С разгону впечатавшись днищем в вязкое дно, боевая ладья завалилась на борт, и тут же ветер и волны принялись в клочья терзать останки ее корпуса. Но удар о дно не застал дружинников врасплох. Изготовившись, они стояли на подветренном борту, держа при себе оружие и порох в непромокаемых просмоленных парусиновых чехлах. Кубарем плюхнувшись с борта в воду, бойцы вынырнули, отфыркиваясь, и размеренно поплыли к недалекой суше, ориентируясь на вершины раскачиваемых ураганом деревьев, четко прорисовывающихся перед ними во вспышках частых молний.
– Вот так оно в жизни и бывает, – невесело усмехнулся Фрол, с трудом выбираясь на топкий скользкий берег. – Побывать в ста штормах на семи морях и утопнуть в малой лужице!
Он, как и положено капитану, последним покинул разбитый корабль.
– Ничего себе лужица, – проворчала Катька, поджидавшая вместе с остальными бойцами своего начальника на невысоком береговом обрыве. – Великое русское озеро. Пресное море. Ты его не уважал, вот оно тебя и проучило.
– Виноват, исправлюсь, – примирительно откликнулся Фрол.
Он обвел взглядом своих дружинников и убедился, что все они пребывают в добром здравии и полной боевой готовности.
Отправив троих в боевое охранение, Фрол с оставшимися бойцами расположился в густых прибрежных ивах, защищавших если не от непрекращающегося дождя, то хотя бы от штормового ветра.
– Братья лешие, – в голосе Фрола, тонущем в шуме бури, явственно звучала тревога. – Нам во что бы то ни стало нужно не позднее, чем через сутки пробиться в осажденный город и передать лично воеводе, князю Шуйскому сведения чрезвычайной важности. От своевременности доставки этих сведений будет зависеть исход осады.
Фрол сделал паузу, еще раз прокрутил в уме только что придуманный им план действий.
– Слушай боевую задачу! Разделяемся на два отряда. Первый веду я, второй – Катерина. Мой отряд движется вдоль берега озера на юг, к устью реки, к лодочной пристани неприятеля. Мы угоняем самую быстроходную лодку, с боем или тихо – уж как получится, и прорываемся вверх по реке в Псков. Отряд Катерины уходит на восток, до большой дороги. Там вы организуете засаду, захватите лошадей и напрямую через лес, по проселкам и тропам, поскачите к Пскову. Прорываться за стены города оба отряда будут по обстановке. И еще, – голос Фрола стал предельно жестким. – Самое главное. В крайнем случае, из каждого отряда должны дойти до цели только я и Катерина. Остальные до последней возможности будут прикрывать наш прорыв. Приказ ясен?
– Так точно! – как один человек, сурово и просто ответили дружинники Лесного Стана.
Они сызмальства были готовы, если понадобиться, отдать жизнь в бою за Родину. Им не нужно было для этого слушать каких-то длинных красивых речей. Все речи заменяли два коротких слова: боевой приказ. Значение этих двух слов постигается не через страх или корысть, но лишь через истинную любовь к Родине, составляющую для настоящего воина суть и высший смысл его жизни.
Разумеется, Фрол отдал приказ прикрывать его и Катерину только потому, что, зная суть дела, они смогли бы наилучшим образом предотвратить хитроумную и изощренно коварную вражескую диверсию. Лишь особники, если понадобится, смогут без раздумий вступить в схватку с лучшим другом и братом, на которого ни у одного из нормальных бойцов ни при каких обстоятельствах не поднялась бы рука…
Фрол разделил бойцов на два отряда, построил их в две шеренги друг напротив друга.
– Катя, – обратился он с заключительным наставлением к своей напарнице. – Пока темно, держись вдоль опушки, как рассветет – уточнись по солнцу и иди напрямик, через лес. Карту хорошо помнишь? Ну, да все равно поставь головным Савву. Он уже дважды в сих местах с разведкой хаживал… С Богом, вперед!
Проводив взглядом цепочку бойцов, мгновенно исчезнувших в ночи и непогоде, Фрол повел свой отряд вдоль озера, навстречу хлеставшему в лицо дождю и ветру.
Савва вывел отряд к торной лесной дороге как по ниточке.
– Сестра-особница, – с подчеркнутым уважением обратился он к Катьке, назначенной Фролом их временной начальницей. – Как думаешь ставить засаду?
Катька взглянула на солнце, стоявшее уже в зените и ярко сиявшее сквозь остатки вчерашних грозовых туч, и задумалась.
– Тут в полуверсте резкий поворот, – как можно мягче и ненавязчивее подсказал Савва. – Может быть, там и засядем? Или прямо вот здесь сосну повалим поперек дороги?
– Нет, – покачала головой Катька. – Королевские воины – люди опытные, походом идут сторожко. Увидят место, удобное для засады – резкий поворот или поваленное дерево – обязательно изготовятся. А нас и самих мало, да и огнестрельных припасов не густо. Нужна внезапность, иначе можем не одолеть.
– Тогда сама приказывай, – чуть пожал плечами Савва.
– Обязательно! – решительно произнесла девушка. – Бойцы! Слушай задачу…
Выслушав Катькин план, лешие одобрительно усмехнулись и бесшумно двинулись к обочине дороги занимать обозначенные им позиции. А сестра-особница сняла свой черный берет, распустила прекрасные волнистые волосы, скинула зеленый кафтан Лесного стана, и осталась в одной тонкой белоснежной льняной рубахе, наполовину расстегнув ее на высокой груди. Наскоро соорудив из походного плаща подобие юбки, закрывавшей ее мужские штаны и сапоги, Катька сунула сзади за ремень пару двуствольных пистолей, примостилась в придорожных кустах в полусотне саженей от укрывшихся в засаде бойцов и принялась ждать.
По этой дороге в лагерь королевского войска от озерной пристани приводили пополнение, возили боеприпасы и продукты, доставлявшиеся из Ливонии по воде. Конные конвои в дневное время сновали по дороге один за другим. Лешим нужны были лошади. Они не без основания надеялись, что вскоре на дороге появится неприятельский конвой. На высокой сосне в ста саженях впереди засады притаился наблюдатель, который должен был подать сигнал, что идет подходящий по численности конный отряд.
Два десятка рейтар, сопровождавших повозку с новыми ружьями, появились примерно через час. Они двигались неспешной рысью красивым правильным строем, держа пистоли в расстегнутых седельных кобурах. В подозрительных местах опытные вояки ускоряли движение, поднимая своих коней в короткий галоп, бросали поводья, управляя одними ногами, а пистоли брали в обе руки, готовясь к стрельбе.
Однако сейчас перед ними был прямой, хорошо просматриваемый участок, совершенно непригодный для засады, и всадники расслаблено покачивались в седлах, их пистоли покоились в богато изукрашенных седельных кобурах. Но вдруг на этой не сулящей никаких неприятных сюрпризов дороге возникло дивное видение, бесшумно выпорхнувшее из-за стволов золотящихся на солнце стройных сосен. Это была прекрасная дева с распущенными волосами и полуобнаженной грудью. Рейтары остановились, как вкопанные, разинув рот и выпучив глаза. Но осмыслить видение и уж тем более – подготовиться к бою они не успели.
Катька вскинула оба своих пистоля. С обочины открыли убойный огонь по неподвижным мишеням дружинники. Они палили спокойно и наверняка, как на учебном стрельбище. За полминуты все было кончено. Не теряя времени, лешие взяли под уздцы лишившихся прежних хозяев коней, повели их через лес, к заросшей старой дороге, по которой можно было окольным путем беспрепятственно скакать в теперь уже недалекий Псков.
