Внедорожник остановился около второго подъезда, в нескольких метрах от моего «Мини Купера». Как я и предполагала, водителем джипа оказался Щербаков. Он был не один, а с девушкой – высокой брюнеткой лет двадцати пяти, в очках. Прежде чем они зашли в подъезд, я успела сделать несколько фотографий.
Свидание было недолгим. Всего-то час с небольшим. За это время я даже не успела обсудить с Алиной по телефону все, чем ей грозит брак с жутким ревнивцем. А вот Игорь и Таня вполне успели насладиться приватным общением друг с другом. Я сделала еще несколько кадров этой парочки, теперь уже на выходе из подъезда. Щербаков усадил подружку в авто, захлопнул дверцу и вдруг застыл на месте с открытым ртом – мимо проходила очень эффектная молодая женщина. Не будь рядом Танечки, он наверняка предпринял бы попытку познакомится. Самец! Неужели у него никогда ни бывает точки насыщения? Ест жизнь большими кусками, как любимое блюдо. Но так ведь и подавиться можно…
Если в спортзале меня посетило желание завести интрижку с Щербаковым, то теперь оно отпало. От визуальной симпатии не осталось и следа. Я поняла, что у него вместо чувств одни животные инстинкты. Этот самец не станет долго уговаривать. Нет так нет. К чему терять попусту время, когда вокруг полно других самочек? Затолкнул Ксюшу, мечтающую о браке, в следственный изолятор и быстро нашел ту, с которой у него полная психологическая совместимость. В смысле, ее психика совпадает с его логикой. С Таней, кажется, такая совместимость есть.
Проехав два квартала, Щербаков притормозил, высадил девушку у автобусной остановки и поехал дальше. Таня запрыгнула в «экспресс» и помахала Щербакову рукой в окно. Похоже, эта девушка без особых запросов. Даже не стала настаивать на том, чтобы бойфренд довез ее до нужного места. Или он куда-то спешит?
Я ехала за джипом на почтительном расстоянии и думала о том, как наказать Эротомана от имени всех женщин, которых он использовал и бросил за ненужностью. Щербаков припарковался около офиса «Астры». Директор страховой компании вернулся на работу. День пропал не зря. Основной инстинкт удовлетворен.
* * *
Мы договорились с Николаем встретиться около «Пробки» в половине седьмого. Он нервно прохаживался около входа, а когда увидел меня, то поскользнулся и едва не упал. Неловко помахав в воздухе руками, Радченко восстановил равновесие, но внутренне мандражировать не перестал.
– Здрасте, ну я это… значит, она, – залепетал он.
– Да не волнуйся ты так, Коля. Я поняла, что тебе нелегко было забить Соне стрелку. Но ведь смог же! Представишь меня ей и можешь идти по своим делам.
– Да? – обрадовался страховой агент.
– Конечно.
– Но я даже не знаю, как вас зовут.
– Разве я тебе в прошлый раз не представилась?
– Нет. Или я что-то упустил…
– Меня зовут Галина, – я любила брать себе псевдонимы, созвучные с собственным именем.
– Понятно. А вот, кажется, и она, – Николай мотнул головой в сторону красотки, выпорхнувшей из ярко-красного автомобиля-купе.
– Ну, здравствуй, Коля, – сказала Белоглазова, приблизившись к нам. – Что у тебя за дело вдруг ко мне нарисовалось? Только излагай побыстрее, меня в другом месте ждут.
– Соня, понимаешь, я сказал тебе по телефону, что у меня есть к тебе важное дело, но дело на самом деле не у меня, – стал мямлить страховой агент, – а вот у нее.
Девушка окинула меня приветливым взглядом и спросила, мило улыбнувшись:
– Разве мы знакомы? Что-то я вас не помню…
– Это – Галина. Она хочет с тобой поговорить, а я пошел, – на одном дыхании выпалил Николай и поспешил удалиться. Снова поскользнулся, сделав какой-то немыслимый реверанс, но на ногах удержался.
– Чудак, – сказала ему вслед Белоглазова. – Ну да ладно, что там у вас случилось? Наверное, консультация опытного кадровика нужна?
– Нет, в этих вопросах я сама профи.
– Тогда я совсем ничего не понимаю. Какое у вас ко мне может быть дело?
– Очень серьезное. За пять минут его не решить, поэтому я предлагаю пройти в кафе и там, за столиком, в спокойной обстановке все обсудить.
– Ни в какое кафе я не пойду, – воспротивилась Белоглазова, в ее глазах сверкнули искры настороженности. – Попробуйте в двух словах здесь объяснить, что вам от меня надо?
– В двух словах не получится. Дело серьезное, уголовного характера. Статья на три года тянет. Ты ведь Щербакова хотела под нее подвести. Не так ли?
– Я тебя умоляю! – усмехнулась Сонечка. – Щербаков – это мое далекое прошлое. У меня теперь другая работа, другой начальник, между прочим, женщина…
– Ну не такое уж далекое. Всего-то полтора года, как вы расстались. Он тебя уволил, а ты при всем коллективе обещала ему отомстить. Не так ли?
– Допустим, но мало ли что в сердцах скажешь. Так, значит, это Щербаков тебя прислал? Но зачем?
– Нет, не Щербаков. Несколько дней назад я вышла из СИЗО, а перед этим обещала там одной девочке разобраться с тем, кто ее туда запихнул…
– Ой, какая слезливая история! Только я тут при чем? – спросила Соня, изо всех сил стараясь сохранить самообладание.
– Это из-за тебя Ксюша попала под следствие, – безапелляционно заявила я.
– Не знаю я никакой Ксюши. Все, разговор окончен. – Белоглазова развернулась и сделала шаг в сторону своего авто.
Я схватила ее за руку, притянула к себе и эмоционально зашептала, глядя прямо в глаза:
– Не спеши! Я знаю, что ты хотела посадить Игоря, но он сорвался с крючка, подставив Ксюшу.
– Ты что, больная? – Соня захлопала огромными светло-карими глазищами. – Я не при делах. Даже не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ты дочь Костенко, не так ли?
Белоглазова вздрогнула. Неужели она рассчитывала, что эта родственная связь навсегда останется тайной? Замешательство длилось недолго, Соня быстро взяла себя в руки и стала отнекиваться дальше:
– Да, но мама с ним давно разошлась.
– Но ты же не перестала быть его дочерью.
– Что ты всех в одну кучу смешала? Бывший работодатель, отец, какая-то Ксюша, «юбочка из плюша»…
– Соня, ты не хуже меня знаешь, чем связаны эти люди.
– И чем же? – с издевкой спросила моя визави.
– Твоей неудачной попыткой мести.
– Бред, – фыркнула бывшая кадровичка «Астры».
– Соня, я уважаю твое желание отомстить Щербакову. Скажу больше – вместе мы можем против него такое замутить… Но сначала надо Ксюху вытащить. Девчонке всего двадцать лет, судимость испортит ей всю жизнь…
– Отпусти мою руку! Иначе я закричу.
– Кричи, – разрешила я.
Белоглазова огляделась по сторонам. Людей на улице было немного, да и те спешили по своим делам, глядя под ноги, на скользкий тротуар. Вряд ли кто-то поверил бы в то, что одна прилично одетая девушка представляет серьезную угрозу безопасности другой. Все списали бы на не совсем трезвое поведение двух подружек. Соня поняла, что сморозила глупость, и попыталась уладить проблему, не повышая голос:
