Валера притащил швабру и веник, стали сметать осколки в кучку. Кирюха, которому не хватило орудия уборки, поднял с пола ведро, бросил внутрь гулко загремевший камень и поставил все обратно в шкаф. От назойливого запаха специй снова захотелось есть.
Кирюха рассеянно глянул в окно. За пыльным стеклом, в темноте сада, шевелилась какая-то белая полоса, не похожая ни на отблеск света с веранды, ни на забытую на веревке тряпку. Кирюха прищурился, пытаясь разглядеть, что это, и сделал шаг вперед.
Произошли одновременно две вещи: Кирюха наступил голой пяткой на острый осколок, а белая полоса за окном, качнувшись, растворилась в темноте. Впрочем, Кирюха этого не заметил: он упоенно ругался, окропляя кровью дощатый пол.
Кирюхе выдали йод, вату, пластырь и даже рюмку водки, после которой он сморщился так, будто глотнул уксуса.
Собрав почти все осколки, они выключили на веранде свет и разбрелись по дачным комнатушкам досыпать.
У Санька разболелась голова. Он ворочался в постели, толкая бесшумно спящую Светку, и с огорчением понимал, что спать ему, кажется, расхотелось. Потом переполз поближе к окну и выглянул в щель между пыльными занавесками, надеясь выяснить, наступило уже утро или нет.
За окном было белое. Не белое утреннее небо, не туман – просто белая вертикальная полоса, которая пересекала часть окна и загораживала обзор. Санек подцепил пальцами занавеску, отодвинул. Полоса как будто шевельнулась, а Санек, приглядевшись, понял, что она объемная и напоминает ствол березы, непонятно откуда возникшей у самого окна.
Тут Санек, невзирая на все свое недоумение, почувствовал, что его опять клонит в сон – пиво и усталость взяли верх над измученным шашлыками организмом. Решив выяснить природу непонятной белой штуки завтра, прямо вот с утра, он перевернул подушку прохладной стороной вверх, умостил на ней все еще гудящую голову и бросил прощальный взгляд на щель между занавесками. И, уже проваливаясь в сон, то ли увидел, то ли вообразил, что из-за стекла на него смотрит что-то грязно-белое, скомканное, как старый платок, несколько складок которого образовали вмятину рта, еще несколько – нечто вроде запавших щек, только очень уж несимметричных. И две черные дырки как будто бы уставились на Санька с этого мятого «лица».
Он бы, наверное, заснул и благополучно забыл о видении. Но тут опять загремело, только уже не на веранде, а наверху. Как будто что-то упало на втором этаже.
– Я там видел!.. – торопливо сообщил Санек, налетев в коридоре на Валеру, который тоже вышел на шум.
– Кошка забежала, – уверенно сказал Валера, глядя на подсвеченный одинокой лампочкой потолок.
– Рожу в окне видел! – не сдавался Санек.
– Я тебе говорю – недавно соседская кошка забежала, полдома разнесла, всю ночь гремела, а найти не могли, – гнул свою линию Валера. – Рыбу сперла. Ловить надо сволочь!
Санек посмотрел на него, помолчал, перекатывая непослушные мысли в сонной голове, и неожиданно согласился:
– Давай ловить.
Валера взял швабру.
– Постучим – она выскочит.
Прислушались. В доме опять стало тихо, только Виталик всхрапывал. Санек заунывно зевнул.
– Тс-с! – шикнул Валера. – Слышишь?
Что-то как будто зашебуршилось на втором этаже – тихонько, осторожно, очень по-кошачьи.
– Я ж говорил! – торжествовал Валера.
Они прошли на цыпочках через коридор, поочередно споткнулись о тазик, который, по счастью, был пластмассовым и особого шума не произвел. Мучительно, до боли в пятках стараясь не скрипеть и не топать, поднялись по лестнице. На втором этаже было темно и тихо. Валера никак не мог решить, включать свет или нет – ведь если спугнуть проклятую кошку, она спрячется.
И вдруг прямо перед ними швырнули на пол что-то тяжелое – по крайней мере звук был именно такой. Весь старый, пропахший плесенью и мышами дом вздрогнул. Валера, тихонько вякнув, попятился и наступил Саньку на ногу. Снова загремело, откуда-то потянул сквозняк. Зашевелился рваный тюль на маленьком окошке, и за окошком мелькнуло что-то белое. Саньку даже чуть было не показалось, что он снова видит краем глаза скомканную рожу. Но определиться он не успел, потому что в темноте раздался глухой топот.
– Это что?! – заорала снизу Светка.
– Дайте спать! – поддержал ее Кирюха.
Санек и Валера скатились с лестницы, причем Валера успел остановиться буквально в паре сантиметров от батареи трехлитровых банок, предназначенных для маминых солений.
В коридоре беспокойно переминались с ноги на ногу теплые со сна Виталик, Светка и охромевший Кирюха. Шарили руками по стенам в поисках выключателя – предмета, в чужом доме неуловимого. На втором этаже продолжало грохотать. То потолок сотрясался от шагов неизвестного, но, судя по всему, крупного существа, то словно большой тяжелый шар катился из одного угла в другой, то раздавался мелкий дробный топот.
– Ма-ама… – кривила большой рот Светка. – Я же говорила, в туалете кто-то был. Теперь сюда пришел…
– И в окно зырили, – подхватил Санек. – Мятая такая рожа.
– Бомж, что ли? – спросил Валера. Свет он включать побоялся, чтобы не привлекать внимание того, что буйствовало на втором этаже, и в моменты затишья опасливо подсвечивал перепуганную компанию фонариком, а потом прикрывал его ладонью. Розовая ладонь светилась.
– Сам ты бомж! – зашипел Санек. – Рожа! Мятая! Стремное что-то… монстр, понял?
– Найду, кто шутит – ноги вырву, – с чувством и даже некоторым надрывом пообещал Валера.
На втором этаже почти успокоились, только изредка что-то шуршало. Вооружившись шваброй, секатором и фонариком, компания переместилась на веранду. Как на многих старых дачах, веранду в свое время пристраивали отдельно, и страшного, захваченного неизвестно кем второго этажа над ней не было. Все решили, что там будет поспокойнее.
Зажгли свет. Санек и Валера были бледные и очень недовольные тем, что это заметно. Светка, разумеется, хлюпала. Виталик нервно хихикал, отчего тряслись тугие кудряшки на его маленькой голове, и повторял:
– Ничего себе дачка!
Только Кирюха, невзирая на полученную травму, бодрился. Залез в холодильник, впился в кусок сыра, достал бутылку и прямо с сыром в зубах разлил всем по полстопки оставшейся водки.
– Для храбрости, – строго сказал он, увидев скривившиеся лица. – А потом найдем этих мудаков и ноги вырвем.
Выпили, не чокаясь, и запоздало вспомнили, что нет закуски – Кирюха свой сыр успел дожевать. Валера полез в холодильник и приступил к активным поискам.
– Да хорош греметь, – нервно сказал Санек.
Валерина нижняя часть, торчавшая из холодильника, послушно замерла. И локти перестали деловито двигаться туда-сюда. Однако шум продолжался.
В течение нескольких секунд, глядя на застывшую заднюю часть товарища, компания боролась с чудовищной догадкой: холодильник сожрал остального Валеру и теперь громко чавкает. Но тут Валера бодро выпрямился и развернулся, держа в руке кусок копченой колбасы.
