5. Тунгусский заповедник (Фандорин)
Мы находились на платформе крошечной товарной станции. Полтонны нашего груза в мешках и ящиках были сложены тут же. Дальше железнодорожных путей не было. Как оказалось, и других путей в заповедник – тоже.
Лето выдалось жаркое, засушливое. Над всей Сибирью установился мощный устойчивый антициклон, второй месяц кряду не было дождей. Леса горели, поэтому Тунгусский заповедник был закрыт для посещений. Все самодеятельные экспедиции и частично местные жители были эвакуированы. Все дороги перекрыты военными и полицией, а вертолёты задействованы МЧС для тушения пожаров. Меня это радовало и огорчало. Радовало тем, что японцы, имеющие трехнедельную фору, покинут Тунгуску. Огорчало тем, что и нам самим придётся повернуть назад.
– Ерунда, – отмахивался Михаил, – Леса тут горят каждое лето. По-настоящему большие пожары случаются здесь примерно один раз в двадцать лет.
– Что значит «большой пожар»? – спросил я.
– В 1994 был очень большой пожар, выгорело южное болото, целиком. Я тогда чудом спасся, – ответил Михаил, лицо его стало задумчивым и печальным.
– Михаил, мне казалось, что ты неплохо разбираешься в математике, 1994 год – это как раз двадцать лет тому назад, – пошутил я, чтобы отвлечь Михаила от грустных воспоминаний.
– Я сказал, примерно двадцать, – Михаил улыбнулся, – необязательно «большой пожар» будет в этом году. Вот доберёмся до посёлка Ванавара, поднимем в воздух беспилотник, сами посмотрим обстановку вокруг озера Вонючего.
– Как же мы туда доберемся? Форс-мажор, вертолета Элеоноры не будет, а все дороги перекрыты, – сказал я.
– А вон, посмотри. Дороги перекрыты, а лесовозы по-прежнему везут лес. Видишь, выстраиваются в очередь вдоль железнодорожного полотна. Как они обходят блокпосты? Да по просекам, конечно. Вечером лесовозы порожняком пойдут в сторону заповедника, с кем-нибудь договоримся, подбросят до посёлка.
– И как только мы окажемся в посёлке, МЧСовцы нас тут же доставят обратно, – возразил я.
– А мы в посёлок Ванавара вообще-то соваться и не собираемся, – заявил Михаил.
– Разве? – удивился я.
– Конечно. В тридцати километрах от посёлка, есть заимка егеря Матвеича, вот туда-то мы и направимся.
Раздался тепловозный гудок. Из лесочка вынырнул локомотив, притащил десяток пустых платформ, немного не довезя их до станции, остановился. Подъехал автокран и начал погрузку леса с лесовозов на платформы.
– Вот, что, Николай. Ты тут поскучай немножко возле вещей, а я пойду, потолкую с водителями, – сказал Михаил и спрыгнул с платформы на пути.
Устроив в тенёчке навеса станции лежак из мешков и ящиков нашего багажа, приготовился ждать, созерцая окрестности. Впрочем, созерцать особо было нечего. Метрах в двухстах тайга сплошной стеной окружала станцию, несколько грузовых пакгаузов и погрузка леса на платформы – вот и все объекты для созерцания.
Жарко, душно, даже обычный для этих мест гнус куда-то попрятался. Мы так близко подошли к цели нашей экспедиции, неужели из-за каких-то пожаров в тайге нам придется повернуть назад. Вынул из кармана коробочку из-под колец с «жемчужиной». Вынул просто так, подержать «жемчужину» в руке – обычно это мне улучшает настроение. Открыл крышечку.
– Что за чёрт! – невольно вскрикнул я, приняв сидячее положение. «Жемчужина» в коробочке заметно пульсировала. Обычно она так реагирует на радиоизлучения. Откуда здесь излучения? Захлопнув коробочку и убрав её в карман, поднялся, стал рыться в нашем багаже в поисках сканера. Как назло, сканер не находился. Наконец я обнаружил его в последнем бауле нашего багажа. Стал сканировать эфир.
Эфир был чист, ну, или почти чист – отловил несколько передач на полицейских частотах и частотах МЧС, но уровень сигнала был очень низким. В передачах речь шла о тушении пожаров, надо будет послушать на досуге. Продолжил сканирование.
Неожиданно сканер зафиксировал очень сильный сигнал в гигагерцовом диапазоне. Что это, работа радара ДПС или сигнал сотовой связи. Нет, радар в тайге – это бред! Вынул мобильник – ни одной полосочки. Разумеется, на ближайшие пятьсот километров ни одной базовой станции сотовой связи. Ерунда какая-то!
Бог ты мой, всё очень просто – у нас в багаже «жучок»! Его надо найти. Стал лихорадочно обследовать сканером каждый ящик, каждый мешок. Вот он где, в чемоданчике пульта управления беспилотника, причем, где-то внутри, под панелью!
Так, кто и когда мог его нам подсадить? И главное – зачем? Подушкин перехватил нас в Ачинске уже при погрузке на паром. Он привез из Москвы два чемоданчика, один с беспилотником, другой с пультом для него. То, что чемоданчик вскрывали на пароме или в поезде, представлялось маловероятным. Скорей всего, «жучок» подсадил сам Подушкин! Но зачем? Мы и так от него ничего не скрывали. Мы его в Ачинске даже приглашали с собой в экспедицию. Подушкин тогда вежливо, но твердо отказался, сославшись на срочные дела в Москве.
Ну Подушкин, ну шпионская морда! Черт, отказался потому, что он и так был уверен, что будет в курсе наших дел! Надо лишить его такой возможности. Я достал из кармана перочинный ножик и начал откручивать винты крепления панели пульта. Неожиданно из-под панели показалась струйка дыма, сильно запахло палёным. Вот же, чёрт, похоже, запустился механизм самоликвидации «жучка». Вот же гатство, теперь Подушкина нечем будет прищучить!
От резкого гудка тепловоза вздрогнул всем телом, тупо уставился на отходящий товарняк с лесом. Огляделся, я по-прежнему лежал на мешках нашего багажа. Что это было, сон? Ещё плохо соображая, я полез в карман, достал коробочку с «жемчужиной» и открыл её. Черная «жемчужина» безмятежно покоилась на бархате коробочки. Ну, конечно же, это был сон!
Мне стало стыдно перед Подушкиным за мой сон. Однако нет дыма без огня. Вернее, огонь где-то был, причем не так уж и далеко, так как в воздухе явственно ощущалась гарь пожара. Солнце катилось к закату, товарняк ушел, лесовозы разъехались, а Михаила нигде не было видно. Я начал сильно беспокоиться.
Вначале я услышал, а потом уж увидел – вдоль железнодорожного полотна стой его стороны, несётся к станции шестиколёсный «Урал» с прицепом-роспуском. Несётся – это громко сказано – километров тридцать, не больше, но прицеп скачет из стороны в сторону, порой отрываясь от земли обоими колёсами. «Урал» резко тормознул напротив станции, подняв облако пыли. Из облака вынырнул Михаил и подбежал к платформе.
– Николай, подавай вещи, будем грузиться! – выкрикнул Михаил.
Мы работали в бешеном темпе, я подтаскивал мешки и ящики к краю платформы, Михаил бегом относил их к машине, а водитель крепил наш груз на платформе «Урала» на площадке сразу за кабиной. Уже через несколько минут мы закончили погрузку. Михаил стоял согнувшись, уперев руки в коленки, он тяжело дышал.
– Мужики, некогда прохлаждаться, быстро в кабину! Нам надо выскочить со станции, пока огонь не взял её в кольцо, а то застрянем тут надолго, – выкрикнул водитель и скрылся в кабине.
