На этот раз два пальца прикоснулись к соску.
Саманта почувствовала себя оскверненной, униженной, опозоренной.
Однако что-то сдержало ее, не позволило отвесить наглецу затрещину и уйти без оглядки. Она не нуждалась в этой работе. Точнее, нужда не была крайней. Не такой, чтобы терпеть подобные унижения. Но Саманта решительно не желала проявлять слабость, не желала доставлять мистеру Лэму удовлетворение, показывая, что ему удалось ее затронуть.
Она сделала вид, будто ничего не заметила, и осталась стоять, уставившись прямо перед собой, безучастная, показывая всем своим видом, что считает происходящее обычной формальностью, чем-то таким, с чем ей уже не раз приходилось сталкиваться прежде.
Закрепив последний датчик на выпуклости живота, мистер Лэм подошел к прибору и начал щелкать переключателями и крутить ручки. Машина загудела, оживая, затем послышались частые щелчки.
Саманта по-прежнему продолжала смотреть прямо перед собой, сосредоточив взгляд на противоположной стене. Улыбаясь, мистер Лэм перекатил прибор и поставил его перед ней.
— Ну хорошо, — сказал он, — можно начинать. Отвечайте только на вопросы, которые я буду задавать, и отвечайте на них как можно более четко и лаконично. Ради вашей защиты, а также ради защиты «Хранилища» тест будет записан на магнитофон. — Мистер Лэм кашлянул, прочищая горло. — Заявитель номер двести одиннадцать А, — начал он. — Пожалуйста, назовите свое имя и возраст.
— Меня зовут Саманта Дэвис. Мне восемнадцать лет.
— Вы учитесь в школе?
— Да.
— Как называется ваша школа?
— Средняя школа… э… объединенная средняя школа Джунипера.
— Вас когда-либо обвиняли в воровстве и краже из магазина?
— Нет.
— Вы регулярно употребляете наркотики?
— Нет.
— Вы когда-либо употребляли запрещенные препараты?
— Нет.
— Вы когда-либо торговали запрещенными препаратами или хранили их у себя дома?
— Нет.
Саманта шумно вздохнула. Несмотря на то что она никогда не имела никакого отношения ни к чему хотя бы отдаленно противозаконному, ей было не по себе. У нее участилось сердцебиение, в висках стучала кровь. Повлияет ли это на результаты теста?
Покрутив ручку на полиграфе, мистер Лэм поднял взгляд и посмотрел Саманте в глаза.
— Вы когда-нибудь занимались фелляцией?
— Фелляцией?
— Оральным сексом с мужчиной.
Потрясенная, Саманта уставилась на него.
— Так занимались?
Она молча покачала головой.
— Будьте добры, произносите свои ответы вслух.
— Нет, — едва слышно промолвила Саманта.
— Вы когда-нибудь занимались куннилингусом?
— Куннилингусом?
— Вы когда-нибудь лизали влагалище другой женщине?
— Нет, — прошептала она.
— Вы когда-либо занимались аналингусом?
— Нет.
Саманта не знала точно, что это такое, однако после предыдущего вопроса определенные мысли у нее были.
— Вы когда-либо причиняли умышленный вред здоровью другого человека?
— Нет.
Отвернувшись от мистера Лэма, Саманта опустила взгляд на свою грудь, на закрепленные на теле электроды. Что это за вопросы? Мало того что они были странными, они не имели никакого отношения к работе продавцом. Саманте вдруг захотелось узнать, действительно «Хранилище» задает эти вопросы соискателям работы, или же мистер Лэм занимается отсебятиной. Быть может, он тайный извращенец. Быть может, он записывает это собеседование — но не для администрации «Хранилища», а для своего личного использования.
Однако это невозможно. Прямо за дверью находятся секретарша менеджера по кадрам и другие люди. И полиграфом, и записывающей аппаратурой мистера Лэма снабдило «Хранилище». Он не сможет подправить и отредактировать результаты собеседования, прежде чем передать их дальше.
Нет, «Хранилище» в курсе всего этого.
— И еще один последний вопрос, — сказал мистер Лэм. — Мучит ли вас навязчивый кошмарный сон, в котором вы вспарываете живот одному из членов вашей семьи?
— Нет.
— Очень хорошо. — Мистер Лэм повернул выключатель, вызвав новую серию частых щелчков. — Вот видите, все оказалось совсем несложно.
Он начал было обходить вокруг тележки, чтобы отсоединить датчики полиграфа, но Саманта, не собираясь позволять ему прикоснуться к ней еще раз, принялась поспешно срывать их со своего тела. Когда менеджер по кадрам подошел к ней, она уже сняла с себя все датчики и, протянув ему перепутанные провода, быстро схватила лифчик и блузку.
— Мы почти закончили, — объявил мистер Лэм, укладывая провода на тележку и откатывая ее к пустой стене в дальнем конце помещения.
Затем он достал откуда-то из тележки стеклянную банку, похожую на бокал для вина, и вернулся к Саманте.
— Теперь нам нужна ваша моча для анализа на содержание наркотиков. — Он протянул банку. — Помочитесь сюда.
Ощутив прихлынувший к лицу жар, Саманта догадалась, что щеки у нее приняли пунцово-свекольный оттенок.
— Где мне?..
— Здесь. — Мистер Лэм невозмутимо посмотрел ей в лицо.
Саманта покачала головой, решив, что ослышалась.
— Что?
— Если вы удалитесь в туалет, я не смогу удостоверить подлинность образца. Вам нужно будет сделать это прямо здесь.
— Перед вами?
— Передо мной, — кивнул он.
Действительно ли уголки его губ чуть изогнулись вверх? Он пытался скрыть усмешку? Саманта ощутила в груди леденящий холод, порожденный не только глубочайшим стыдом, но и страхом.
Однако опять же никто не принуждал ее к этому. Никто не держал приставленный к ее виску пистолет.
В буквальном смысле.
Однако Саманта чувствовала, что не сможет просто так развернуться и уйти. Что-то удерживало ее здесь — то ли психологическое давление, то ли собственная эмоциональная слабость, не позволяющая постоять за себя, — и у нее вдруг мелькнула мысль, что ее эксплуатируют, используют.
Подвергают сексуальному насилию.
Саманта представить себе не могла, что окажется в подобной ситуации, однако теперь, когда это произошло, случилось само собой, она понимала, как жертвы насилия молчат о том, что с ними было, как держат в себе эту страшную тайну и ни с кем ею не делятся.
Потому что… на самом деле не было необходимости никому ни о чем говорить. Она сама со всем разберется, оставит все позади, не допустит, чтобы случившееся оставило неизгладимый шрам в ее жизни.
