Все дома, включая и Микин, были одноэтажными и удивительно удобными и уютными. Строились они прямо в зарослях пальм и тех неведомых цветов, которые так часто снились Мике с детства…
Между домиками прокладывались симпатичные дорожки и неширокие подъездные пути. Все дома ставились совершенно автономно, не образовывая никаких улочек, однако находясь в невидимой со стороны, но непосредственной близости друг от друга. Мало ли… А вдруг кому-нибудь потребуется чья-то помощь?…
Греческо-грузинский Гурам Жвания вместе с набранным им же обслуживающим персоналом жил пока вместе с сотрудниками «Санфлауэра» и работал не покладая рук.
Английский, греческий и русский языки плавно перетекали один в другой, образовывая невиданно-причудливые словосочетания. В пылу трудов и веселья нередко английская фраза заканчивалась привычным русским матюжком, а греческая — английским «шит» или «ай фак ю!».
Грузинской и греческой руганью почти никто не пользовался из-за ее блеклой невыразительности, да и русско-английская-то звучала не так уж часто — слишком хорошо было на этом Микином острове!..
За месяц до окончания всех работ из Ираклионского порта притопало грузовое суденышко и приволокло на себе несколько очень больших, тщательно упакованных ящиков с надписью на каждом:
«КАРОЛИНА ЭЙРКРАФТ ИНК.»
109 Келдон-драйв
Норт— Каролина 27284
США
Вместе с ящиками прибыли три американца — два авиационных техника, один из которых был мексиканцем, второй — японцем, а третий — летчик-инструктор фирмы «Каролина Эйркрафт» — немолодой чистокровный полунемец-полушвед, родившийся на задворках Чикаго и одинаково плохо говорящий на всех трех языках, включая и английский.
Что очень сблизило его с Микой Поляковым, который общался с летчиком только по-немецки и даже иногда превосходил его в знании этого языка. Оба они разговаривали по-немецки настолько плохо и примитивно, что отлично понимали друг друга.
Суденышко вернулось в Ираклион, ящики перевезли в уже готовый ангарчик, и там в шесть рук три американца в течение суток собрали восхитительный шестиместный небольшой самолетик — «Бич-Бонанза А-36» выпуска 1994 года, налетавший всего 425 часов и имевший разрешительную «эксплуатационно-полетную лицензию» до первого июня 2001 года.
Ах, какой это был аэроплан!..
Спаренное управление для двух летчиков, совершеннейшая аэронавигационная система, автопилот, автоматическая система связи, кондиционеры, трехлопастный винт изменяемого шага, антиобледенительная система, два радара — один цветной, пневматика тормозов, гидроскопическая защита и уйма всяких современных авиационных примочек, в которых старому Мике Полякову еще предстояло разобраться…
«Каролина Эйркрафт», фирма, продавшая Мике этот самолет, за отдельную плату предлагала двухнедельное пребывание своих механиков и летчика-инструктора при новом владельце «Бич-Бонанзы А-36» для того, чтобы в ускоренном режиме обучить местного авиамеханика эксплуатации редкого сегодня самолета винтомоторной группы и летчика-инструктора для курса учебно-тренировочных полетов с владельцем самолета.
Гураму Жвания, руководителю администрации Микиного острова, было дано распоряжение срочно подыскать хорошего и опытного авиатехника, а Мика Поляков впервые за последние сорок семь лет сел за штурвал самолета!..
Для начала Мика сидел минут двадцать в кабине «бич-бонанзы» один. Пытался справиться с нахлынувшим на него волнением…
В голову лезли черт знает какой давности воспоминания. Вернее, осколки, обрывки, клочки воспоминаний о прошлой летной жизни, никак не укладывающиеся в нечто ностальгически целое и горделиво-щемящее.
«Почти полвека, наверное, слишком большой срок…» — думал Мика, пытаясь отодвинуть от себя странную тоску и растерянность.
А потом посидел один в кабине еще минут сорок — как это и раньше требовалось при переходе на обучение с одного типа машины на другой. Делалось это специально, чтобы летчик в одиночестве мог освоиться в узком пространстве своей будущей работы, всмотреться в расположение приборов, рукояток управления разными агрегатами, определить мягкость или жесткость управления штурвалом, педалями…
Так Мика и сделал, как делал это почти пятьдесят лет тому назад, когда «переходил» с «По-2» на «СБ», с «СБ» на «Пе-2», с «Пе-2» на «Ту-2». И только потом позвал к себе в кабину американского летчика-инструктора.
… Спустя пять дней нескончаемых «вывозных» — взлетов и посадок, болтанок на разных высотах, полетов в «зону», создания «экстремальных» ситуаций и попыток выхода из них — американский инструктор, полушвед-полунемец, сказал Мике на плохом немецком:
— Ты был высококлассный летчик! Это видно. Ты и сейчас еще летаешь так, что я бы тебе выдал пилотское свидетельство до конца твоей жизни. В Америке могли бы быть исключения, но в вашей «зафаканной» Европе из-за того, что тебе больше семидесяти, ты его никогда не получишь!
Наверное, потому что американец говорил по-немецки примитивно и плохо, это прозвучало жестоким приговором. Не хватило у американского летчика-инструктора знания языка своей бабушки, чтобы облечь горькую пилюлю в сладковатую глазурь мягко выстроенной фразы.
— Плевал я на всех, — ответил ему Мика. — Пока полетаю и так, а потом ко мне приедет мой сын, и я обучу его всем премудростям нашего с тобой дела. Уж он-то получит пилотское свидетельство, это я тебе ручаюсь!
И Мика подумал об Альфреде, который вот-вот должен был уже потерять свою невидимость и перейти из таинственного мира «Потусторонности» в реальный, чисто человеческий мир…
Гурам Жвания нашел настоящего русского авиамеханика, который когда-то, лет пятнадцать назад, сбежал из туристической группы и остался на Крите. А спустя пять лет после побега женился на гречанке и даже сумел организовать маленькую мастерскую по изготовлению ключей от чего угодно. Так как сей промысел всегда находился под пристальным вниманием местной полиции, то Гурам и там навел справки насчет этого пожилого русского мужика. Аттестация была отменной, и беглый авиамеханик вместе с женой переехал на Микас-Айленд.
К концу второй недели он уже настолько разбирался в ранее неведомом для себя аэроплане, что американские механики — японец и мексиканец — только руками всплескивали от удивления!
По истечении двух недель дополнительного пребывания группы «Каролина Эйркрафт» на острове Альфред по компьютеру перевел на счет компании положенную сумму, а Мика выписал еще и подарочно-призовые чеки каждому из трех американцев. После чего они были отправлены катером в Ираклион, откуда и улетели в свою Северную Каролину.
В ожидании прибытия группы российских старых творцов с семьями вечерами Мика стал по памяти читать Альфреду курс «Теории полета». Очень ему помогала одна из тех полутора тысяч книжек, которые Мика когда-то перевез из России в Германию. Эту книгу Мика помнил со своего детства. Когда-то Сергей Аркадьевич Поляков купил ее для Мики на Литейном. Это была книга американского летчика Ассена Джорданова «Ваши крылья», изданная задолго до Второй мировой войны в Нью-Йорке, в «Фанк энд Уэйнджнэлс компани» и переведенная московским «Воениздатом» в 1937 году.
