— Да.
— Рафик, а может, оставишь хотя бы часть этих денег себе? Мало ли… — осторожно спросил старик Теплов. — Вдруг пригодятся?
— Кому? Мне? — рассмеялся и закашлялся Рифкат Алимханов. — Ты чего? Петрович! Ты так ни хрена и не понял?! Или это у тебя такие понты — интеллигентно успокоительные? Тем более что вчера вечером, когда ты заснул, а Зоя уже уехала, заглянула Полина… Она, кажется, только и ждала Зоиного отъезда. И сказала, что узнала все точно: нам, уже не работающим старикам-эмигрантам, ритуальные услуги целиком оплачивает социал…
— Милая, деликатная и предусмотрительная женщина, — сквозь зубы сказала Зоя, роясь в своей сумке.
Она вынула косметичку, оттуда — маленькие маникюрные ножницы, аккуратно вырезала из газеты фотографию далекого, незнакомого, очень больного ребенка, со всеми его адресами и костромскими банковскими реквизитами. Завернула в эту вырезку сервис-карту «VISA» на имя Рифката Когана и спрятала в сумку.
— Рафик, хочешь, я тебя побрею? Пока ты на коротком поводке у этой своей обезболивающей машины? — спросила Зоя. — А то за последние два дня ты зарос, как африканский кактус…
— Это было бы просто прекрасно! — оживился Рафик. — Но что скажет на это Петрович?
— Если не будешь строить ей глазки — ничего не скажу.
— А если буду?
— Тогда я просто вызову тебя на дуэль!
— Вот это будет зрелище! — уважительно и восхищенно произнесла Зоя Александровна Теплова. — Новый аттракцион! Старческая схватка двух прихворнувших бронтозавров!
— Эх! Где наша не пропадала! — отчаянно и слабенько выкрикнул Рафик. — Черт с тобой, Петрович, банкуй! Рискую! Брей, Зоенька!
«…Послезавтра утром меня повезут на операцию…» — со смертной тоской подумал Кирилл Петрович Теплов.
— Это еще что за поездка?!
— Международный фестиваль документальных фильмов.
— Но почему в Америку? Америка-то вам зачем?!!
— Потому что фестиваль будет именно там.
— Вы по нашей замечательной родной стране хоть ездили?
— Я — журналист. Я объехал почти весь Союз.
— «Почти»! А на Камчатке бывали?
— Нет.
— Вот на Камчатку и поезжайте! А Америка вам совершенно ни к чему!!!
1973 год. Выездная комиссия Выборгского райкома партии г. Ленинграда
…Но тигры все-таки победили.
Фильм «Уссурийцы», собравший все призы предыдущих фестивалей в Праге, Варшаве и Стокгольме, был отправлен на Международный фестиваль документальных фильмов в Соединенные Штаты Америки. Непосредственно — в Сан-Франциско.
Вопреки резолюции Выездной комиссии Выборгского райкома партии города Ленинграда — «…к поездке не рекомендовать!», фильм представляли его создатели: беспартийный автор сценария — лауреат Государственной премии Кирилл Теплов и член КПСС режиссер-оператор — заслуженный деятель искусств РСФСР Сергей Воронин.
Но этому предшествовала битва титанов: Госкино СССР обратилось в ЦК КПСС с клятвенным обещанием унизить Америку и вырвать для Советского Союза хоть какой-нибудь приз за картину «Уссурийцы».
К сему прилагалась докладная представителя «Совинфильм» в США, негласно подтвержденная источниками компетентных органов, курирующих Госкино СССР.
ЦК дал пинка под хвост Ленинградскому обкому партии…
…Обком шарахнул по мозгам Выборгскому райкому…
…Выборгский райком тут же вставил гигантский фитиль всей своей Выездной комиссии, гаркнув на нее так…
…что не в меру бдительным пенсионерам-общественникам и нескольким инструкторам райкома срочно пришлось менять мгновенно промокшие штаны на сухие!..
Там, где пехота не пройдет,
Где бронепоезд не промчится,
Угрюмый танк не проползет,
Там пролетит стальная птица!..
Отлета «стальной птицы» из аэропорта «Шереметьево» в Нью-Йорк пришлось ожидать лишних четыре часа. Внезапным снежным бураном занесло взлетную полосу, и, наверное, что-то не ладилось с ее очисткой.
Кинодокументалистов было пять человек. Плюс руководитель группы — старый режиссер, легенда советского научно-популярного кино — народный артист СССР Давид Шалвович Габуния — шесть. Габуния давно ничего не снимал, но повсюду секретарствовал и представительствовал.
Седьмой была переводчица «Интуриста» Нина — очень миловидная женщина лет сорока с необъятным, выдающимся задом, от вида которого большая группа южносоветских людей, тоже куда-то вылетающих, попросту оцепенела и потеряла возможность смотреть куда-либо еще, кроме роскошной Нининой попы…
Восьмым — полненький, небольшого роста улыбчивый человек с круглым симпатичным лицом и слегка навыкате большими голубыми глазами оказался представителем «Совэкспортфильма». Так, во всяком случае, было напечатано в его визитных карточках, которые он раздал при знакомстве с членами делегации. Звали его Анатолий Викторович Сомов.
— Как по-твоему, в каком он звании? — еле ворочая языком, недобро и громко спросил у Теплова его режиссер-оператор Серега Воронин. Весь такой заслуженный деятель искусств… Только очень сильно пьяный.
После сдачи багажа, прохождения таможни и паспортного контроля, уже находясь «за границей», они уселись в маленьком «зарубежном» кафе и, в ожидании все время откладывающегося вылета, успели выпить полторы бутылки коньяку, элегантно закусывая тонко нарезанным лимоном.
— Сейчас спросим, — ответил ему такой же пьяный Кирилл Теплов.
Он вытащил визитную карточку представителя «Совэкспортфильма», освежил в памяти его имя и отчество и крикнул:
— Анатолий Викторович! Не присядете ли к нам?
— С удовольствием, — ответил ему Сомов и сел к ним за столик, держа в руке бокал с красным вином.
— Коньячку? — спросил его Теплов. — За знакомство.
— А нас ведь сегодня уже с утра знакомили, — г-ссмеялся Анатолий Викторович. — На собеседовании в Союзе. Но вы были сразу после поезда…
— Что вы говорите?! — удивился Серега. — Так мы уже знакомы?
— Конечно. Но я коньяк не пью. Если не возражаете, я винца красного.
Руководитель делегации пугливо посматривал на откровенно «загульных» Теплова и Воронина. И совсем было упал духом, когда увидел, что к ним за столик сел человек, о котором он — Габуния Давид Шалвович — был втайне предупрежден особо.
Вчера вечером в двухместном купе «Красной стрелы» Теплов и Воронин на радостях отъезда выкушали две бутылки водки под Зоины пирожки с яйцом и капустой. Поспать удалось часа полтора. Не больше.
— Мы очень мало спали в поезде и поэтому… — попытался сказать Теплов Анатолию Викторовичу. — И потом мы были немножко того…
