Бедняга бросился к шкафам, начал вытряхивать все их содержимое, внимательно перебирать бумаги. Ничего, указывающего на удачный исход дела, ему не попадалось. Наконец, он нашел спрятанную им же новенькую сберкнижку. Как был, в старом спортивном костюме, Сергей побежал в банк. Увы, счет оказался пуст. Ирина так и не перечислила не него деньги. Более того, карточка самого Сергея, на которую Ирина клала ему деньги на карманные расходы, оказалась заблокирована.
После повторного тщательного обыска Сергей понял, что все гораздо хуже, чем ему казалось вначале. Кроме бесполезной пустой сберкнижки, в доме не имелось ровным счетом ничего, указывающего на деньги: ни наличных, ни бумаг. Даже золото, которого у Ирины, как у любой обеспеченной женщины было немало, исчезло самым обидным образом. Катастрофа! Содержимое холодильника стремительно улетучивалось: Сергею начал угрожать элементарный и пошлый голод.
Как всегда в трудные минуты, этот мужчина поспешил взвалить все свои проблемы на женщину. Деньги надо было экономить, поэтому он наломал на общественной клумбе несколько веточек поздних, из рано засохших мелких кустовых хризантем и отправился к подруге. Девица встретила его слезами:
– Сереженька, представляешь, все унесли, все! И шубку, которую ты покупал, и жемчужный гарнитур, и колечко с бриллиантиком. Я вторую неделю реву, а ты как в воду канул. Я уж думала, что ты меня бросил. Грымза не пускала? Она догадалась? Я давно говорила, тебе построже с ней надо. Накажи ее, раскрути мне на новую шубку. Смотри, скоро зима, а я голая. Совсем голая. Совсем-совсем.
– Совсем-совсем? – мурлыкнул изголодавшийся по женской ласке экс-узник, и какое-то время мне не поступало никакой новой информации.
– Козлик, я голодный, как верблюд после долгого перехода, покорми меня чем-нибудь вкусненьким, – попросил исполнивший свой долг Сергей.
– Конечно, милый. Ты сегодня с пустыми руками, поэтому могу сделать только глазунью.
– Извини, милая, у меня проблемы.
– Проблемы? Грымза достает?
– Грымза пропала. Представляешь, исчезла, сука, меня из-за нее все это время в тюрьме держали. Поэтому, откровенно говоря, я тебе и не звонил.
– И как ты теперь? – В голосе его подруги послышался легкий холодок.
– Отвратительно, киска. Денег нет, веришь, сегодня заправиться не на что было, пришлось на общественном транспорте добираться. И главное, я даже не знаю, на что рассчитывать. Думал, смогу провернуть одно дельце и стать свободным и богатым, а теперь даже не знаю, свободен ли я, что уж говорить о богатстве. Пожалей меня. Мне так одиноко.
– Так, погоди, получается, ты освободился от грымзы?
– Получается. Теперь ничто не помешает нам любить друг друга, – вдохновенно пообещал он.
– И денег у тебя тоже нет?
– Увы. Но я что-нибудь придумаю. Можно пойти работать, например.
– И квартира, по сути, не твоя, и машина?
– Зато у меня есть твоя любовь, – постарался увести разговор в сторону от неприятной темы Сергей, – знаешь, там, за решеткой, в этой грязи и вони, мне помогла выжить только надежда на то, что на свободе ждешь меня ты. Ты не представляешь, как быстро происходит переосмысление ценностей, когда человек находится в преисподней. Не беспокойся. Мы будем работать, сначала нам будет тяжело, а потом…
– Убирайся.
– Не понял.
– Убирайся, я сказала!
В голосе девушки теперь звучал металл.
– Я и так всего лишилась, а тут еще ты: «Подайте, Христа ради». Ты совсем глупый? Не понимаешь, что теперь наши отношения невозможны?
– А любовь? Влечение? Нам было так хорошо вместе.
– Не спорю. Только ты забыл добавить самое главное. Любовь тоже хочет кушать, а влечение бывает не только сексуальное. Что ты собой представляешь без денег своей грымзы? Ноль! Очень симпатичный, гладкий, но ноль.
– Масик, – продолжал унижаться Седых, – понимаешь, я сейчас действительно в кошмарном положении. Дай мне в долг на первое время или хотя бы пусти к себе пожить. Дома так пусто и мрачно, я не привык быть совсем один.
– Без жены ему пусто, – уже совсем по-базарному закричала девушка, – ко мне прибежал. А ты думал, каково мне? Меня ограбили, унизили, чуть не убили, ты пропал, деньги кончились. А ты знаешь, какую записку мне подбросили? Знаешь, что кто-то считает, что я сплю с убийцей? Хочешь, чтобы меня тоже в тюрьму отправили? Мне и так не по себе, а тут еще и нищие на пороге клянчат. Самой жрать нечего! Пошел вон!
Послышался шум борьбы, громкий хлопок двери, тяжкий вздох.
– Я повешусь, и тебе будет стыдно, – крикнул он.
– Веревку одолжить? – глухо из-за двери парировала девица.
Спустя некоторое время, Сергей вышел из подъезда, полез в карман, пересчитал мелочь в ладони. Потом он достал было мобильник, набрал номер, досадливо отключился и положил телефон обратно в карман. Судя по тому, что перезванивать он не стал, я поняла – на телефонном счету закончились деньги. Бедняга вздохнул, поднял повыше воротник и направился пешком по улице. Вскоре стало ясно, что Сергей обходит своих многочисленных приятелей в надежде разжиться хоть небольшой суммой на первое время. Сегодня ему патологически не везло: одни быстренько сворачивали разговор, как только он признавался, что совсем недавно был под следствием, другие удивлялись, сочувствовали, но «помочь ничем не могли», третьи откровенничали на тему: «Серега, ты же сам понимаешь, что отдать в ближайшее время не сможешь, так что извини, с некредитоспособными дела не имею».
Седых пытался напомнить бывшим друзьям о тех временах, когда он, не считая денег, угощал их в ресторанах, одалживал крупные и не очень суммы, никогда не напоминая о возврате долга, но все было тщетно. Кредит доверия улетучился вместе с источником его былой щедрости, Ириной.
Погода меж тем портилась, на улице становилось холоднее, зарядил мелкий дождичек. Унылая фигурка Сергея вызывала если не сострадание, то уж точно несколько брезгливую жалость. Если бы я не знала, что он планировал сделать с любящей и ни в чем не провинившейся перед ним женщиной, может, мое сердце дрогнуло бы, и я бросила бы в его шляпу копеечку. Кстати, ему очень пойдет этот образ: красивый, в прошлом, мужчина с бледным, изможденным лицом, на паперти читает классику, что-нибудь вроде «У врат обители святой стоял, просящий подаянья, бедняк…» или «Подайте милостыню ей». Кстати, если бы он умел играть на каком-нибудь классическом музыкальном инструменте, скрипке например, он бы очень неплохо смотрелся. И чего это профессиональных попрошаек все тянет на дешевый шансон?
Увлекшись своими фантазиями, я чуть не упустила Сергея. Надо же! Стоило немного отвлечься, как ему повезло. Двое каких-то слегка подвыпивших приятелей радостно хлопали его по плечам и, похоже, совершенно не смущались его новым статусом:
– Только из ментовки? Ну, ты гляди! И как удалось отмазаться?
