Истомин посмотрел на свои наручные часы и сказал:
– Жаль, что у меня больше нет времени на продолжение этого чрезвычайно интересного разговора, через пять минут я должен быть у вашего генерального директора. Полина Андреевна, я думаю, что встречаемся мы с вами далеко не в последний раз. У меня к вам есть еще вопросы, но это потом, потом. – Леонид Павлович встал, наклонил голову, посмотрел на меня поверх своих очков, таинственно улыбнулся и удалился.
Едва он вышел из кабинета, я принялась листать папку с договорами. Найдя нужный, я несколько раз его перечитала. Ничего странного, смешного и уж тем более противоречащего правовым нормам там не было. Над чем же ухмылялся Истомин? Что он там нашел? Я изучила каждую букву в контракте, каждую цифру и запятую, но все они стояли на своих местах и были совершенно оправданны. У меня голова пошла кругом. То ли я не замечала очевидного, то ли следователь прокуратуры был просто жалким недоумком. Так или иначе, но ситуация превратилась для меня в проблему.
Минут за пять до окончания рабочего дня ко мне забежала Гулькина.
– Поля, привет! Наконец-то я до тебя добралась! Скажи, я ужасно выгляжу, да?
– Да уж, похвастаться нечем. Но, к счастью, все это не смертельно.
Лера вздохнула, села на стул, закрыла рукой ссадину на щеке и спросила:
– Значит, ты про Дубцова уже слышала?
– Да, слышала.
– Такой молодой, всего двадцать два года... Кто бы мог подумать, что все так обернется! И зачем только Борщинский все это затеял? Как выпускали красный кирпич, так бы и выпускали... Зачем нужны были эти «сэндвичи»? Впрочем, ему-то они были нужны... Вот сволочь!
– Лера, ты хочешь сказать, в том, что произошло в тот злополучный день, виноват Борщинский? – искренно удивилась я.
– А кто же еще? – Гулькина посмотрела на меня так, будто я только что свалилась с луны.
– Ты ничего не перепутала?
– Нет. Оказывается, он всю эту сделку ловко провернул, установленное оборудование как следует не проверил... Конечно, после того как Борщинский «откат» получил, квартиру шикарную на него купил, ему уже все до фонаря...
– Лера, откуда ты все это знаешь? Ты ведь еще сегодня утром, когда мне по телефону из дома звонила, об этом понятия не имела, так? Или все-таки знала, но молчала?
– Ну я кое о чем уже давно догадывалась, – Гулькина замялась, – и хотела от тебя услышать подтверждение, но ты промолчала. Конечно, это не телефонный разговор... А тут я пришла на завод, а все в открытую говорят, что Борщинский – преступник! Не успела я в бухгалтерию зайти, как на меня столько новых подробностей обрушилось!
– Странно, а мне показалось, что на заводе все молчат, словно воды в рот набрали.
– Это тебе действительно показалось, потому что ты одна в этом кабинете сидишь, а у нас в бухгалтерии все разговоры только о главном механике, да и не только у нас...
«Похоже, в профессиональном хоре даже фальшь звучит профессионально», – подумала я. Лерка взглянула на часы и воскликнула:
– Ой, уже шестой час! Домой пора. Поля, ты сегодня на машине?
– Как обычно.
– Довезешь меня до дома?
– Куда же я денусь? Пошли.
Обычно я всеми правдами и неправдами старалась отвязаться от такой болтливой пассажирки, но сейчас случай был особый. Гулькина оказалась намного осведомленнее меня, и я собиралась по дороге у нее еще что-нибудь выведать. Это не было порочным любопытством. Меня охватило вполне здоровое желание докопаться до истины. Конечно, все, о чем говорит Лерка, надо мысленно пропускать через сито. Но было бы над чем поразмышлять, а «зерна от плевел» я уж как-нибудь отберу!
Когда мы сели в мой «Мини Купер», я спросила у Гулькиной:
– Ты помнишь Анатолия Зайцева из отдела снабжения?
– Ну еще бы! Такой высокий, симпатичный, у него был роман с Ленкой из отдела кадров, потом с Сонькой-укладчицей...
– Лера, меня не интересуют его любовные похождения. Если только это не связано с его увольнением. Ты не знаешь случайно, почему он уволился?
– Знаю, у него был серьезный конфликт с Борщинским, как раз из-за корейского оборудования.
– Да? А в чем суть того конфликта?
– Ну, Толик вроде бы до чего-то там докопался, и главный механик стал его выживать с завода всеми правдами и неправдами.
– Странно, а мне Виталий Кириллович никогда не казался скандальным и корыстным. Напротив, он производил впечатление очень интеллигентного человека, даже в критических ситуациях умеющего держать себя в руках. Потом он вроде бы был против приобретения этого злосчастного оборудования. Я на планерке как-то слышала, что он отрицательно высказывался по этому поводу, – размышляла я, не сводя глаз с дороги.
– Лицемер! Это он для отвода глаз. Сам выдвинул эту идею о расширении производства, а потом, чтобы никто ничего не заподозрил, стал делать вид, что ему эта сделка малоинтересна. Только уж процесс пошел, и стоил он немалых денег. Кстати, Поля, видишь вон те два новых дома-близнеца?
Я на секундочку повернула голову направо и сказала:
– Вижу, и что?
– Так вот Борщинский в одном из них себе квартиру купил. Каково, а?
– Да, впечатляет. Район хороший, да и планировка квартир в этих домах, наверное, отличная.
– Да, моя мама к одной знакомой в гости в этот дом заходила, в однокомнатную квартиру, так там площадь, как в нашей «трешке». Одна кухня-столовая чего стоит! В ней в футбол играть можно, – восторженно говорила Лерка.
– А зачем в столовой играть в футбол? – усмехнулась я. – У нее ведь совсем другое назначение.
– Ну это я так, образно сказала, чтобы подчеркнуть размеры. Тебе, Поля, конечно, проблемы с жилплощадью неведомы. Ты с дедом в огромном особняке живешь. У тебя нет бытовых проблем, да и вообще особых забот нет. А я вот с младшим братом в одной комнате сплю, причем в проходной. И перспектива у меня только одна – выйти замуж и переехать к супругу. Следователь из прокуратуры таким неинтересным оказался, да еще женатым... Поля, а может, у вас в коттеджном поселке есть какие-нибудь молодые и неженатые мужчины?
– До сих пор не замечала, но ради тебя присмотрюсь к соседям.
– Вот на этом спасибо! Знаешь, Полина, мне больше брюнеты нравятся.
– Ладно, блондинов, рыжих и лысых в расчет брать не буду, – сказала я, с трудом сдерживая улыбку.
– Нет, я, пожалуй, рассмотрю любые кандидатуры, разве что за исключением престарелых вдовцов. Ну вот мы и приехали. Как хорошо, что ты меня так быстро довезла, а то мне еще ужин приготовить надо. Я фарш накрутила, а котлеты пожарить не успела. На работу вызвали. Еще щи на завтра нужно сварить, – говорила Гулькина, демонстрируя свою домовитость.
– Ладно, пока, – я махнула Лерке рукой.
