– Пойдем спросим, – согласился Чирков.
Я переключила тюнер и услышала стук, потом голос Егора:
– Эй, хозяйка! Вы скоро там?.. Елки-палки, да там уже никого нет!
– Как нет? Там же была старуха. Я ее, правда, не видел, но слышал ее голос через дверь. И вчера она мне звонила...
– Насчет бандероли?
– Нет, – возразил Иван. – Насчет денег.
– Каких денег?
– Тебе лучше знать. Егор, скажи прямо, зачем ты все это устроил?
– То же самое я хочу спросить у тебя.
– Ну, раз в доме, кроме нас, больше никого нет, то я не собираюсь здесь оставаться. Черт, дверь закрыта... Что за дурацкие шутки?
– А ты ее в ту сторону открываешь? – съехидничал Костерин.
– Попробуй сам, если такой умный.
– Да, похоже, нас здесь закрыли, и я думаю, что все это не случайно, – догадался Егор. – Слушай, а это не Юлькины проделки?
– Чего ты несешь? – озлобился Чирков. – При чем здесь она?
– Вань, посуди сам, нас заманили сюда независимо друг от друга. – Голос Костерина становился все тише и тише, значит, он направился обратно в комнату. Я переключила тюнер и услышала: – Мне вчера позвонила какая-то женщина и сказала, что на этот адрес пришла бандероль, адресованная мне. Я, как идиот, купился...
– А ты никогда особым умом не отличался, – подколол его Чирков.
– Кто бы говорил, – усмехнулся Егор. – Интересно, кто из нас двоих женился на Ложкаревой?
– Ну я, только я в пустоту столько бабла, как ты, не спустил. Юлька у меня знала, что такое слово настоящего мужика, – пыжился Иван.
– А почему ты о ней в прошедшем времени говоришь?
– Неважно.
– И все-таки? – не унимался Егор.
– Юлька не могла устроить этот спектакль, она сейчас в Испании. Мне кажется, я догадываюсь, чьих это рук дело. И если я прав, то тебе живым отсюда не уйти. Все, Костерин, ты труп!
– Ты бредишь? Что значит – живым не уйти?
– А то и значит. Сдается мне, что это Фисенко организовал эту встречу.
– Так он же погиб, еще тогда, в девяносто пятом...
– Он жив, хотя кое-кто на него охотился, и не только на него. Из-за тебя, сволочь, тетя Аня с Настей погибли. – Судя по звуку падающих стульев, Чирков бросился на Костерина с кулаками.
Выждав немного, я уже хотела кинуться в дом, чтобы не допустить смертельного исхода, но вдруг услышала голос Егора:
– Ты бы драться сначала научился, слабак, а потом бы кулаками махал. Думаешь, я не знаю, кто виноват в смерти матери Олега и его сестры?
– Ну и кто же?
– Группировка Ворона. Об этом в газетах писали. Они и Олега убрали, а труп его запрятали так, что менты его не нашли.
– Фисенко жив, – сдавленным голосом повторил Иван. – Я его несколько месяцев назад видел.
– Где?
– В Москве.
– Вот так новость! Ну и как он там? – поинтересовался Егор.
– Нормально.
– Что-то ты темнишь.
– А чего мне темнить? Да, я его видел в Москве, на Киевском вокзале, но мельком. Мы с ним не общались.
– Что так?
– Я на поезд уже опаздывал.
– Понятно. Значит, Олег жив. – Судя по голосу Костерина, это известие его обрадовало. – А чего же он до сих пор в Горовске не объявился?
– А что ему здесь делать?
– Как? У него же все-таки здесь родственники похоронены...
– А еще тут живет и здравствует тот, кто их туда отправил.
– Чирков, я не пойму, с какого перепугу ты на меня решил те события повесить?
– Ты помнишь, как нас с лестницы спустил? Мы пришли к тебе, как к другу, с самыми благими намерениями, а ты нас своими боксерскими приемчиками встретил. Этой же ночью тачка Олега взорвалась, а днем – моя.
– Так, давай разбираться. Как я должен был вас встретить, если вы чуть Юльку не изнасиловали в фотостудии?
– Чего? – опешил Иван. – Ты говори, но не заговаривайся! Если у кого-то с ней что-то тогда и было, то это у фотографа. Мы пришли в студию, а они там оба в нижнем белье... Еще минут пять, так мы бы еще и не такое увидели...
– Врешь! Юля мне позвонила и сказала, что вы вдвоем накинулись на нее и стали раздевать...
– А ты, дурак, ей поверил, – усмехнулся Чирков.
– А ты, дурак, на ней женился, – ответил ему Костерин. – Да будет тебе известно, что я уже собирался вложиться в дело, а тут вы с Фисенко групповуху чуть не устроили. Хорошо, охранник вовремя подоспел. А Юлька, между прочим, была беременна от меня... Я ради сына решил в бизнес вложиться...
– Ради сына, – повторил Иван с какой-то обреченностью. – И где же твой сын?
– Юля потеряла ребенка, возможно, из-за вас.
– Егор, я тебе слово даю, у нас тогда даже в мыслях не было с Юлькой кувыркаться, не то что на деле. Она все придумала, чтобы ты нам не поверил, что мы ее с фотографом чуть не застукали...
– Мне это уже до лампочки.
– А вот мне – нет. Я, знаешь, кем тебя все это время считал? А Фисенко? Мы ведь тебя во всем подозревали... Олег даже решил на время слинять из Горовска, чтобы потом неожиданно вернуться и отомстить за смерть матери и сестры.
– И чего же не вернулся? – горько умехнулся Егор.
– Наверное узнал, что все повесили на банду Ворона. Стало быть, ты был не при делах.
– А ты в этом сомневаешься?
– Главное, чтобы в твоей непричастности к смерти тети Ани и Насти Фисенко не сомневался. Чувствую, он появится здесь с минуты на минуту. Будешь перед ним оправдываться, а мне лапшу на уши не трудись вешать.
– Да я и не собираюсь этого делать. Вань, ты лучше скажи, как же ты на Юльке женился. Ты ведь ее стервой считал, знал, что она меня без копейки оставила...
– Знаешь, все бабы стервы. Вот взять, к примеру, Светку Иванову. Думаешь, она долго одна оставалась, когда Олег исчез из Горовска? Эта тихоня уже через неделю к Кольке Трофимцеву жить переехала. А моя Томка? Я уже собирался ей предложение сделать, и вдруг узнал, что она со своим шефом время от времени кувыркается. Юлька хоть паиньку из себя не строила. Я с самого начала знал, что она стерва, и стал диктовать ей свои условия. Никакой свадебной пирушки, никаких островов на медовый месяц, – Чирков рубил словами, словно мечом, – деревня Малые Бугры, и баста! Хочешь фитнес-клуб? Изволь, только он будет на меня записан. Машину новую? Пожалуйста... только по доверенности.
– Ну ты, Ванька, и циник!
– А с бабами по-другому нельзя. Иначе они на шею сядут. Да и в случае развода мороки меньше...
