— Думаю, нам не стоит больше встречаться, — огорошила его Вивиан.
— Почему?
— Ты считаешь себя в долгу передо мной из-за того, что я заботилась о тебе, пока ты болел, — вот почему.
Она приняла излюбленную позу Кейт — встала у камина, оперлась локтем на каминную полку. Одета она была в просторный пушистый свитер, предназначенный скрывать плосковатую грудь, и узкую юбку, выставлявшую напоказ соблазнительно крутые бедра. Но ни одежде, ни модной мальчишеской стрижке она — как на грех — ни в коей мере не соответствовала. Зря Кейт старается ее преобразить, подумал Норман.
— Поэтому нам, по-моему, лучше не видеться, — резко сказала она.
Норман смущенно повертел в руках очки.
— Выходи за меня замуж, — сказал он.
Вивиан отвернулась от него, опустилась на колени, принялась ворошить угли в камине. Когда она повернулась к нему, на глазах у нее стояли слезы.
— Прошу тебя, уходи, — сказала она.
Норман шагнул к ней.
— Нет, — сказала она. — Уходи, я так хочу.
Тем не менее вышла за ним в холл.
— Почему ты хочешь на мне жениться? — спросила она.
— Я тебя люблю, — сказал он.
— В самом деле?
— Да, — сказал он.
— Ладно, в таком случае я согласна.
Норман поцеловал ее в губы. Она ответила ему без особого пыла.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — сказала она.
Завтра в начале девятого его разбудил телефонный звонок.
— Ты вовсе не обязан это делать, — сказала Вивиан.
— Делать что? — спросил он сиплым со сна голосом.
— Вчера вечером ты просил меня выйти за тебя замуж.
— Я думал, мы договорились.
— Верно. Но я еще никому ничего не сказала. Так что у тебя есть время передумать.
— Господи, — простонал он.
— Что, что?
— Давай поженимся.
Она молчала, думала.
— Я даже не знаю, какого ты вероисповедания, — наконец сказала она.
— Я — адвентист седьмого дня
[155]
.
— Ну и ну, — сказала она. — В самом деле?
Поженились они дождливым субботним днем в отделе записей гражданского состояния в Челси. Присутствовали миссис Белл, Кейт, Роджер и Полли Нэш. Боб и Зельда Ландис прислали телеграмму. Винкельманы — букет роз и чек на пятьдесят фунтов. Норман не мог взять в толк, откуда они узнали. Впрочем, все равно мило с их стороны, подумал он.
На вечеринку после бракосочетания Норман никак не рассчитывал. Если не считать Роджера и Полли Нэш, он не очень-то жаловал завсегдатаев Оукли-стрит. У Вивиан — оно и понятно — друзей было немного, так что пришли по преимуществу приятели Кейт. Вечеринку — сюрпризом для Нормана — устроили в его квартире. Входя в дом, Норман вспомнил, что в суматохе последних трех дней забывал вынимать почту. Достал из ящика несколько писем, счетов, свернутый трубочкой воскресный номер монреальской «Стар». На вечеринке Норман перебрал.
Жизнерадостных снобов, собравшихся в его квартире, можно было разделить на две группы. Тех, кто щеголял в диковинных жилетах, и тех, кто отращивал диковинные усы. Первую, судя по всему, составляли журналисты, рекламщики, помощники кино- и телережиссеров, художники-абстракционисты. Чуть не все они окончили второразрядные частные школы. В общем и целом занятные и неглупые, они считали делом чести как следует поддать. Диковинные усы рассказывали о своих спортивных машинах, прежних и нынешних, с таким увлечением, томлением и жаром, с каким обычно рассказывают о любовницах. О своей работе они говорить избегали. «Надо же как-то зарабатывать на хлеб насущный», — ничего более конкретного никто из них не сказал. Впрочем, в большинстве своем они, по-видимому, были дельцами того или иного рода и куда больше интересовались политикой. Англия, по их мнению, идет ко дну. Они мечтали в будущем завести ферму в Родезии, овцеводческое ранчо в Австралии или заполучить работенку по нефтяной части в Саудовской Аравии. Ростом они были пониже, лицом побагровее, фигурой подороднее. Благодаря знакомству с диковинными жилетами они пристрастились к французским салатам, но ни за какие коврижки не согласились бы отказаться от томатного соуса. Девицы — по преимуществу актрисы, манекенщицы, танцовщицы — были несказанно хороши и вопреки бытовавшему мнению куда более эффектны, чем подвизающиеся в тех же сферах американки или европеянки.
На ручку кресла Нормана плюхнулся Роджер Нэш.
— Ведешь себя антиобщественно, — сказал он. — А вот поди ж ты, говорят, американцы любят, чтобы их любили.
— Тебе и впрямь хочется писать сценарии?
— По правде говоря, мне ничего особо не хочется.
К ним подошла Вивиан и увела Нормана.
— Хочу тебя кое с кем познакомить, — сказала она.
С диковинными жилетами, как он и ожидал, с кем же еще. Но заодно и с тремя ее личными друзьями. Друзей Вивиан отличали бороды и вельветовые брюки.
— Скажите, — спросил один из них, — вы с Вивиан собираетесь жить здесь или в Канаде?
— Здесь, — сказал Норман.
Мимо них проплыла Кейт с подносом, Норман взял с подноса два бокала, слил виски в один и чмокнул Кейт в щеку.
— Норман собирается работать над сценариями здесь, — сказала бородачу Вивиан. Бородач выдавил улыбку. — Сирил — редактор сценарного отдела Управления угольной промышленности, — небрежно бросила Вивиан.
Норман огорчился: до сих пор он не замечал в Вивиан зловредности. Всех этих людей она пригласила не без умысла. По-видимому, всем им она понасказала, что Норман окончил Кингз-колледж
[156]
, в войну был летчиком, что он успешно пишет триллеры — и книги, и сценарии. Норман был удручен и оттого, что эти люди были ему не по душе, и оттого, что помогает Вивиан сквитаться с ними. Она, похоже, и не подозревала, что ему больше всего хочется зажить семейной жизнью, вернуться к преподаванию.
Норман потянулся за следующим бокалом, и тут его хлопнули по плечу.
Низенький, тщедушный брюнет с мелкокурчавой шевелюрой, в очках с роговой оправой и практически полным отсутствием подбородка злобно скалился. Это был Хейг, социолог. Он хлопнул Нормана по плечу и раз, и два, и три. Норман шатко повернулся.
— Небось воевали в Испании?
Голос у Хейга был пронзительный, трескучий.
— Что-что? — переспросил Норман.
