Ни черта не докажут, убедятся в абсурдности своих подозрений, но имя Полякова останется некстати зафиксированным в протоколе, сможет попасть в газеты. Как говорится, на хрена козе баян? Проще досмотреть этот состарившийся спектакль, а уже потом, выходя вместе со всеми из зала…
Главное, не потерять его из виду!
Мика знал, что человек, сидящий в ряду «АА», продавал российское оружие на Восток, а оно потом возвращалось в Россию уже в руках мусульманских террористов, заставляя тысячи русских семей рыдать над своими убитыми мальчиками…
Но «заказали» «Клиента» тоже не ангелы, а конкурирующая с этим «Клиентом» правительственная организация под названием «Росвооружение». И если сегодня с этим «Клиентом» у Мики окажется все в порядке, то не пройдет и пары недель, как оставшиеся в живых «подельнички» Этого «закажут» кого-нибудь из «Росвооружения»…
Спектакль наконец завершился. Мике даже удалось слегка подремать. Зрители стоя приветствовали актеров.
Встал и Мика. В висках уже начинали стучать молоточки, тело охватывал привычный жар, головная боль разливалась от висков к затылку, и теперь Мика видел только сытую щеку и большое мясистое ухо «Клиента».
Тот тоже стоял, аплодировал, а охрана, отвернувшись, от сцены, внимательно смотрела в зал.
Господи! Да что она могла увидеть, эта вонючая охрана?!
Боль в затылке выросла до нестерпимой…
Теперь только бы никого не задеть!.. Только бы не задеть. Вот он — просвет…
«Чтоб тебя, суку!..» — подумал Мика и…
…из ряда «Е», от кресла номер 2 незримо и бесшумно вылетел чудовищный, сокрушительный сгусток направленной Энергии дикой силы, нацеленной прямо в мясистое ухо «Клиента»!!!
Тот рухнул, как сбитая кегля в боулинге.
Ряд «АА» пришел в замешательство…
Раскланивавшиеся актеры были смущены.
Один охранник выхватил пистолет. От него шарахнулись…
Уже за рядом «С» никто ничего не понял. Театр продолжал аплодировать, актеры — раскланиваться, косясь на труп в самом первом ряду, у которого изо рта била толстая струя крови…
«Боже мой… Только бы не упасть!..» — думал Мика.
Силы его покинули, и он был вынужден ухватиться за спинку кресла. Впереди шла какая-то шебутня около трупа «Клиента», но Мика теперь мечтал скорее выползти на воздух и где-нибудь отсидеться…
Наконец народ повалил на выход. Мика влился в тесный потный поток и вышел на Бродвей. Еле добрел до ближайшей «круассанной», сел за столик у окна и заказал себе кофе без молока.
… Провалялся сутки в номере отеля «Веллингтон». Альфред хлопотал вокруг Мики, звонил в сервис-бюро и на превосходном «американском» языке заказывал еду в номер — самую дорогую и самую, как говорил Альфред, восстановительную: устрицы, омары, бифштексы с кровью. Три раза в день заставлял есть мультивитамины американской фирмы «Киркленд». Разрешил Мике прихлебывать джин с тоником.
Видел Альфред, видел, что каждая новая «акция» дается Мике все с большим и большим трудом. То есть «исполнение» было таким же, как и всегда. А вот ВЫХОД из этого состояния становился все более затруднительным и болезненным…
Когда Мика на вторые сутки поднялся с кровати, Альфред повел его днем гулять в ближайший к отелю «Веллингтон» Централ-парк. Даже несмотря на то что там было полно собак…
Альфред сидел на плече у Мики тихо и невидимо, а встречные псы исступленно рвались с поводков, задирали морды к небу и истеричничали, будто чуяли «конец света».
— Может быть, присядем где-нибудь? — спросил Мика у Альфреда. — А то я чего-то устал тебя таскать.
— Ты, наверное, еще не поправился, — предположил Альфред и воспарил над Микой.
— Или поправился ты, — рассмеялся Мика. — Нет, правда, Альфредик, последнее время мне кажется, что ты становишься все тяжелее и тяжелее! И джинсы, которые я покупал тебе совсем недавно в детском отделе «Херти», сегодня тебе уже коротковаты…
— Может быть, они сели от стирки? — испуганно спросил Альфред.
— Может быть, может быть… — протянул Мика. — В нашей с тобой жизни, Альфредик, все может быть. Особенно если учесть, что с момента покупки этих джинсов мы их еще не стирали…
* * *
— Ну наконец-то! — сказал Мике генеральный консул России в Мюнхене. — А то мы уже забыли, как вы выглядите, Михаил Сергеевич. Недавно восстанавливали в памяти ваш светлый образ по фотографии, напечатанной в американском издании вашей «Иронической географии». Наш Коля, это юное дипломатическое дарование, прилетал к нам на побывку из своего Сан-Франциско и привез три ваших новых альбома…
— Их вышло уже семь, Анатолий Васильевич, — сказал Мика. — Вы мне потом скажите, какие у вас уже есть, а остальные я вам подарю. Естественно, если вам понравились первые три…
— Насколько я слышал, ваша «Ироническая география» привела в восторг чуть ли не весь мир!
— Да… Кажется, она неплохо идет.
— А почему у нас в России нельзя было издать такой цикл? — огорченно спросил генеральный.
— Анатолий Васильевич, вы же не ждете от меня ответа, правда? — рассмеялся Мика. — Пойдемте преломим по рюмашу.
Это был какой-то весенний прием в российском консульстве, где Полякова всегда были рады видеть. Он это знал и с удовольствием ходил на такие приемы.
Умный, интеллигентный и очень осторожный генеральный консул находился на последнем предпенсионном рубеже и почти не пил. Но отказаться от Микиного предложения он не мог.
При ограниченном консульском составе на подобных приемах роль бармена осуществлял шофер, личный водитель машины генерального — Петя.
Анатолий Васильевич попросил его смешать несколько капель водки со стаканом томатного сока, а Мика от радостного, приподнятого ощущения некоего «землячества» и возможности говорить только по-русски малость разгулялся. Тем более что Альфред, как всегда в таких случаях, оставался дома и одернуть Мику было некому…
— А мне, Петя, — сказал Мика, — все то же самое, что и Анатолию Васильевичу, только с точностью до наоборот.
— То есть вы хотите сказать… — начал было Петя, а генеральный с тревогой посмотрел на более чем пожилого Мику.
— Нет, нет! Тут я, пожалуй, погорячился, — спохватился Мика. — Пополам. Половину стакана водки, половину — томатного сока.
Вышли в пустую соседнюю комнатку, чокнулись, отхлебнули по глотку, и генеральный спросил:
— Рады, что вернулись домой?
— Ну какой же это дом, Анатолий Васильевич? Хотя сейчас мне здесь гораздо уютнее, чем в России.
— Я вас понимаю, — тихо пробормотал генеральный. — О вас опять стали писать немецкие газеты.
— Да что вы?!
— В связи с нью-йоркским изданием «Иронической географии» пишут, что в вас открылось «второе дыхание».
