— Да, — кивнул тот головой.
— В таком случае я обязан вас остеречь, что оно находится под прицелом крепостных пушек и в случае любых недружественных действий будет уничтожено.
— Я вас понял, — ответил Морев. — Но прошу передать его превосходительству, что мы прибыли с самыми дружескими намерениями.
— Я не прощаюсь, господа, — кивнул головой адъютант присутствующим и вслед за боцманом зазвенел ботфортами вниз по трапу.
Еще через минуту он был в баркасе.
— Весла на воду! — послышалась команда и, отвалив от борта крейсера, суденышко ходко двинулось в сторону гавани.
Глава 5
На берегах Студеного моря.
[10]В это же самое время, в «адмиралтейском кабинете» своих роскошных покоев, заложив руки за спину, неспешно прохаживался Вологодский генерал-губернатор Алексей Петрович Мельгунов. Это был пожилой, крепкого сложения мужчина с умным волевым лицом и светскими манерами.
К моменту нашего повествования Алексей Петрович был в зените славы и пользовался неизменной благосклонностью императрицы, не раз отмечавшей что он «очень и очень полезный человек государству». Происходя из потомственных дворян и получив воспитание в Сухопутном шляхетском корпусе, Алексей Петрович сделал блестящую военную карьеру и дослужился до генерал-поручика, после чего, по высочайшему повелению, был назначен генерал-губернатором Ярославской, а впоследствии и Вологодской губернии. Действительный тайный советник, масон и меценат, Мельгунов был прекрасно образован, увлекался литературой, науками и всячески их развивал. В Ярославле он открыл сиротский дом и народное училище, а в Холмогорах мореходную школу. Начиная с 1786 года, издавал ежемесячный литературный журнал «Уединенный пошехонец», содержал домашний театр.
За свою долгую и полную приключений жизнь, Алексей Петрович немало повидал и ко всему относился философски. А посему известие о прибытии в архангельский порт ранее не виданного судна, доставленное ему дежурным офицером, воспринял достаточно спокойно и направил для встречи с непрошеными гостями своего адъютанта.
Тот вернулся через час, в состоянии чрезвычайного возбуждения.
— Что с вами, Павел Петрович? — удивился Мельгунов, воззрившись на обычно невозмутимого адъютанта. Такое впечатление, что вы увидели самого черта.
— Вроде того, ваше высокопревосходительство, — выдохнул офицер. — Это действительно дьявольское судно с необычными людьми.
— Так уж и дьявольское, — улыбнулся Мельгунов, подходя к своему рабочему столу и усаживаясь в вольтеровское кресло. — Ну те-ка, батенька, попрошу подробнее.
— Судно военное, весьма необычной постройки и формы. Чем-то напоминает гренландского кита, но раз в десять больше. Аспидного цвета и судя по всему, построено из железа, — четко доложил адъютант.
— М-да, — пожевал губами Мельгунов, недоверчиво глядя на него. — Продолжайте.
— На гафеле судна наш Андреевский флаг. По словам командира и его старших офицеров, которые говорят по-нашему, это русский военный корабль и прибыл он из… из будущего, — почти шепотом закончил Морозов.
На несколько минут в обширном кабинете наступила почти осязаемая тишина, нарушаемая лишь размеренным стуком венецианских напольных часов в его дальнем конце.
— Из будущего говорите!? Это довольно интересно, — пристально вглядываясь в бледное лицо офицера, встал с кресла генерал-губернатор. — А вы, Павел Петрович, того, с утра мадерой не баловались?
— Помилуйте, ваше высокопревосходительство, — обижено вскинул голову капитан-лейтенант. — Как можно! Все что я видал, могут подтвердить бывшие со мной матросы. И в порту настоящее столпотворение.
В это время дверь зала отворилась, и на пороге появился грузный раскрасневшийся генерал. Это был Вологодский наместник и правая рука Мельгунова — Григорий Дмитриевич Макаров.
— Доброе утро, Алексей Петрович, — подойдя к столу и тяжело отдуваясь, — просипел он. — Вы уже оповещены о наших необычных визитерах?
— Да, Григорий Дмитриевич, Павел Петрович как раз мне докладывает о них, — ответил Мельгунов пожимая генералу руку и приглашая того присесть.
— В порту творится черт знает что, — продолжал генерал, сняв украшенную плюмажем шляпу и утирая голландским платком лицо. — Все бегут туда как на пожар. Я приказал начальнику гарнизона оцепить порт и никого туда не пускать.
— Разумно, Григорий Дмитриевич, разумно, — согласно кивнул головой Мельгунов. — А как вам иноземное судно?
— Не знаю, что и сказать, — недоуменно развел руками наместник. — Не судно, а какая-то химера. Ни мачт, ни парусов, а в гавань вошло как нож в масло. И очень уж громадное и страхолюдное на вид. Дрожь берет от одного вида.
— М-да, — снова задумчиво произнес Мельгунов. — Павел Петрович, — обратился он к адъютанту, — надеюсь, вы дали необходимые инструкции капитану судна, когда покидали его?
— О да, ваше высокопревосходительство, — склонил голову адъютант. — Я рекомендовал капитану не предпринимать никаких недружественных действий по отношению к нам, предупредив, что в подобном случае оно будет подвергнуто артиллерийскому обстрелу.
— Разумно, Павел Петрович, разумно, — удовлетворенно произнес генерал-губернатор. — Ну что ж, господа, едем в порт! — сделал приглашающий жест Мельгунов. — Хочу лично взглянуть на этих «аргонавтов».
После этого все трое направились к выходу и, миновав анфиладу роскошных комнат, вышли на украшенное высокими колоннами парадное крыльцо. Оттуда Морозов сделал знак караульному офицеру, и к крыльцу подкатила запряженная четверкой белоснежных рысаков золоченая губернаторская карета с двумя ражими солдатами морской пехоты на запятках. Вся троица погрузилась в карету, и та плавно выкатилась за ворота.
К началу восьмидесятых годов XVIII века Архангельск являлся одним из богатейших городов Империи и был центром русской внешней торговли. Это не могло не сказаться на его облике, который все больше приобретал европейские черты. В городе, который насчитывал более трехсот тысяч жителей, имелось множество добротных деревянных и каменных построек, обширный Гостиный двор, иностранная слобода, Михайло-Архангельский монастырь, православные, лютеранская и реформаторская церкви. Со стороны моря он охранялся мощными оборонительными сооружениями, исключающими захват побережья кем бы то ни было. В архангельский порт с самыми различными товарами и грузами заходили корабли практически всех европейских держав, и английская речь там мешалась с французской, итальянской, и фламандской.
Миновав центральную часть города, карета генерал-губернатора направилась в сторону окруженной многочисленными зеваками гавани, въехала в оцепленный солдатами порт и остановилась на главном причале, рядом с небольшой группой офицеров, рассматривающей в подзорные трубы застывшее на морской глади невиданное судно. Здесь же, неподалеку, находились и несколько капитанов иностранных торговых судов, оживленно переговаривающихся между собой.
