– А за что? – поинтересовалась Кристина, неожиданно появившись в дверях своей комнаты. Она даже не прикрывала свой синяк.
– Приревновал к соседу, – соврала я. – И ведь главное – повода никакого не было. Мы просто стояли во дворе и разговаривали.
– Это не мой случай, – сказала Кристи и снова зашла к себе.
Мой рассказ ее не впечатлил...
Примерно через месяц Нонна сказала, что ее дочь подала с этим Игорем заявление в загс.
– Был бы он нищим, я бы ей этого ни за что не позволила, хладным трупом бы между ними легла, – призналась подруга, – но у него есть небольшой бизнес, мастерская по ремонту кузовов. Ладно, в конце концов, хоть один штамп в паспорте надо иметь. Развестись недолго. Кстати, можно подумать о разделе имущества...
Нонна была неисправима.
– На свадьбу хоть пригласишь? – спросила я.
– А никакой свадьбы не будет. Так Игорь решил, и Кристина согласилась с тем, что они просто распишутся, а потом посидят со свидетелями в кафе. Единственное, на чем она настояла, так это на том, что оставит свою фамилию.
– Разве это так уж принципиально?
– В ее случае – очень. Все-таки в определенных кругах люди знают, что в 95-м году она стала мисс Очарование. Кристина хочет развивать модельный бизнес, и фамилия ей в этом поможет. Вот такие дела!
– А может, это и к лучшему, что пышного торжества не будет? Чего деньги зря тратить?
– В этом смысле я с тобой согласна. Какая нужда приглашать ораву гостей? Толковых подарков все равно ни от кого не дождешься, а вся эта свадебная церемония больших денег стоит. Действительно, нечего их на ветер бросать.
Откровенно говоря, я искренне порадовалась за Кристи. Она выбрала себе в спутники жизни настоящего мужика, который знает цену деньгам и не будет потакать ее нелимитированным капризам. Чего уж греха таить, Нонка испортила и развратила свою дочь. Как бы моя Анжелка не выросла такой же потребительницей...
– Маша, ты ни за что не поверишь, куда после свадьбы поехали молодожены! – крикнула Нонна в телефонную трубку.
– Куда?
– Думаешь, в Турцию или на Кипр? Нет! В деревню Малые Бугры, там у моего зятька девяностолетняя бабушка живет, – ядовито прошипела подруга.
– Нонна, по-моему, тебе уже пора успокоиться. Твоя дочь теперь замужняя женщина. Не лезь ты в ее семейную жизнь!
– Тебе легко говорить «не лезь». Я вот посмотрю, как ты запоешь, когда твоя Анжела замуж выйдет, да еще за такого прижимистого сухаря, как Игорь. А успокоиться... Как тут успокоишься, если зять наотрез отказался меня содержать? Представляешь, какой жмот?
– Нонна, это нормально. У них теперь своя жизнь, молодой семье надо на ноги встать.
– А как же я? Да, как я? – вопрошала Нонна, едва ли не плача.
– А ты тоже себе мужа найди. Хватит уже по мальчикам бегать! Годы идут, шансов выйти замуж все меньше...
– Маша, ну что за пессимизм! С пластической хирургией шансы только увеличиваются. Правда, надо еще найти денег на эту пластику. Слушай, Машка, а не поискать ли нам мужей за границей? – Нонна окончательно ожила. – Я недавно видела по телевизору рекламу одного брачного агентства, оно как раз на международных знакомствах специализируется. А что? Я уже представляю себя женой какого-нибудь американского бизнесмена»...
Я прервала чтение из-за телефонного звонка.
– Алло!
– Ну что, Поля, тебе повезло, я нашла несколько фотографий, на которых мама вместе с тетей Наташей снята. Только все фотки черно-белые и лица там мелковатые.
– Это неважно. Я к тебе сейчас подъеду.
– Хорошо. Жду.
* * *
Из пяти фотографий Натальи Ложкаревой, которые мне показала Алина, я выбрала одну. Она как раз была сделана в середине девяностых, по крайней мере так утверждала Нечаева. К тому же на остальных снимках Наталья была в различных головных уборах, а это затрудняло идентификацию ее личности.
Я разрезала фотографию пополам и отдала Алинке ту часть, на которой была изображена ее мама.
– Хотя давай-ка ее обратно. Сделаем все по правилам. Пусть Федя выбирает из трех женщин ту, о которой он мне рассказывал.
– Кто такой Федя?
– Алина, я думала, что, кроме Славика, тебя сейчас не интересуют другие мужчины, – подколола я.
– Прям уж спросить нельзя, – фыркнула Нечаева.
– Лучше помоги найти третью тетеньку такого же возраста.
– Сама ищи. – Алина бросила мне альбом.
И на том ей спасибо. Я перелопатила весь том и нашла несколько подходящих снимков.
– Скажи, какую не жалко испортить?
– Это все не мое. Мне ничего не жалко.
– И все-таки?
– Бери эту. – Алинка ткнула ухоженным пальчиком в черно-белый групповой снимок. – По-моему, там знакомых вообще нет.
– Поля, мне кажется, вы что-то мутите с мамой у меня за спиной, – сказала Нечаева, глядя на мои манипуляции с фотографией.
– С чего ты взяла?
– Она тебе звонит, шлет какие-то письма. Признайся, что вы между делом меня обсуждаете?
– Нет, мы тебя не обсуждаем. Просто я ответила на звонок тети Лены, когда ты была в душе, и спросила ее про Ложкаревых. Она не знала моего электронного адреса, поэтому прислала свой ответ на твой е-мейл. Кстати, ты его читала?
– Начала, но там бурда какая-то. Ты хоть почерпнула оттуда нужную информацию?
– Да, – кивнула я, – кое-что прояснилось.
Алинке позвонил Славик, и она закрылась с мобильником в другой комнате. А я набрала Ярцева.
– Антон, привет! Надо бы снова на Лесную съездить. Ты сегодня вечером свободен?
– Неужели Федя вспомнил еще что-то? – удивился журналист.
– Нет, это я хочу предъявить ему фотки на опознание.
– Какие фотки?
– Той сексуально озабоченной дамы.
– Полина, откуда они у тебя? – поразился Антон.
Я ответила уклончиво:
– Работала и кое-что накопала.
– Снова будешь разбрасываться бешеными суммами? – завистливо осведомился Ярцев.
– Нет, на этот раз обойдусь символической, поскольку самое главное он уже сказал в прошлый раз.
– Ладно, где и когда встречаемся?
– Думаю, часиков в девять вечера Панков будет уже в общаге. Он наверняка не из тех, кто ходит по боулингам и дискотекам. Людям окраины такие развлечения не свойственны.
– Быть-то он там, может, и будет, но в каком состоянии? К девяти вечера Федя уже успеет до чертиков нажраться.
– Ну хорошо, давай придем в общежитие к восьми.
