— Прошу садиться, — церемонно кивнул Морев и сделал радушный жест, приглашая гостей занять места за центральным столом.
Они осторожно присели в привинченные к палубе пружинные кресла и с интересом обозрели кают-компанию.
— Весьма, весьма впечатляет, — одобрительно оценил ее вид генерал-губернатор. — А это никак ваш «левиафан»? — указал он на отделанную шпоном переборку напротив, на которой висела цветная линогравюра крейсера.
— Да, это наш корабль в море, — подтвердил Сокуров.
По случаю торжественного приема, на всех столах, покрытых белоснежными накрахмаленными скатертями, стояла специально имеющаяся на каждом корабле для таких случаев фарфоровая посуда, клейменная золотыми якорями с приготовленными коками всевозможными холодными закусками, тонкие хрустальные бокалы и рюмки, матово отсвечивали мельхиоровые ложки, ножи и вилки. Кроме того, на них красовались хрустальные же графины с подаренным генерал-губернатором рейнским, а на командирском столе янтарно отсвечивали две бутылки марочного коньяка «Каспий» из запасов Сокурова.
По его знаку бокалы были незамедлительно наполнены, и вставший со своего места Морев, провозгласил первый тост.
— За его высоко превосходительство, генерал-губернатора Алексея Петровича Мельгунова, подавшего нам руку помощи в столь тяжкий час!
Офицеры крейсера дружно встали, сдвинули бокалы и выпили.
— Весьма, весьма тронут, господин капитан, — растроганно произнес Мельгунов, пригубив свою рюмку и оставшись довольным качеством напитка. Наместник же, с видом знатока опустошивший свою, довольно крякнул и с вожделением взглянул на початую бутылку.
Спустя непродолжительное время, когда все немного закусили и бокалы снова были наполнены, с ответным тостом встал генерал-губернатор.
— Господин капитан! — взглянул он на сидящего справа Морева. — Господа офицеры! — обвел взглядом присутствующих, — я искренне рад видеть вас в нашем Отечестве. Я горд, что, судя по всему, Россия достойно прошла через бурю веков, чему подтверждение ваш чудный корабль и его команда. За вас, за Великую Россию!
— Виват, господа! — встал рядом с ним наместник.
— Виват, виват, виват!! — трижды содрогнулась кают-компания.
Затем одетыми в белоснежные куртки вестовыми была подана приготовленная по такому случаю коками сборная солянка, телячьи отбивные с зеленым горошком и отварная семга, которым участники обеда отдали должную дань.
По завершении обеда заместитель, от имени экипажа вручил каждому из гостей подарки: генерал-губернатору двенадцатикратный морской бинокль и цветное фото крейсера в золоченой рамке, наместнику наручные водонепроницаемые часы с браслетом, а адъютанту офицерский кортик. Судя по довольным лицам и заблестевшим глазам, необычные подарки явно всем пришлись по душе. После этого, простившись с офицерами, раскрасневшиеся гости в сопровождении командира с заместителем прошли в первый отсек, откуда с великими предосторожностями были подняты наверх через его люк.
У трапа яхты Мельгунов задержался и попросил Морева на следующее утро быть в своей резиденции, пообещав прислать свою личную яхту.
— Нам, Александр Иванович, еще о многом предстоит побеседовать наедине, — мягко сказал он на прощание и ступил на трап.
Вернувшись в свою каюту, Морев переоделся и пригласил к себе старпома, помощника, механика и врача.
— Итак, торжественная часть окончена, господа офицеры, — сказал он, когда все присели на диван. — Займемся службой.
— Как твое хозяйство, Николай Львович? — начал командир с Ярцева.
— Реактор выведен на минимальную мощность, поломок в электромеханике нет, запас соляры в норме — коротко доложил тот.
— Хорошо, — кивнул Морев. — Однако подумай со своими комдивами, сможем ли мы оборудовать хотя бы небольшую электростанцию на берегу, чтобы получать оттуда питание. Запасы урана невосполнимы, ты это знаешь лучше меня. Задача ясна?
— Да, — сказал Ярцев. — Я немедленно этим займусь.
— А что у нас с расходными материалами и продовольствием, Михаил Иванович? — взглянул Морев на помощника.
— С продовольствием неплохо, благодаря заботам губернатора, — ответил Круглов. — И оно самого высокого качества. А вот спирт-ректификат, средства гигиены, разовое белье и ветошь на исходе.
— Хорошо, я подумаю над этим, — качнул головой Морев.
— Что у вас? — перевел он взгляд на врача.
— Команда нуждается в срочном отдыхе в береговых условиях, товарищ командир, — вздохнув, заявил Алубин. — У трех старшин и двух мичманов явная цинга. Сказывается и полученный стресс. У многих отмечается бессонница и повышенная раздражительность.
— А как с медикаментами?
— Пока достаточно.
— Отдых на берегу я пока не обещаю, — нахмурившись, сказал Морев. — Но, надеюсь, в ближайшие дни мы организуем регулярные увольнения личного состава на берег. А пока с завтрашнего дня, вместе с помощником, прошу вас выдавать команде побольше клюквы и меда, а также обеспечить утреннюю зарядку для всех свободных от вахты, на ракетной палубе. Места там достаточно.
— А теперь главное, и это касается вас, Юрий Михайлович, — обратился Морев к старпому. — Прошу самым тщательным образом обеспечить должный уровень несения стояночной вахты и дисциплины на корабле. В данной ситуации это важно как никогда.
— Я вас понял, Александр Иванович, — жестко сжал губы старпом. — На этот счет будьте спокойны.
Глава 6
Долг платежом красен
Вернувшись в свою резиденцию и пару часов отдохнув, Мельгунов прошел в адмиралтейский кабинет, уселся за заваленный бумагами рабочий стол и, раскурив длинную трубку с душистой «Виргинией»,
[12]
глубоко задумался. Все увиденное глубоко потрясло генерал-губернатора. Как один из образованнейших мужей Империи, почитатель Дидро и близкий друг Ломоносова, он прекрасно знал, что такое эволюция и научно-технический прогресс. Но перемещение во времени и пространстве! Это выходило за пределы человеческого разума.
Однако, являясь прагматиком и патриотом Отечества, Алексей Петрович осознавал все те небывалые выгоды, которые сулило появление этого корабля для России. От возможных перспектив использования крейсера и его команды захватывало дух.
В последний раз глубоко затянувшись и поставив трубку в стойку, Мельгунов зазвонил в миниатюрный серебряный колокольчик, и на пороге кабинета возник пожилой лакей.
— Кузьма, — бросил ему генерал-губернатор. — Пригласи-ка ко мне господина Морозова.
— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, — ответил тот и беззвучно исчез.
Через несколько минут в кабинете появился капитан-лейтенант и выжидательно застыл у двери.
