– Это я так, – отмахнулся он, – не обращай внимания.
– Как скажешь. Что-то вид у тебя не очень. Бледный какой-то.
– Желудок прихватило, – признался он, – давно гастрит не мучил, а тут так скрутило, просто сил нет. Пожевать что-нибудь принесла?
– Только вчера холодильник набила, – удивилась я, – неужели все слопал?
– Кажется, – конфузливо признался он, – чего-то приступ булимии напал, жру, как свинья. Раньше и разгрузочные дни себе устраивал, и мучное ограничивал, а теперь не могу удержаться, и все тут. Хоть плачь. Смотри, живот растет.
А что? Потеря формы для этого Нарцисса – тоже трагедия. Хочется жирненького и сладенького? Получай!
– Сейчас сбегаю, – согласилась я, – а ты за это пусти воду в ванную. Что-то я замерзла, как бы не простудиться. Кондитерская за углом, пока ванная наполняется, вернусь.
В кондитерской я купила пару тортов с масляной прослойкой – и калорийно, и нет соблазна составить компанию, я люблю со взбитыми сливками и фруктами. В кулинарном отделе я попросила взвесить мне пару салатиков с майонезом, картошку фри и несколько свиных отбивных. Булимия так булимия. Будем потворствовать слабостям. Домой я не торопилась, ждала, чтобы Сергей полностью насладился подготовленным мною сюрпризом. Когда я вернулась, в дверь уже вовсю барабанила соседка снизу.
– Залили меня, сволочи, только ремонт сделала, открывай, гад, я знаю, что ты дома!
– Здрасти, – весело поздоровалась я, нашаривая ключ в кармане. – Какие проблемы?
– Какие? Вода с потолка хлещет! Что у вас там происходит?
То и происходит. Сантехник из меня, конечно, никудышный, но открутить такие металлические штучки, которыми крепится кран в ванной, даже мне по силам. Еще утром я нашла ключ Боко под ванной и шутя справилась с этим неженским делом. Когда я уходила, внешне все выглядело прилично, но стоило включить воду, как под ее напором кран рухнул, а вода захлестала двумя мощными струями в противоположную стену. Естественно, этот белоручка не догадался, что ее можно просто и элементарно перекрыть.
Я отодвинула разбушевавшуюся соседку, пошла в туалет, закрутила краны с холодной и горячей водой, потом стала искать Сергея. Мокрый, дрожащий, он сидел в спальне, прикрыв голову руками.
– Началось, – сообщил он мне, – скоро ножи полетят.
– Куда полетят, дурында, – хохотнула я. – Ты почему воду не перекрыл?
– Все бесполезно. В последнее время я специально подстраивал ей мелкие бытовые пакости, теперь она мстит.
Я выпроводила соседку, посулив купить ей замок в Венгрии взамен залитой квартиры, потом хорошенько встряхнула Сергея, сунула ему тряпку с ведром в руки, вызвала сантехника. Через час последствия потопа были устранены, мы сидели на кухне и ужинали. Сергей, кажется, действительно не мог усмирить свой аппетит и жадно поглощал все, что я притащила из кулинарии. Еда – прекрасный стимулятор центра удовольствий, сейчас случившееся не казалось ему столь уж ужасным.
– Эка невидаль, кран сорвало, – поддерживала его я, – с кем не случается? Если все будут приписывать бытовые неприятности действию потусторонних сил, так и крыша поедет. Успокойся, возьми еще кусочек тортика.
Сергей послушно лопал торт и с благодарностью посматривал на меня.
– Хоть ты и напоминаешь мне Ирку, – признался он, – без тебя было бы еще хуже. Одному в квартире все-таки неуютно, даже если эта цыганка все наврала.
– Ты веришь цыганкам? – фыркнула я. – Первый класс, вторая четверть!
– Не то чтобы верю, просто она угадала про раздвоение личности, вот я и прислушался к тому, что она говорила. Хотя ты права. Верить этой братии – последнее дело. Кофе сегодня будет?
Удостоверившись, что я воспользовалась порошком из «правильной» банки, он отвернулся, я разлила напиток, и, не прикасаясь к ручке, поставила перед ним его чашку. Ничего не подозревающий Сергей поднес ко рту чашку и вскочил, дико завывая и пытаясь скинуть штаны. Да, наверное, с градусом я погорячилась. Надо было дать кофе немного остыть. Ожог был весьма болезненный, впрочем, сострадания я не испытывала. Я всего лишь повторила трюк, который он проделал с Ириной. Оказав страдальцу первую помощь, я помогла ему добраться до постели и уложила спать. На сегодня с него было достаточно. Сергей забылся тревожным сном, а я села за компьютер.
«Мне кажется, обе мои личности пребывают в конфликте. Вечером, когда первая, светлая, пыталась образумить вторую, темную, и заставить признаться, куда она закопала тело Ирунчика, темная сначала пыталась сварить меня в ванной, а когда это не удалось, все-таки вылила на меня кофе. Глупая цыганка на улице сказала, что это все делает дух Ирины, но я-то знаю, что это не так, что это – война противоречий моей тонко организованной натуры», – набила я текст в дневнике.
Сейчас я не стремилась дать ему ключ, который помог бы понять причину его несчастий, даже если эта причина была бредовой по своей сути. Мне хотелось запутать его, заставить томиться в догадках. Бояться призрака жены – для него это слишком просто. Враг определен, его действия вполне предсказуемы. А вот когда человек боится самого себя и не может отвечать за свои поступки, если эти поступки он направляет против себя, это как минимум надолго выбивает его из колеи.
Утром меня разбудил уже привычный вопль Сергея. Пока я спала, он решил помыть голову. Оставленный на пять минут в волосах шампунь, приготовленный по моему особому рецепту, сделал свое черное дело. Когда я забежала в ванную комнату, абсолютно голый Седых с ужасом смотрел на свои руки, в каждой из которых было зажато по пучку его некогда роскошных черных волос. Я как могла постаралась его успокоить, помогла смыть остатки шампуня и волос, причесала перед зеркалом. Депилятор, естественно, не мог уничтожить всю растительность на его голове, результатом воздействия явилось лишь небольшое, но вполне заметное прореживание.
– Это у тебя на нервной почве, – констатировала я, – ни один здоровый человек не выдержит психической нагрузки, которую ты испытываешь. Еще бы, две души в одном теле! Это и двойной стресс, и двойные нагрузки, и двойные переживания. После вчерашнего со мной бы и не такое стряслось. Ты бы видел, как вырывал сам у себя чашку и медленно выливал себе на колени!
– У чашки отвалилась ручка, – поправил он меня.
– Это потом, – согласилась я, – когда ты отбросил ее на пол.
– Да? – озадаченно поднял он глаза. – А я вчера писал что-нибудь?
– За компьютером сидел, – равнодушно ответила я, – а писал или в стрелялки играл, я не знаю.
Пока Сергей читал свои-мои записи, я приготовила завтрак. От вчерашних отбивных не осталось и следа, пришлось разогревать в микроволновке купленную вчера же и спрятанную от голодных глаз Сергея пиццу.
– Слушай, а может так быть, – поинтересовался он, давясь пиццей, – что был человек, и вдруг его нет?
– Конечно, – подтвердила я, – смерть – закономерный итог жизни.
