И вдруг зазвенели монеты на той улице, по которой каждое утро разные люди идут строить свои корабли.
Девочка открыла глаза и уши, и люди расступились перед ней.
На тротуаре лежало много монет.
Не все они были по двадцать сольдо. Некоторые были и не по двадцать.
Девочка бросилась их собирать. Она набрала их целый подол, а потом она подошла к Выдумщику, подняла на него свои большие, счастливые глаза, точь-в-точь того же цвета, что и морская волна, прижала руки к груди и поклонилась ему два раза.
Старый Капитан осторожно пригладил своей тяжелой рукой ее льняные кудряшки и отвернулся. Всем в этом городе было ясно, что Капитан не умеет плакать. Вот разве что глаза его слезятся от встречного ветра, черт побери, но здесь он совершенно ни при чем.
А вечером они сидели на деревянных резных табуретах и смотрели на огонь небольшого камина. Выдумщик мечтал, а Капитан курил свою трубку и гладил по перьям старого какаду.
– Мой дорогой Выдумщик! – сказал вдруг Капитан, – А где же сказка о Бродяге Парусе? Мы никогда ее не слышали, загрызи меня акула!
– Далеко в море, – улыбнулся ему Выдумщик и закрыл глаза, – живет Бродяга Парус. Ему нравится свежий ветер и крутая морская волна. Он не любит теплую затхлость портов, где плавает грязь и горелые спички, и ходят ручные, нестрашные волны, и никого не зовет черная морская бездна. Он всегда там, где можно поймать грудью ветер. Там, где море и солнце, и волны… Он не может иначе, хоть бывает ему и тяжело…
Замолчал Выдумщик. Он улыбнулся с закрытыми глазами. Наверное, ему что-то привиделось или почудилось. Что-то хорошее.
Ничего не сказал ему старый вояка. Он решил подождать Выдумщика.
А нетерпеливый какаду тут же выложил сотню страшных морских проклятий на тридцать трех языках, и даже на языке никому неизвестного племени синий карликов, которые никогда не были людоедами.
Потому что он терпеть не мог, когда так замолкают. Ведь, если ты начал свой рассказ, то надо же его и закончить как полагается, загрызи меня акула. А? Как вы думаете, разные люди, идущие мимо?
Вечером
Вечером, перед тем, как ложиться спать, мы обычно тушим свет, собираемся у кого-нибудь на кровати и болтаем.
О чем угодно. Иногда я что-то рассказываю. Все равно что. Не то что бы я знаю что-то, просто я фантазирую.
Как-то начал рассказывать о времени.
– Закройте глаза, – говорю, – я расскажу вам о времени.
Дело в том, что только в нашем измерении существует пространство и время. Но есть такое измерение, где наше, здешнее время – это пространство, и каждый его момент существует на манер отдельной ячейки. И оно есть всегда. То есть, всегда можно найти себя и любой миг своей жизни. Это похоже на то, что ты летишь над полем, а на нем вплотную стоят колоски. И каждый колосок это ты и весь окружающий тебя мир в разные мгновения существования. И в каждое мгновение можно вернуться. Было бы желание. И так для любого человека. Здорово все устроено. Ничего не пропадает.
– Пап, расскажи еще что-нибудь, – говорит Сашка.
– А тебе нравится?
– Ну, да. Под твои разговоры хорошо засыпать.
Чайка
Кто не знает в городе Лампасе Выдумщика и Капитана? Это большие друзья. Они всегда среди трав и цветов. Или среди детей. Или идут, вот как сейчас, на берег моря, чтоб, конечно же, подышать свежим ветром.
Не может моряк без свежего ветра.
Много в жизни надо моряку и Выдумщику: много неба и много моря.
Их всегда ждет Одинокий Утес.
Далеко в море стоит Одинокий Утес.
Рядом с ним никого нет.
По дороге они навестят красавицу лагуну, а еще друзья послушают волны и гальку да заглянут в лохматые, мрачные гроты. Там внутри столько разных историй и сказок.
– Вот и дошли! – сказал Выдумщик, – Вот он, Одинокий Утес.
Там, впереди, виднелась большая скала.
– Здравствуй, Одинокий Утес! – закричал Выдумщик, а старый Капитан вздохнул полной грудью.
Тихо-тихо вокруг, только плещутся вечные волны, да перекатывается сонная галька.
Вдруг раздался пронзительный крик.
Посмотрели друг на друга друзья и бросились на помощь. Разве можно стоять на месте, когда кто-то зовет на помощь?
Там, за скалами, на берегу маленькой лагуны, мальчишки поймали чайку. Они привязали на веревку рыбу и голодная чайка попалась. Двое растянули ее за крылья, а один, самый высокий и сильный, держал банку с черной краской, чтоб сделать из белой чайки черную. Остальные так просто стояли.
– Эй! – закричал набегу Капитан и подхватил налету упавшую трубку.
Его крик ударился в скалы и плеснуло по скалам эхо.
Вздрогнули мальчишки, потом замерло все; только забежала волна на песок и оставила белую пену.
Успели друзья – отпустили мальчишки чайку. Она упала на землю – не могла улететь, устала, и никак не верилось чайке, что не тянут ее больше за крылья.
Посмотрел на нее Капитан – глубже стали его морщины.
И вздохнул Капитан, сунул в рот потухшую трубку, чтоб, конечно же, успокоиться и перевести дух.
А Выдумщик ничего не сказал, он только посмотрел на мальчишек, и каждый из них опустил глаза.
Только один выдержал его взгляд – тот высокий и сильный.
– Человек иногда убивает без злобы, – подумалось Выдумщику.
– Зачем тебе птица? – спросил он у мальчишки.
– Она ест нашу рыбу. Мы могли бы ее поймать, а она ее ест.
– Еще она дышит воздухом. На нее падает солнце. Она дышит твоим воздухом и крадет у тебя солнце? Чей ты сын?
– Мой отец самый лучший трактирщик.
– У вас много денег и много красивых вещей. Зачем же тебе еще и птица? Есть такое поверье: в каждой чайке живет душа моряка. Белая душа. А ты хотел перекрасить эту душу? Лучше уходи, сын трактирщика!
Дрогнули губы у мальчишки.
– Мой отец – самый лучший трактирщик! – закричал он, – И у нас всегда будут деньги! А у вас – никогда! Потому что вы нищие! Оборванцы! Мой отец лучше вас! Лучше! А вы всегда будете… за кусок хлеба… будете… будете… – вдруг заплакал высокий и сильный.
Старый Капитан взял его за плечи, развернул и подтолкнул.
– Иди вперед. У тебя большая дорога. Никогда не приходи к морю. Рыбу тебе привезут домой. Отличную рыбу.
Медленно пошел мальчишка, а Капитан оглянулся на друга и смутился, потому что совсем разболтался, да, где же эти проклятые спички, загрызи меня совсем акула!
Все плескалось море и сидела на песке чайка, все молчали старые друзья и не знали что им делать мальчишки.
