– Тверь, – сказал он.
– Ростов, – ответила я.
– Воронеж. Все, Полина, мне надоело! Я хочу знать, какие у нас планы на сегодняшний вечер?
– Я пока не могу тебе этого сказать. Жду звонка.
– Ну жди, а я пойду искупаюсь.
– Спасательный круг не забудь, а то утонешь.
– Очень смешно!
Только Женька ушел, запиликал мой мобильник. Я прочитала эсэмэску от тети Лены и радостно воскликнула:
– Yes!
Ложкаревы все-таки попались! Стоп! Здесь написано, что кража мужских часов исключительно на совести Натальи. Наверняка она сейчас обрывает телефон, чтобы дозвониться до Эжена, которому приготовила ценный подарок. Ай да Женька! Подтвердил свое гражданство не только французским прононсом, но и именем. Я представила, как оно приторно-сладко звучит в устах Ложкаревой, и поморщилась. Ничего, пускай тетенька помучается неопределенностью. Женька вынул серую симку из своего мобильника и, скорее всего, больше не будет ею пользоваться. Я помахала ему рукой и стала одеваться. Мне надо было срочно ехать в готический квартал к отелю «Санта-Марта», чтобы не пропустить момент, когда Наталью будут выводить в наручниках из отеля и сажать в полицейскую машину. Это зрелище стоило того, чтобы быть снятым на камеру.
– Полина, ты уходишь? А можно я пойду с тобой?
– Нет, Женя, тебе больше нельзя показываться на глаза Наталье. Как только ты мне понадобишься, я тебя наберу. Будь на связи.
* * *
Я приехала на такси к «Санта-Марте» и на всякий случай пошла на ближайший пляж, чтобы посмотреть, нет ли там Ложкаревых. Мое чутье меня не подвело. После удачно проведенной операции они отдыхали. Юлька загорала топлес. Хорошо, что Наталье хватило ума не последовать ее примеру. Впрочем, что она могла продемонстрировать? Швы от пластической операции по увеличению груди?
Подойдя ближе, я не заметила, чтобы Наталья нервничала, опасаясь разоблачения. Впрочем, она и прежде никогда его не боялась. Я вспомнила повесть Марии Довгаль. Нонна-Наталья, вопреки всем разумным правилам, взяла из камеры хранения ломбарда понравившиеся ей сережки, не дожидаясь срока, когда они перейдут из залогового имущества в разряд комиссионного товара, и повесила их на свои уши. После смерти мужа она обчистила сейф, подбросила ключи в карман пиджака заместителя директора и стала спокойно разгуливать по городу в краденом колье. Неужели сейчас часы лежат в ее номере? Вряд ли. Ложкарева наверняка считает, что в отеле такого низкого уровня, как «Санта-Марта», нельзя доверять горничным. Каждый ведь по себе судит.
Наталья то и дело набирала какой-то номер. Вероятно, пыталась дозвониться до Эжена, которому хотела преподнести дорогой подарок. Я знала наверняка, что он недоступен. Сделав еще одну безуспешную попытку, она засунула мобильник в сумку. После этого мать и дочь встали с шезлонгов и пошли купаться, оставив свои вещи без присмотра. Значит, здесь часов тоже не было. Ворам всюду мерещатся воры. Скорее всего, часы находились в одной из ячеек сейфа, который находился в «Санта-Марте» рядом со стойкой рецепции.
На пляже мне делать было больше нечего, и я подошла к отелю. Около него стоял серенький микроавтобус. Что-то подспудно натолкнуло меня на мысль, что это полицейская машина. Я зашла в отель и увидела в кресле напротив входа черноволосого мужчину в штатском, он искоса посмотрел на меня и снова уткнулся в журнал. Около рецепции стоял еще один мужчина и по-испански разговаривал с администратором. При моем приближении тот еле заметно мотнул головой из стороны в сторону. Мол, не та. Я подошла к банкомату и вставила в него свою пластиковую карточку, чтобы снять наличные. Вскоре в отель зашли две женщины, отдаленно напоминающие Ложкаревых. Одной даме было около пятидесяти, другой – лет двадцать пять. Они разговаривали по-немецки, но мужчины, завидев их, напряглись. Администратор снова дал отбой, отрицательно мотнув головой.
Испанская полиция хоть и работала оперативно, но с конспирацией у нее было как-то неважно. Как бы эти мужчины в холле не спугнули прожженную воровку. Я вышла из «Санта-Марты», отошла в сторонку и позвонила Евгению:
– Слушай меня внимательно. Сейчас ты переставишь симки, позвонишь Наталье, скажешь, что жутко соскучился, поэтому хочешь немедленно встретиться с ней. Намекнешь, что у тебя для нее есть сюрприз, и назначишь свидание около музея истории костюма.
– На какое время назначать встречу?
– Через двадцать минут. Будь с ней поласковее, пусть потеряет голову от желания и тут же бросится к тебе на свидание. Не забывай про французский прононс. Сразу после этого разговора поменяй симки обратно. Это надо сделать непременно. Ты понял?
– Понял. А что потом?
– А потом ты продолжишь заниматься тем, чем занимался. На свидание ни в коем случае не ходи.
– Не больно-то и надо, – ответил Евгений и отключился.
Реакция на его звонок была поистине тайфунной. Минут через пять Наталья уже неслась с пляжа в отель. Устроившись в тенечке под пальмой, я стала наблюдать, что будет дальше. Минут через десять в гостиницу зашла Юля. Практически сразу после этого Наталью вывели под локотки на улицу и втолкнули в микроавтобус. Задержание происходило как раз в то время, когда туристы со всех сторон стекались в отель, чтобы переждать там дневной зной. Юля бежала вслед за полицейскими и кричала:
– Вы не имеете права! Это – моя мама. Она – гражданка России! Куда вы ее увозите? Я буду жаловаться в посольство.
Из машины вышел полицейский в форме и стал что-то говорить Юлии. Вероятно, он знал русский. Ложкарева-младшая слушала его молча и с каждым его словом делала шаг назад. Скорее всего, она поняла, что ее мать подозревают в очень серьезном преступлении, и испугалась, как бы ее не замели за компанию. Но Юлию никто не собирался задерживать. Полицейский сел в микроавтобус, и тот тронулся с места. Юля сначала была в столбняке, но потом вдруг бросилась на скамейку и стала колотиться в истерика. Туристы, проходящие мимо, таращили на нее глаза и посмеивались. Но разве о таком внимании она мечтала? Истерика длилась минут пятнадцать. Выбившись из сил, Юлия замолкла и стала вытирать слезы. Спектакль играть было не перед кем. Поднявшись со скамейки, она на деревянных ногах поплелась в сторону пляжа. Пройдя несколько метров, Ложкарева-младшая остановилась, развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла в отель.
Я смотрела ей вслед и думала, закончена ли на этом моя миссия. Пожалуй, нет. Да, Наталья теперь хлебнет лиха в испанской тюрьме. Она это заслужила. А вот Юля пока никак не наказана. А ведь это из-за ее неудовлетворенного желания выпотрошить из Костерина все до последней копейки мать пошла к бандитам и попросила попугать его друзей. Пусть косвенно, но Юлька все же была виновата в смерти Анны Степановны и Насти Фисенко. А как она обошлась с Лешей Андриановым? Эта эгоистка второй раз лишила его родителей, вернув в детдом как некачественный товар. Ложкарева-младшая определенно заслуживала наказания. Я представила себе, как она возвращается в Горовск, а муж вышвыривает ее вещи на лестничную площадку со словами: «В фитнес-клуб можешь не ходить. Пока ты загорала в Барселоне, я его продал, так же как «БМВ». Возможно, на этом период ее благосостояния кончится и другого подобного периода у нее никогда больше не будет.
