— Стоять! — рявкнула я отработанным за годы инструкторской деятельности командным голосом.
Парень на мгновение замер на месте. Воспользовавшись его замешательством, я нагнула голову, кинулась к нему, боднула в район солнечного сплетения, оттолкнула изо всех сил, постаравшись свалить его с ног, и помчалась вперед что было духу. Мне удалось лишить его равновесия, и, кажется, он даже упал. Но через несколько секунд я снова услышала приближающиеся шаги за своей спиной. У меня не было времени на то, чтобы клясть себя за отсутствие газового баллончика, а также за то, что в такой неурочный час меня понесло по темным закоулкам. Мне необходимо было как можно быстрее добраться до оживленной улицы, а для этого нужно было пробежать метров сто. Парень, как видно, оказался не слабо подготовленным и нагонял меня. Ну, еще бы, ему в кроссовках было куда сподручнее бежать по покрытым наледями колдобинам, чем мне в сапожках на каблуках. Я поняла, что он нагонит меня раньше, чем я доберусь до ближайшего перекрестка. Кричать и звать на помощь не было никакого смысла. Местные жители не вышли бы на улицу даже в том случае, если бы под их окнами заревели трубы архангелов, свидетельствующие о конце света.
«Интересно, — пронеслось вдруг у меня в голове, — он хочет меня ограбить или изнасиловать?»
Замечу, что в тот момент я и мысли не допускала о том, что этот тип не простой бандит, приметивший легкую добычу, — опыта у меня еще было маловато.
В общем, я поняла, что состязаться в беге с этим молодцем — себя не уважать. Тогда я начала сбавлять скорость и, дождавшись, пока он не окажется совсем близко, резко остановилась, метнулась к стене и выставила ногу. На этот раз парень грохнулся по-настоящему. Я перепрыгнула через него и нанесла удар носком сапога ему по лицу. Жестоко, конечно, но собственная шкура дороже, чем расквашенная бандитская морда. Больше парень меня не преследовал. Через полчаса я была дома, пила чай и делилась с Маргаритой своими впечатлениями от пережитого.
— Я же говорила, что завтра будет трудный день, — сказала моя подруга, выслушав.
— Так ты знала, что на меня могут напасть?
— Разумеется, нет, я же не ясновидящая. Я знала, что тебе предстоит перенести легкое нервное потрясение. Я думала, это будет связано с посещением дома Савельевой, но никак не предполагала, что на тебя нападет бандит.
— В следующий раз, если тебе не трудно, выясняй подробно, какого рода легкие нервные потрясения мне предстоит пережить.
— Хорошо, хорошо, — виновато согласилась Маргарита, — каюсь, я действительно бегло проглядела твой гороскоп, меня совсем другое занимало. Больше этого не повторится.
— Надеюсь, — протянула я, отпивая из чашки, — хорошо еще, что я в отличной физической форме и когда-то занималась самбо, иначе это легкое нервное потрясение могло обернуться тяжелыми последствиями.
— Если бы ты не могла за себя постоять, я бы тратила больше времени на твой гороскоп, чтобы уберечь тебя от подобных неприятностей. Хотя, если уж звезды встали так, что тебе суждено получить трепку, ты получишь ее, даже если весь день будешь отсиживаться в платяном шкафу — на тебя может, к примеру, свалиться перекладина для вешалок.
— Ага, а еще нафталином можно отравиться, — добавила я, повеселев.
Мы посмеялись, и мое настроение стало улучшаться.
— Надо же, — сказала я, — сроду на меня в центре города не нападали, я-то думала, только у нас на окраине полно всяких хулиганов, бандитов и маньяков, а их и в центре хоть отбавляй.
Маргарита посмотрела на меня так, будто видела перед собой забавное привидение.
— Неужели ты действительно думаешь, что тот тип — обычный бандит?
— А что? — Я в недоумении хлопала глазами.
— Его кто-то подослал по твою душу. Тот, кого начинают доставать наши поиски.
— Я, конечно, очень уважаю тебя как астролога и как человека тоже, но ты, Ритка, по-моему, слишком уж увлеклась.
— Поживем — увидим, — невозмутимо ответила Маргарита и больше к этому разговору не возвращалась.
* * *
Начало воскресного дня двадцатого февраля не предвещало ничего хорошего. Я проснулась в плохом настроении и, выйдя на кухню, убедилась, что и Маргарита находится не в лучшей форме. Что касается меня, то я имела причины для беспокойства и недовольства жизнью. Дело в том, что за прошедшие дни наше расследование почти не продвинулось. Мне удалось лишь выяснить, что Валентина Савельева получила крупную сумму денег под залог своей квартиры. Эта информация уже перешла в разряд официальных и общеизвестных. Следов денег обнаружено не было.
Эксперты установили, что письмо было написано Валентиной Савельевой и действительно послано по почте. Судя по штампу, женщина отправила его за день до смерти.
Таким образом, следствие пошло в этом направлении. Версия Козаковых о том, что Савельева убила Голубева, разумеется, не собственными руками, а наняв для этой цели более умелого человека, стала казаться правдоподобной. Но следователи ведь не знали того, что было известно нам с Маргаритой. Только я и она были в курсе, что Козаков собирался убрать Голубева со своего пути. Естественно, о том, чтобы поведать об этом следователям, не могло быть и речи. Но сама я постоянно терзалась сомнениями. А если мы помогаем человеку, который и есть настоящий убийца? Даже авторитет Маргариты не мог меня успокоить.
Владимир Антонович, воспрянувший было при известии о смерти Голубева, снова пал духом, кляня своего злейшего врага за то, что тот и после гибели не оставляет его в покое. Поначалу Козаков пытался направить следствие на Калугина — того самого беднягу, который вылетел в трубу из-за Голубева. Но очень скоро Владимир Антонович понял, что к Калугину не подберешься. Адвокат, действительно очень сильный и дорогой, вразумил Козакова, что своими рассказами о Калугине он только испортит себе репутацию, не добившись ничего.
Нам пришлось пережить еще одно разочарование. Это было связано с Калугиным. Маргарита, обрабатывая данные о нем, полученные от Козакова, выяснила, что они совершенно не отвечают действительности.
— Ерунда какая-то получается! — восклицала она. — Калугин никак не мог родиться под знаком Тельца!
Я не знала, что на это ответить, но решила сама отыскать его данные, чтобы Маргарита могла их перепроверить. Владимир Антонович, которому мы сообщили об этом, только отмахнулся. Его, как оказалось, в данный момент нисколько не интересовал Калугин.
Козаков с подачи адвоката делал все возможное, чтобы свалить вину на Савельеву, которой было уже все равно, что ей инкриминируют. Здесь у Владимира Антоновича имелись вполне приличные шансы на успех, тем более что никто не мог защитить доброе имя умершей женщины. Никто, кроме нас с Маргаритой. Мы прекрасно понимали, что сам Козаков почти не верит в причастность Савельевой к убийству Голубева и вешает на нее собак лишь для того, чтобы спасти себя. Что и говорить, некрасивая история. Особенно учитывая полную убежденность Маргариты в невиновности Валентины Савельевой.
