— Уважаемые дамы и господа! Мы впервые находимся в этой акватории, в этом райском уголке земного шара! Многократные приверженцы наших круизов высказали пожелание, чтобы российские круизные лайнеры смогли бы время от времени менять участки своих привычных маршрутов. Чтобы люди, плывущие с нами уже не в первый раз, обновили свои впечатления от нашего сказочного путешествия! Ваши желания — закон для нашего судна, для нашей компании — «Посейдон»! В эти минуты мы находимся в той части мира, где еще ни разу не бывала даже наша несравненная Мисс круиз — фрау Хайди Голлербах!!!
... А потом третий помощник провел Анри Лорана мимо сидящих в креслах английского джентльмена Джеффри Бриджеса, которому даже на вид было явно за шестьдесят, и очень большой девушки — глубоко за тридцать, уроженки Канады, мисс Галю Сердюк...
И Джефф, и Галю держали по стакану виски со льдом. Стакан с виски в руке у Галю был намного светлее, что, по всей вероятности, резко снижало крепость ее напитка...
Потом Лоран шел мимо открытых окон музыкального салона, где очень тихо и деликатно репетировал небольшой корабельный оркестрик. Какая-то давно забытая джазовая мелодия тонула в импровизации каждого музыканта. Это была всего лишь утренняя репетиция, и мелодия то и дело обрывалась, а потом возникала снова...
На мгновение Лорану показалось, что он помнит эту мелодию — на какой-то вечеринке он даже танцевал под нее с Кэтрин. А она уже была тогда на шестом месяце...
Для того чтобы пройти к лифту, ведущему на мостик, молоденькому штурманцу и лоцману Анри Лорану пришлось покинуть палубу и миновать бюро информации, за стойкой которого дежурный переводчик с французского и английского Лялька Ахназарова, ни на секунду не прекращая вязать что то невообразимо яркое и пышное, прижимала плечом к уху телефонную трубку и капризно болтала с боцманом Аликом Грачевским, находившимся на другом конце судна и ниже Лялькиного бюро примерно на пять этажей.
Уже входя в лифт, Лоран почему-то обернулся и снова увидел мелькающие концы вязальных спиц за барьером корабельного информбюро. И вспомнил, как перед самой своей смертью Кэтрин связала ему толстый и слегка нелепый свитер, который лежит у него где-то и по сей день...
Когда же служебный лифт поднял третьего помощника и лоцмана на мостик, они сразу же вышли на левое крыло, где их ждал капитан.
Капитан и лоцман представились друг другу, и Николай Иванович пригласил Анри Лорана в рубку.
И в это время снизу, из открытых окон музыкального салона, до Анри Лорана донеслись обрывки той старой джазовой мелодии, под которую он танцевал с Кэтрин, когда та была уже на шестом месяце беременности.
И он вспомнил мелодию! Это был старый-старый «Маленький цветочек» Сиднея Беше. И танцевали они тогда ночью в ресторанчике морского клуба Марселя, куда капитан Анри Лоран привел свое судно из южноафриканского Мапуту, а Кэтрин приехала на встречу с ним поездом из Парижа...
К креслам Джеффа Бриджеса и Галю Сердюк подошел доктор Ивлев.
Он извинился перед мисс Сердюк, молча вынул из рук Джеффа стакан с виски и передал его Галю. И помог встать Бриджесу.
— Эй, док! Куда вы меня тащите?! — возмущенно зашептал Джефф Бриджес. — У меня только-только начался бешеный флирт!
— Идемте, идемте, Джефф. Мне нужно вас осмотреть. Вас и ваше брюхо. Не очень ли вы его размочили алкоголем. Вперед, Джеффри! Иначе я вызову стюардов с носилками.
— Еще чего! Да я с этими вашими стюардами просто не знаю, что могу сделать! — хвастливо взъерепенился Джефф в расчете на то, что мисс Сердюк это примет к своему дамскому сведению. — Я сейчас здоров, как никогда!
— Превосходно, мистер Бриджес, — сказал доктор Ивлев. — Именно в этом я и хочу убедиться.
Доктор увел Бриджеса, а Галю Сердюк, растерянно и жалко улыбаясь им вслед, осталась сидеть в своем кресле, держа в каждой руке по стакану с виски...
На мостике Николай Иванович вгляделся в окаменевшее лицо Анри Лорана и спросил:
— Вы плохо себя чувствуете, лоцман? Может быть, пригласить доктора? У нас превосходный врач.
— Благодарю вас, кэп. Со мной все в порядке, — севшим голосом ответил Лоран.
За оконечностью мыса, почти напротив маяка, скрытый естественным береговым рельефом, стоял быстроходный буксир «Торнадо», на котором Стенли Уоррен и Чарли всего несколько дней тому назад проводили генеральную репетицию лоцманских действий Анри Лорана во время будущего прохода «Федора Достоевского» по заливу Принцессы Дайяны.
С мостика буксира Стенли и Чарли по уоки-токи переговаривались с берегом, со служащими австралийского филиала компании Фриша — молодыми людьми из большого «крайслера», напичканного подслушивающей и записывающей электроникой.
Разговаривая со Стенли и Чарли, они ни на секунду не прекращали руководить погрузкой телевизионной съемочной аппаратуры в два вертолета с вяло работающими винтами...
Теплоход «Федор Достоевский» уже набрал ход...
На мостике во главе с капитаном стояли еще несколько человек — старший помощник Петр Васильевич Конюхов, рулевой, два штурмана.
Анри Лоран показал капитану проход между маяком и мысом у входа в залив:
— Капитан, я предлагаю вам пройти вот здесь. От мыса до маяка — девять кабельтовых, хотя по обе стороны есть небольшие мели. Однако проход по фарватеру достаточно широкий, глубины для вашей осадки приемлемы и безопасны. Я это место знаю как свои пять пальцев. Совершенно неповторимый ландшафт для пассажиров, которые никогда не бывали в этих краях...
— Вы хотите оставить маяк по правому борту? — уточнил капитан.
— Да, — ответил Лоран и закашлялся.
На волейбольной площадке уже играли другие команды, а взмокший молодой священник Ричард Роуз просто из кожи лез вон, чтобы понравиться молодой француженке, которая когда-то босиком танцевала в ночном баре.
Француженку это забавляло. У нее еще никогда не было романа со священником! Интересно, как его следует называть потом, в постели, — «отец мой» или «ваше преподобие»?
Она рассмеялась своим мыслям и лукаво посмотрела на молодого красивого пастора...
На мостике капитан вежливо спросил Анри Лорана:
— Долго плавали, лоцман?
— Тридцать лет, — не глядя на капитана, ответил Лоран.
— Живете здесь с женой, с детьми?
— Один.
Николай Иванович участливо взглянул на Лорана, и Анри счел необходимым пояснить:
— Жена умерла несколько лет назад. Дочь учится во Франции, в Париже. — Он впервые поднял глаза на капитана и повторил: — А дочь в Париже...
Оглядел всех стоящих на мостике и подумал: «Боже мой!.. Я стою среди покойников... Неужели никто из них не останется в живых?!»
В информационном бюро Лялька сменилась, и теперь на ее месте сидела Таня Закревская. Лялька умчалась выяснять отношения с Аликом Грачевским и оставила свой огромный полиэтиленовый пакет с вязаньем в бюро, сразу за стулом Тани Закревской...
