Они встретились в аэропорту Шарль де Голль. Кадис заметил молодых людей издалека, но Саре говорить не стал. Паскаль обнимал невесту за плечи, и она послушно семенила рядом. Босые ноги и черный плащ делали ее похожей на прекрасную статую. Молчание, в которое погрузилась Мазарин, казалось, помогало ей проникать в души других пассажиров, разделяя их одиночество. Люди расступались перед странной девушкой, завороженные ее печальной красотой. При ее приближении стихали разговоры. Никто не осмеливался нарушить покой хрупкой девочки в черном плаще до пола.
Кадис изнывал от бессильной горечи; он готов был отдать все на свете, лишь бы вернуть своей возлюбленной дар речи. Нельзя было допустить, чтобы она навсегда заблудилась в мире теней. Художник шагнул навстречу Мазарин, обнял ее, назвал малышкой, но девушка не двигалась, ее руки висели, точно плети.
Подошла Сара. С тех пор как она ее видела, Мазарин ушла по дороге молчания еще дальше и, вероятно, от этого казалась еще красивее.
Полет длился три часа, и за все это время ни один из пассажиров частного лайнера не проронил ни слова. Мазарин словно заразила остальных вирусом немоты; будто слово, слетевшее с чьих-то губ, могло причинить боль.
Четыре одиночества, параллельные друг другу. Четыре вариации одной мелодии.
Кадис, по обыкновению, топил грусть в ледяном виски, отчаявшись вырвать из души мучительные воспоминания; он старался не смотреть на голые ступни своей ученицы, напоминавшие о днях, когда они работали, смеялись и ласкали друг друга в мастерской ЛаРюш. Сара в сотый раз перечитывала "Крейцерову сонату" Толстого; утешением ей служили воспоминания о дивных днях, проведенных с Херманом.
Паскаль лихорадочно копался в медицинских гипотезах, пытаясь придумать, как помочь невесте, дремавшей у него на плече.
Мазарин видела чужой сон. Ей снилась девушка, спящая на лавандовом поле. Познавшая покой, доступный только мертвым.
Вечером они приземлились в Кварзазате. После долгой и весьма оживленной дискуссии о том, как будет лучше для Мазарин, было решено не останавливаться в чересчур шумном Марракеше.
Поджидавший в аэропорту шофер отвез путешественников в "Дар-Альхам", роскошный отель, расположенный в Скоуре, на подступах к пустыне. В распоряжении вновь прибывших оказалось шикарное двухкомнатное бунгало, окруженное пальмами, бассейнами и кустами роз, где им предстояло переночевать, чтобы наутро верхом на верблюдах отправиться покорять вечные пески.
После изысканного ужина среди свечей, благовоний, бликов и теней вся семья отправилась спать.
Кадис не мог заснуть. Поворочавшись с боку на бок, он встал и принялся бесшумно расхаживать по комнате. Выглянув в коридор, освещенный пламенем свечей в напольном канделябре, художник увидел, что дверь в комнату Паскаля и Мазарин приоткрыта. Он тихонько проскользнул внутрь. Его ученица мирно спала подле жениха, озаренная тусклым светом, пробивавшимся сквозь оконное стекло. Кадис долго разглядывал спящих. Они были очень красивой парой. В душе художника боролись любовь и боль, ярость и нежность. Он до сих пор любил Паскаля. Как можно не любить собственного сына, плоть от плоти своей? Как можно желать ему зла?
Но стоило Кадису взглянуть на Мазарин, и в сердце поднималась волна бешеной ревности. Он готов был силой вырвать девушку из постели соперника. Это была его малышка, его жизнь. Почему он должен позволить другому увести ее?
Кадис не мог забыть Мазарин, как ни пытался. Он сходил с ума, задыхался в любовном чаду. Супружеская близость с Сарой давно сошла на нет, и никто не знал, как поправить дело. Да и не хотел... Сексуальная немощь Кадиса была абсолютной, но вожделение не угасало; он все еще жаждал юной плоти, мечтал обладать ею. Быть рядом, целовать ее ступни, писать и ласкать ее.
Мазарин слабо застонала, и Паскаль тотчас проснулся. Увидев отца, он несказанно удивился.
— Что ты здесь делаешь?
— Извини, сынок. Я не мог заснуть, дверь была открыта, вот я и...
Паскаль прервал его:
— Тс-с. Говори тише, а то разбудишь ее. Что ты хотел мне сказать?
— Не знаю... — Кадис помолчал. — Я подумал, если дать ей холст и краски... Если она станет писать... Вместе со мной...
— А это идея, странно, что я сам до этого не додумался. Поговорим об этом утром, ладно?
Но разговор так и не состоялся.
День выдался суматошным. Сара с утра пораньше отправилась на рынок за одеждой для Мазарин и отыскала легкую черную тунику. Кадис составил компанию жене, а заодно купил краски, мелки, холсты и кисти.
Вечером путники уселись на верблюдов и отправились в дюны. Там, у большого костра, их ждали музыканты.
Странные, экзотические звуки какой-то нездешней музыки стелились по пустыне и неспешно поднимались к безлунному небу.
Мазарин смотрела на угрюмый небосвод широко распахнутыми глазами, и Паскалю показалось, что на губах его невесты промелькнула тень улыбки.
Туристы превратились в настоящих кочевников. Вся семья вставала спозаранку и пускалась в путь, чтобы исследовать очередной кусок пустыни. Дни напролет они любовались дивными пейзажами, а по вечерам пробовали сладости и сушеные фрукты, грелись у костра и слушали музыку. К молчанию Мазарин все давно привыкли. И надеялись, что красота пустыни сумеет исцелить ее недуг.
Кадис устроил в одном из шатров импровизированную студию. Там он рисовал берберских красавиц, потягивал виски и обдумывал одну безумную идею, которая начала зарождаться у него в голове.
Паскаль присматривал за Мазарин, терпеливо дожидаясь, когда к ней вернется дар речи, а Сара носилась по пустыне с фотоаппаратом и старалась запечатлеть все, что попадалось у нее на пути.
За путешественниками повсюду следовала свита верных арабов, державшаяся на почтительном расстоянии и зорко следившая за тем, чтобы гости ни в чем не нуждались.
В одно прекрасное утро охваченная творческим пылом Сара решила забраться в глубь пустыни, чтобы сфотографировать синих людей. Она видела одного из них в лагере и пленилась его красотой. Синих людей называли племенем изгнанников, потому что много веков назад их вытеснили из Египта, и они против воли стали властелинами бесплодных земель, когда-то бывших зелеными и цветущими. Сара загорелась идеей сделать репортаж о тайной жизни пустыни, скрытой от непосвященных. Голубоватая кожа изгнанников казалась особенно яркой на фоне бесконечного рыжего песка. Художнице не терпелось узнать, как им удается выживать посреди раскаленных барханов.
Сара собиралась вместе с двумя проводниками добраться до стойбища кочевников, чтобы изучить их обычаи, подружиться с ними и уговорить позировать ей.
Поездка должна была занять несколько дней, так что отправляться в путь нужно было как можно скорее.
Ночью, глядя на языки пламени, Кадис вдруг почувствовал пристальный взгляд Мазарин. Она смотрела на него из-за плеча Паскаля, жадно, как в первые дни их знакомства. Ее глаза обжигали.
