– Полетт, ну почему ты так плохо думаешь о нем? Я не мог так ошибиться в Вадиме. Может, он встречался с Мешковым по делу? В конце концов, первый является отцом Илюши, а второй – его дедом.
– Нет, здесь что-то не то... Я назначила Игорю Алексеевичу встречу в чате...
– Где? – не понял Ариша, который был знаком с компьютером только на уровне карточных игр.
– Дедуля, это такой способ общения через Интернет.
– Ты думаешь, Мешков в этом что-нибудь смыслит?
– Я надеюсь на это. Иного способа, чтобы выставить свои требования, я просто не вижу, – сказала я, немного подумала, и у меня возникло одно смелое предположение. – Дедуля, бывший владелец конюшни... Как его там?
– Епифанцев, – подсказал мой прародитель.
– Так вот, Епифанцев был отравлен, в то время Вадим был еще женат на Рите, а по специальности он фармацевт. Тебе это ни о чем не говорит?
– Нет, а о чем это может сказать?
– Дед, не тупи. Фармацевт лучше других разбирается в химических веществах и имеет доступ к сильно действующим и ядовитым препаратам. Ты со мной согласен?
– Допустим. Но это еще не говорит о том, что Вадик замешан в преступлении.
Я поняла, что мне не удастся так быстро заставить деда изменить свое мнение о Ромашкине. Поскольку никакими конкретными фактами, что все именно так и было, я не располагала, то закрыла эту тему.
Глава 15
На следующий день мне позвонила Лера Гулькина. Она радостно сообщила мне, что ее лицо полностью пришло в норму. Я искренне за нее порадовалась и пожалела, что сразу после этого не положила трубку.
– Поля, помнишь, я просила тебя присмотреться к соседям? – спросила Валерия.
– Зачем? – Я не сразу поняла, о чем идет речь.
– Ну как же! Я просила тебя найти мне среди них жениха. У вас ведь там кругом состоятельные люди... Выходит, ты о моей просьбе совсем забыла, – обиженно прогундосила Гулькина.
– Ну почему же забыла! Есть один кандидат, – сказала я, потому что из вредности характера мне вдруг захотелось немного поиздеваться над ней. – Мой дедушка. Он холостой, состоятельный, с жилплощадью у него тем более все нормально. Половина нашего дома принадлежит ему. Представляешь, Лерочка, ты станешь моей бабушкой. Это так классно!
Я повторила почти слово в слово то, что сказала мне вчера Алинка. С ее стороны это была прикольная шутка, которую я смогла оценить. Лера Гулькина восприняла мое шутливое предложение не только всерьез, но и как личное оскорбление.
– Поля, да как ты можешь! Ты... ты, – кипятилась она, – соображаешь, что говоришь?! Дедушку мне своего сватаешь! Ему сколько лет – восемьдесят?
– Гораздо меньше.
– Все равно, как ты только могла до такого додуматься! Все, Полина, я на тебя обиделась, – крикнула Гулькина, но не отключилась, а, немного помолчав, сказала с издевкой: – Между прочим, тебя замуж тоже никто не берет, а ты даже старше меня, внучка!
– Ладно, Лера, не злись, я пошутила. Мне даже в голову не могло прийти, что ты так серьезно на это отреагируешь.
– Если это была шутка, то очень плохая, – сказала Валерия, а потом тихо, но язвительно заметила: – Между прочим, я хотела тебе такую сногсшибательную новость про Аронкину рассказать, а теперь не скажу. Вот сиди в своем особняке и мучайся неосведомленностью!
Узнать какую-то пикантную подробность про Надежду Степановну было очень заманчиво. Ей я тоже собиралась отомстить, причем лично от своего имени, но до сих пор не знала, каким образом. Сногсшибательная, по словам кассирши, новость о начальнице отдела кадров определенно могла бы облегчить мою задачу. Правда, были сомнения насчет правдивости Леркиной истории. Я уже имела возможность убедиться, что ей нельзя верить. Но чем черт не шутит!
– Лера, я правда пошутила. Извини, если это тебя обидело. Знаешь, у меня на самом деле есть для тебя один интересный кандидат...
Конечно, я зря это сказала, ведь теперь Гулькина от меня точно не отстанет. Но узнать, что такое натворила Надежда Степановна, очень хотелось. Меня так и разбирало любопытство.
– Врешь опять! Не терпится мою историю услышать, – предположила Лера. Однако по ее голосу нетрудно было понять, что ей очень хочется верить в обратное.
– Ошибаешься, – поспешила заверить я. – Мне Надежда Степановна совсем неинтересна. Да и что ты можешь про нее рассказать? Так, сплетни какие-нибудь. А я к ним, как тебе известно, индифферентна. Если же тебя интересует жених, то...
– Интересует, – тут же призналась Гулькина. – Как его зовут?
– Вадим, – сказала я, глядя в окно на коттедж Ромашкиных.
– Так... дальше.
– Он – высокий брюнет, не склонный к полноте.
– Сколько Вадиму лет?
– Думаю, около тридцати пяти, – сказала я.
– Пока меня все устраивает.
Но на этом известные мне достоинства Ромашкина заканчивались, и я не стала лукавить:
– Лера, скажу тебе сразу: Вадим был женат, имеет сына шести лет, правда, бывшая жена не разрешает им встречаться. Дальше продолжать или не надо?
– Продолжай, – ответила Гулькина, но уже без особого энтузиазма.
– Вадим живет с мамой. Очаровательной... полупарализованной старушкой. Она передвигается по дому в инвалидном кресле.
– Казакова! Я так и знала! – Лера снова повысила голос. – Ты надо мной сегодня просто издеваешься! Хочешь меня в сиделки к этой старушенции определить, да? За какие грехи, интересно?
– Даже и не думала. У нее есть домработница. К тому же тетенька она активная, с позитивным взглядом на жизнь, играет на фортепиано... Кстати, Лера, ты, кажется, музыкальную школу окончила, так? Тогда вы с ней легко найдете общий язык.
– Нет, я училась четыре года играть на скрипке, но не доучилась. Надоело, – сказала Гулькина и призадумалась. – Ну, не знаю... Я должна подумать. А кем этот Вадим работает?
– У него серьезный бизнес. Знаешь сеть аптек «Доктор Ромашкин»?
– Конечно.
– Так вот, она ему принадлежит, – с показным равнодушием сказала я. – Дом у Ромашкиных трехэтажный, впрочем, это скорее художественный музей. Кругом картины, картины... Отец Вадима был художником.
– Полина, это все – правда?
– Чистейшая.
– А как же парализованная мамаша с этажа на этаж передвигается? У Ромашкиных в доме есть лифт, да?
– Нет, там везде есть пандусы для инвалидного кресла. Раньше в этом доме жила семья с больным ребенком. Там для него все было максимально приспособлено. А потом мальчику сделали за границей операцию, он встал на ноги, и Ивановы продали дом Ромашкиным.
– Понятно. Поля, а почему ты сама не хочешь завести с Вадимом роман?
