Сергей Александрович выслушал эту историю с таким нескрываемым волнением и любопытством, что вдруг неожиданно встрепенулся, словно старая, застоявшаяся в деннике боевая кавалерийская лошадь, внезапно услышавшая резкий призывный раскат нервной распевной команды эскадронного трубача!..
«Вот из чего, черт подери, нужно делать сценарий!!! — завертелось в голове у Мартова. — Вот что могло стать бы настоящим кино!.. И название-то какое шикарное!.. Правда, слегка излишне претенциозное, зато, по сегодняшним рыночным меркам, очень даже кассовое — „Путешествие на тот свет“...»
* * *
Наверное, не очень крупным и примечательным событием будет псевдофилософское открытие стареющего человека, что с возрастом время так пугающе увеличивает скорость проживания, а каждый промелькнувший день твоего земного существования, каждый промчавшийся галопом час твоего бытия, каждая сверкнувшая и пролетевшая мимо «твоя» минута неумолимо становятся все дороже и дороже. Скорость исчезновения их в вечности катастрофически увеличивает стоимость следующих дней, часов и минут!.. И никаких твоих жизненных сил и накоплений явно не хватает для того, чтобы побороть эту чудовищную и неотвратимую инфляцию! Как бы ты ни надувал щеки и ни изнурял себя утренними зарядками, пробежками трусцой, бассейном, диетами и нетяжелыми гантелями.
И все-таки, и все-таки...
* * *
Больше полугода, почти семь драгоценнейших месяцев своей уже немолодой шестидесятидвухлетней жизни, истратил Сергей Александрович Мартов на то, чтобы по крохам, разбросанным по всему миру, собрать сведения и подробности о том самом круизном рейсе, о котором ему так живописно рассказали Таня и Тимур Ивлевы и старый немец — доктор медицины Зигфрид Вольф.
Но Таня и Тимур, да и доктор Вольф (еще в меньшей степени, чем Тимур и Таня), смогли поведать Мартову всего лишь внешнюю оболочку происшествия того незабываемого рейса (где они все трое в какой-то степени были участниками и свидетелями событий, происходивших тогда на борту лайнера...
А Мартову было чрезвычайно важно понять, что же в то время творилось, как говорится, «за бортом» круизного судна! То, чего ну никак не могли знать ни шестьсот англо-германских пассажиров, ни триста человек русской команды «Федора Достоевского»!
Свое собственное расследование Сергей Александрович начал, как и водится теперь, с Интернета, который, как ни странно, ни в коей мере не оправдал его ожиданий и надежд. Было десятка два сообщений о том, что произошло несколько лет тому назад с русским теплоходом «Федор Достоевский» у берегов Новой Зеландии, но сообщения эти были столь невразумительны и разноречивы, что всерьез принимать их во внимание было бы непростительной ошибкой.
Нужен был контакт с людьми, которые непосредственно занимались тогда этим делом, — членами каких-нибудь экспертных комиссий по различным морским происшествиям, руководителями круизных фирм, которые фрахтовали русское судно, Интерполом, в конце концов...
Кто-то же этим происшествием занимался вплотную?! И захотят ли эти люди разговаривать с ним — с Мартовым? С частным лицом, литератором, который представляет всего лишь самого себя.
В давние советские времена в таких случаях можно было бы сотворить внушительные письма от Союза писателей и Союза кинематографистов, из которых сразу становилось ясно, что ты не кустарь-одиночка, пытающийся что-то там разнюхать, а представитель могучего клана советской творческой интеллигенции, интересы которой игнорировать не так уж просто, а иногда и опасно...
Вот так-то! А говорят, что при Советской власти все было плохо.
Хотя если попытаться четко воссоздать в памяти события прошлых лет, то в свое время два таких письма на роскошных бланках образца начала восьмидесятых так и не помогли Мартову попасть в «халявный» круиз именно на этот таинственный теплоход...
Но будем справедливы: кто тогда преградил путь беспартийного Мартова к трапу «Федора Достоевского», наплевав на те замечательные письма? Это была Коммунистическая партия всего Советского Союза в лице инструктора Ленинградского обкома товарища Исправникова. Более сокрушительной силы в то время не существовало. Не то что компартия нынешняя — жалкие лилипутские свары и тайные съезды на московских задворках.
Однако Мартову с чего-то нужно было начинать.
Ивлевы рассказали, что у сегодняшней России собственного государственного международного пассажирского флота нет. Все было разворовано и утрачено еще в начале девяностых. Осталось два судна, которые тогда буквально за копейки перешли во владение к двум очень неглупым мужикам, бывшим сотрудникам Министерства морского флота СССР — Юрию Филипповичу Краско и Льву Анатольевичу Берману. Они и создали частную морскую российскую туристическую компанию «Посейдон» и даже умудрились восстановить не только суда, одним из которых был «Федор Достоевский», но и стародавние партнерские отношения с такими знаменитыми на весь мир морскими круизными фирмами, как английская «RBI» — «Роял-бритиш-интернэшнл» и немецкая «Оушн-тур-райзен».
Мартов отыскал в компьютере московский рекламный сайт «Посейдона», выписал оттуда все телефоны фирмы и стал названивать в Москву. Назвал секретарям и помощникам руководителей фирмы несколько наиболее популярных фильмов прошлых лет, к которым он когда-то писал сценарии, представился автором пары своих самых шумных книжек, переизданных только в России раз по десять — пятнадцать, и наконец получил доступ к «главному телу». Им оказался один из совладельцев фирмы — Краско Юрий Филиппович.
— Прилетайте, — сказал Краско. — Но если серьезно браться за эту тему, я подозреваю, что вам будет недостаточно разговоров только со мной и Берманом. Очевидно, вам придется связаться еще и с нашими партнерами по бизнесу в Лондоне и Бремене. Но тут уже мы со Львом Анатольевичем представим вас в лучшем виде. Ваша старая книжка про двух «чайников», которые уплыли на яхте из Союза в Израиль, у нас в «Посейдоне» уже давно стала настольной. Гостиницу забронировать?
— Нет, спасибо, это мои проблемы, — ответил Мартов.
Он снова позвонил в Москву и заказал себе номер в «Пекине», где останавливался всегда, когда его просили прибыть в издательство или какую-нибудь кинокомпанию.
На следующий день Мартов вылетел в Россию.
* * *
Совладельцы «Посейдона» Юрий Филиппович Краско и Лев Анатольевич Берман были моложе Мартова всего лет на десять, но выглядели такими подтянутыми и ухоженными, что больше сорока ни одному из них дать было невозможно. Казалось, что они старательно и весьма успешно олицетворяют сегодняшний тип московских деловых людей с очень высоким уровнем ответственности и дохода.
... Две предыдущие встречи Мартова с Краско и Берманом проходили в их роскошном офисе на Большой Пироговской, где Мартов с разрешения хозяев фирмы все их рассказы писал на цифровой диктофон. А третья — заключительная — встреча, уже без каких бы то ни было записей, — в одном из самых дорогих ресторанов Москвы, в ЦДЛ — Центральном доме литераторов.
