Что значит «в списках личного состава никогда не числился»?! А если поднять эти списки? Да почитать их внимательно? Ну, предположим, из всяких там ведомостей, документов убрали его фамилию, что тоже весьма сомнительно. В любом армейском подразделении такое количество разного бумажного мусора, что передать всю документацию даже за полгода практически невозможно…
Ну, пускай со страху они это преодолели – нет Нартайчика ни в одном списке. Но в дивизии же почти десять тысяч человек! Неужели хотя бы один из десяти тысяч не вспомнит этого маленького, узкоглазого и кривоногого казаха и не скажет: «Елки-палки, да ведь это старший сержант Нартай Сапаргалиев – лучший механик-водитель всей Западной группы войск!!! Он на своем Т-62 такое выделывал!.. А за месяц до отправки в Россию он командира ремонтного взвода, эту сволочь, прапорщика повесил! А того, к сожалению, откачали…» Ведь, наверняка, найдутся в дивизии нормальные ребята. И накрылись вы, господа большие начальнички! Что вы теперь скажете?..
Конечно, нужно только этим заниматься. А пока мы с кем-нибудь спишемся и кто-нибудь на это согласится – времени пройдет черт-те сколько… А пока надо же как-то жить! Как-то приводить в чувство этого маленького «подпоручика Киже». Помните, был такой классный рассказ? Только фамилия писателя у меня из головы выскочила…
– Юрий Тынянов, – напомнил я Эдику.
– Может быть, – согласился он. – Я уж сейчас не помню. Вот я и решил – клин нужно вышибать клином!
ЧАСТЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
рассказанная Автором, – о том, как клин вышибают клином…
– Все, Нартайчик! Все… – сказал Эдик. – Аллес кляр. Теперь все ясно и мы точно знаем, что нужно делать. Сегодня же сядем вместе с Катькой – она девка башковитая – и начнем писать во все концы! И твоему… Этому… Как его? Главному казаху…
– Назарбаеву, – прошептал Нартай.
– Назарбаеву! – бодро повторил Эдик. – И Горбачеву! И министру обороны! И всем, всем, всем!!! А чтобы быть точно уверенными, что наши письма дойдут, я отвезу их в аэропорт, найду наших летунов или каких-нибудь нормальных мужиков-пассажиров, и эти письма уже из Союза отправят. А то если посылать отсюда, да еще с немецкой почтовой маркой – хрен они достигнут адресата. Их у нас там тормознут, прочтут, и хорошо если только выбросят, а не потащат в КГБ. А мы еще сто лет будем ждать ответа. Ты меня слышишь, Нартай?..
Окаменевший Нартай, не поднимая глаз, с трудом спросил хриплым шепотом:
– А мама?.. Папа?.. А сестры?.. Дедушки ждут…
– Им напишем в первую очередь! Будто ты задержался здесь немного… Вроде бы тебя оставили как классного специалиста помочь обучать новеньких, и ты никак не мог отказаться… А сейчас!..
Что «сейчас» Эдик смутно себе представлял. Знал только, что Нартая нужно немедленно приводить в нормальное состояние. А для этого необходим еще один стресс, но теперь уже со знаком плюс.
– А сейчас… – повторил Эдик, и решение неожиданно, в последнюю секунду, само пришло ему в голову! – А сейчас мы едем покупать автомобиль!
Решение было единственно верным, точным и действенным.
Сработал комплекс неистребимых инстинктов советского человека, для которого получение квартиры или покупка автомобиля – такая знаменательная веха в его вечно ограниченном существовании, что счастливое разрешение как первой, так и второй проблемы может привести к легкому помешательству.
Здесь, на этом тоскливом, упрощенном Западе, есть деньги – купи себе дом, квартиру, найми ее на год, на три, на пять. Нужен тебе автомобиль – пойди, заплати и получи соответственно твоим деньгам любую модель любого года, с любым пробегом… Хочешь новую машину? Плати втрое, впятеро дороже – получи новую. Ни борьбы, ни метаний – скукота зеленая…
И не надо никого умолять, упрашивать, писать сотни заявлений. Ждать решения собрания своего профсоюза, которому гораздо лучше, чем тебе, известно – нужна тебе квартира или ты еще лет пять можешь пожить в коммуналке вчетвером на пятнадцати квадратных метрах. А уж что касается автомобиля… Тут интриги почище, чем при дворе короля Людовика Четырнадцатого!
Поэтому, когда у нас в Советском Союзе, ценой чудовищных усилий и унижений, за свои собственные, тяжким трудом заработанные деньги, ты все-таки счастливо получал просимое – это был стресс, приводивший к легким, а иногда и к тяжелым психическим последствиям, позволяющим забыть обо всем остальном. Но это – стресс со знаком плюс!!!
– Вставай, поехали! – сказал Эдик Нартаю. Нартай даже не пошевелился. Он только впервые за полтора часа поднял на Эдика осмысленные глаза. Эдик несказанно обрадовался этому слабому проявлению возвращающегося к Нартаю сознания. Заговорил быстро, выдавая только что возникшую мысль за давно созревшую:
– Сейчас мы едем на Ландсбергерштрассе – там этих автомарктов пруд пруди… И в течение получаса покупаем себе приличный, недорогой автомобиль. Вместительный, сильный гебраухтваген. Желательно с меньшим количеством километров пробега. Чтобы не мы потом работали на него, а он на нас! Теперь, когда у нас на руках беременная Катька, мы просто обязаны иметь машину. Не таскать же ее каждый день по два километра до электрички и обратно?! А велосипед у нас один на троих… Нет, Нартайчик, нам теперь без машины не обойтись! Мой реквизит, Катькина гитара, костюмы для работы на Мариенплац… Я вообще не понимаю, как мы управлялись без машины до сих пор!.. А когда Катька совсем затяжелеет и, не дай Бог, ее нужно будет срочно везти к врачу? Мало ли, что может случиться… Все, Нартай! Вставай. Поехали. В этом деле мне без тебя не обойтись. Ну, кто лучше тебя разберется в автомобиле, чтобы нас не напарили? Тут тебе и карты в руки.
– А деньги? – спросил Нартай.
– А это что?!
И Эдик вытащил из бумажника кредитную карточку своего банка.
– Даром я, что ли, платил сорок марок за вот эту «Сервис-карт»? По этой хреновнике мы с тобой в три секунды в любом отделении «Хипо-Банка» получим столько, сколько нам надо! Это мне еще месяц назад старики Китцингеры устроили. «Мало ли, – говорят, – тебе неожиданно деньги потребуются в городе…»
– А на машину хватит? – спросил Нартай.
– Должно хватить. У меня там вместе с тем, что я из Москвы привез, уже тысяч девять марок… Я все на зиму собирал. Думал, зимой туристов меньше, работы не будет, а жить на что-то надо… Не садиться же старикам на шею.
– Давай, еще по сто грамм закажем? – сказал Нартай.
– Нет вопросов! – радостно ответил Эдик и побежал к буфетной стойке.
Спустя четыре с половиной часа светло-зеленый «фольксваген-пассат»-комби выпуска одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года, пробежавший за свою десятилетнюю жизнь (если верить спидометру, документам и клятвенным заверениям хозяина автомаркта) сто шесть тысяч километров, уже зарегистрированный в полиции на имя герра Эдуарда Петрова, с законными мюнхенскими номерами спереди и сзади, оберегаемый от любых автослучайностей оплаченной страховкой фирмы АДиАЦе, обутый в новенькие шины, неторопливо катился по автобану к «Китцингер-хофу».
