыль. И следом, как костяшки домино, скелеты один за другим стали рассыпаться в прах. В воздух взвилась пыль, забивая легкие. Лео закашлялся, отплевываясь и с ужасом понимая, что его рот и ноздри заполнил прах мертвецов. Его чуть не стошнило, но вдруг в темноте прозвучал тоскливый голос:
– Зачем вы это сделали?
Из тьмы на Лео и Доктора медленно двинулись бесшумные фигуры. Десятки. Сотни.
К этому невозможно привыкнуть. Хоть и понимаешь, что это всего лишь призраки, но, видимо, боязнь мертвецов заложена в человека на генном уровне. И уж тем более – боязнь призраков. Кашель у Лео мгновенно прошел, прекратились и рвотные позывы.
Пришел страх. Воображение рисовало дикие картины, но стажер сумел собрать волю в кулак и сказать себе: это Тени. Это всего лишь Тени.
Но тогда чей это голос? Ведь Тени не разговаривают…
– Зачем вы пришли?
– Кто там?! – нервно крикнул Доктор. Он попятился и взмахнул руками, споткнувшись. В слабеющем свете фонарика он сам был похож на демона: всклокоченный, с засаленными волосами и выпученными глазами.
Тени исчезли. Откуда-то из глубины помещения показалась одинокая фигура – тощая, белая, вялая, она напоминала Тень, однако была из плоти и крови.
– Кто вы? – одеревеневшими губами произнес Лео.
Женщина приблизилась, глядя сквозь незваных гостей, произнесла слабым голосом:
– Зачем вы их уничтожили?
Только теперь Лео понял, что она говорит про скелеты. Он виновато пробормотал:
– Простите… Но ведь они все равно мертвые…
– Это все, что у меня осталось… – тихо прошелестела женщина и будто только теперь увидела пришедших в это страшное место. – Кто вы такие?
– Я Доктор! – заговорил Доктор, для убедительности хлопая себя по груди. – Док, помните? Я когда-то жил здесь! Здесь были мои друзья, весь ваш народ – мои друзья. Я хотел вернуться, а тут – вот… Что здесь случилось?
– Вы сами все видели.
– Но мы не понимаем! Остался кроме вас хоть кто-то?
– В Цитадели осталась только я. Последние из живых давно ушли. Может, им повезло больше. Но мне некуда идти. Все, что мне дорого, – здесь.
Она указала туда, где только что находились скелеты, а теперь остались лишь разводы серой пыли. Лео вдруг испытал острый приступ стыда, словно надругался над чужой святыней. По сути, так оно и было.
Женщина перевела взгляд с Лео на Доктора, прикрыла веки, глубоко вздохнула, вновь открыла глаза. Взгляд ее прояснился, и она сказала с появившейся в голосе твердостью:
– Пойдемте на воздух. Вам незачем здесь находиться.
* * *
Женщина так и не назвала своего имени, именуя себя просто Последней. Наверное, это следовало все той же традиции, о которой говорил Доктор – называться прозвищем, выражавшим суть человека. Хотя по едва заметным признакам было заметно – она не совсем человек. Еще там, на Земле, Лео заметил, что Сжигатели несколько отличаются от людей. Они крепче, сильнее, черты лиц заметно грубее. Было предположение, что эта раса выведена искусственно для нужд Железного города. Сами Сжигатели считали, что пришли на Землю из другого мира, в который надеялись вернуться через особый портал. И то, что они оказались здесь, видимо, и было итогом этого стремления.
Последняя вывела Доктора и Лео как раз к площадке, на которой дожидались Молоток и Веста с Пашкой. В ту же минуту на мост, повисший над пропастью, со звериным рыком вырвалась громада «Великого похода». Набрав скорость, тягач слегка подпрыгнул на изгибе моста, и у Лео екнуло сердце – выдержит ли конструкция?
Но все обошлось, и машина выехала во внутренний дворик, довольно смело замедлив ход и выкатившись к краю площадки – так, что переднее колесо тягача зависло над пропастью.
Хозяйка покинутой Цитадели посмотрела на жуткую машину с некоторой удивленной растерянностью, затем на ее лицо вернулась печаль.
– Пойдемте, – кивнула она, медленно направляясь в сторону галереи, опоясывающей стену центрального здания. – Хоть я и Последняя, но не хочу изменять нашим обычаям. Тех, кто приходит с миром, мы считаем гостями. Гостей мы считаем друзьями. Друзей принимаем, как близких. А близкие для нас – все равно что мы сами.
Они собрались в галерее, нависшей над глубоким обрывом. За массивными колоннами шумел водопад, снизу подымались клубы водяной пыли. Приглушенный шум воды не мешал разговору. Все расселись на скамьях из теплого пористого камня вокруг каменного, но легкого на вид и гладко отполированного стола. По столешнице прыгали блики, рожденные лучами восходящего солнца и струями падающей воды. Все было так изысканно, так красиво… Наслаждению мешало лишь осознание того, что город, по сути, большое кладбище. И все же поражало, что народ, пришедший в этот неприветливый мир с пустыми руками, смог создать такую удивительную цивилизацию, пусть и оставившую ныне после себя лишь следы былого величия.
– Когда-то здесь собирался Круг, – грустно улыбнувшись, сказала Последняя. Погладила подлокотник каменного кресла с отбитым углом, перевела взгляд на падающую за колоннами воду. – Все ушло, растворилось, будто смытое этой водой. А может, ничего и не было, а все это – сон?
– Будь это сон, мы бы сюда не рвались так отчаянно, – довольно бестактно заметил Доктор. – Мы надеялись, что здесь нам помогут… но, вижу, помогать нужно вам.
Женщина покачала головой:
– Поздно. Нам уже не поможешь. Нас просто нет.
– Но что же здесь произошло? – спросил Лео. – Это было нападение? Стихийное бедствие? Болезнь?
– Никто не знает. Просто однажды люди вдруг стали стремительно стареть. Дети рождались – и старели, даже не встав на ноги. Всего за год большинство жителей Цитадели превратились в дряхлых стариков…
– Какой ужас… – проговорила Веста.
– Они шли умирать в Погребальный Зал – сами, потому что ни у кого не было сил отнести туда тела умерших. Садились там – и ждали исхода. Исход был только один, и он наступал быстро. Мы называли это Увяданием. Это как с пожелтевшей травой. Ведь желтеет не одна травинка – увядает вся поляна. Это было Увядание моего народа.
– Но почему так случилось? – дрожащим голосом, стараясь не заплакать, спросила Веста. – В чем причина?
– Похоже на «бунт генов», – заметил Молоток. – То же самое произошло на Земле, когда погибла большая часть человечества. Думаю, это звенья одной цепи.
