Я продолжала двигаться, ничего не отвечая на его слова. Мужчина охнул, ноги его подкосились, и он рухнул на кровать. Несколько секунд раздумий, а потом он протянул руку и одним махом выпил шампанское со снотворным. Ну, и прекрасненько. Сейчас он уснет мертвецким сном, а я спокойно наведу порядок и отчалю. Все-таки мне удалось это сделать!
– У тебя… мозги вытекли, – заикаясь, слабым голосом подсказал он.
– А, – беззаботно отозвалась я, – эти, что ли?
После этих слов я сняла пальцами часть размятой клубники с виска и слизнула с руки вкусную мякоть. Сергей медленно завалился на бок. Ничего себе, уже снотворное подействовало? Я безбоязненно подошла ближе, пощупала пульс, посветила в зрачки фонариком. Ничего, жить будет. Внезапно в нос ударил резкий неприятный запах. Ого! Вот именно об этом нас и предупреждал инструктор по прыжками с парашютом. В момент наивысшей опасности организм… ну, вы сами понимаете.
Мне должно было вполне хватить времени на то, чтобы уничтожить все следы моего пребывания в этой квартире. Я включила свет и принялась за уборку. Безжалостно выбросила остатки еды из холодильника, вымыла бокалы, поменяла альбомы, собрала свечи, повесила серп на место, забрала пакет с мусором. Кажется, ничего не упустила. Напоследок я еще раз прошлась по квартире, заглянула в комнату к Сергею. Он мирно храпел в своей мокрой колыбели.
– Спи, голубь, спи, – прошептала я и покинула этот дом.
Уже в машине я решила посмотреть, кто же это своим звонком практически спас мне жизнь? Конечно, Ариша. Я набрала его номер.
– Полетт, дорогая, у нас небольшие проблемы, – ответил он, – в доме полно омоновцев, а я тебе никак не дозвонюсь.
– Уже еду, – пообещала я и до предела утопила в пол педаль газа.
* * *
Несмотря на глубокую ночь, коттеджный поселок не спал. Обычно такое оживление у нас наблюдалось в новогоднюю ночь, но до Нового года было еще несколько месяцев, да и иллюминации особой я не заметила: елочки не горели, зайчики не прыгали, Деды Морозы в сугробах не валялись. Да и до самих сугробов было еще далеко.
Особое оживление царило возле нашего дома. Стоило выйти мне из машины, как в толпе соседей прошелестело: «Она… говорят, организатор преступления… надо же, на вид такая тихенькая, вежливая, культурная, здоровалась всегда… вот такие самые опасные, в тихом омуте, как говорится…»
Несмотря на то что положение было серьезным, паниковать я не стала. В худшем случае посидит Ариша в обезьяннике денек, потом Алина даст показания и… скорее всего, сменит там деда. Кажется, какое-то наказание за ложный вызов предусмотрено. Стоп! Но тогда в обезьянник сядет не Алина, а Гнеушев, ведь это он организовал налет ОМОНа на наш дом. Да, ситуация. Ладно, разберемся. Голос у деда не был подавленным, значит, ничего плохого ему не сделали, да и у кого поднимется рука на столь аристократичного старца?
Вход в дом мне молча преградил симпатичный детина в бронежилете.
– Я хозяйка этого дома, – пояснила я и протянула ему паспорт с пропиской.
Парень сверил фотографию и оригинал и только плотнее забаррикадировал дверь своим телом.
– Мужчины, – проворчала я, начиная догадываться, в чем дело, – давно пора бы привыкнуть к тому, что женщина постоянно меняется.
Я стянула парик, причесала пальцами волосы и потребовала, чтобы парень вновь сверил картинки. На этот раз фейс-контроль я прошла, живая стена отодвинулась, и я смогла попасть в дом. Только сейчас я оценила широту спины парня: на самом деле, он заменял нам дверь: тяжелая металлическая махина была сорвана с петель и валялась возле порога. Внутри царило оживление. Окна распахнуты, воняет чем-то противным, скорее всего, слезоточивым газом, из кухни слышится щебет возбужденный Алины и стройный гогот мужских голосов, за журнальным столиком сидят Ариша и подтянутый капитан.
– А вот и внучка! – обрадованно воскликнул дед. – Знакомьтесь, Федот Васильевич.
Капитан с необычным именем Федот вскочил, вытянулся, чуть ли не щелкнул каблуками, почему-то засмущался, протянул руку. Я не стала акцентировать внимание на его оплошности и блистать знанием этикета, а просто пожала предложенную мне ладонь. Федот сразу вызвал во мне симпатию. Может, по контрасту с оставленным в доме Ирины Сергеем? Когда капитан закончил передо мной расшаркиваться, Ариша рассказал, что произошло. В общем, в захвате нашего дома не было ничего необычного: захват как захват. Записки, составленные Алиной, целенаправленно вели к нашему дому, Гнеушев, как человек аккуратный и законопослушный, видимо, не стал заниматься самодеятельностью и обратился к профессионалам, поэтому на след «похищенной» вышли без труда.
Ариша, не особо противясь затеянной Алиной авантюре, все-таки отказался принимать участие в переговорах, и моей подруге пришлось самой звонить Александру и предельно низким голосом с отвратительным кавказским акцентом диктовать условия по своему освобождению. Чего я не понимала, так это дружелюбной обстановки, царящей в нашем доме. Затея подруги не была такой уж невинной, и какими бы милашками не оказались сотрудники отряда, бюрократию в их среде никто не отменял и делу в любом случае должен быть дан ход.
– А дела никто и не открывал, – все продолжая конфузиться, пояснил Федот. – Сашка попросил меня помочь по-дружески, вот мы и помогли. Завести дело всегда успеется, а девушку спасать надо было быстро.
– Да уж, – хмыкнула я, – неизвестно что этот старый злодей мог тут с ней учинить.
– Она шутит, – прострелил меня взглядом Ариша, – вы сами видите, человек я не просто безобидный, но еще к тому же немолодой и немощный. А эти две плутовки пользуются моей дряхлостью и постоянно ставят меня в глупейшее положение. Скажите, ну как после такого скандала я буду смотреть в глаза правнукам?
Понятно, дед решил валить все на Алину и ни за что не признаваться, что он потворствовал ей в этом деле. Наверное, в чем-то он прав. Это хорошо, что у Гнеушева оказались такие полезные и неагрессивные друзья. Хотя кое-какой ремонт в доме делать все-таки придется. Жить без входной двери не очень-то уютно.
– А где сам Гнеушев? – вспомнила вдруг про жертву Алининой симпатии я.
Интересно, как он отреагировал на экстравагантную выходку моей подруги?
– Ушел, – развел руками дед. – Обозвал ее дурой набитой, прости, мон ами, и ушел. Даже не попросился, как при первой встрече, воспользоваться нашей ванной комнатой, чтобы почистить костюм. Дело в том, что при подрыве входной двери образовалось много пыли, а так как он, по своему обыкновению, приехал в двойке, то выглядел он не очень. После того как разобрались что к чему, Алину разобрал такой неудержимый смех, что, по-моему, он просто обиделся.
– Я бы тоже обиделся, – попытался поддержать своего приятеля Федот, – если бы был гражданским.
– Еще один вопрос, – не удержалась я. – Ты, дедуля, по логике должен был играть роль злодея. При таком стремительном захвате ребята вряд ли бы посмотрели на твою интеллигентную внешность и как минимум поставили бы тебе пару синяков. Как получилось, что ты сидишь передо мной такой весь ухоженный и невредимый?
