– Здравствуйте! – сказала я, но мне никто не ответил.
Двое пожилых мужчин в полосатых пижамах неподвижно лежали на кроватях, а трое сидели в инвалидных креслах. Один из них читал какую-то газету, второй что-то разглядывал на потолке, а третий просто ездил по палате туда-сюда. Я попыталась отгадать, кто из них бывший прокурор города, но не смогла. Никто из этих несчастных не был похож на Синдякова.
– Володенька! – позвала завхоз, и инвалид, тупо смотревший в потолок, встрепенулся. – Езжай сюда, дорогой, я тебе конфетку дам.
Он подъехал к нам поближе, и работница дома престарелых дала ему карамельку. Он так обрадовался этой конфетке, будто она была для него высшим наслаждением. Меня Синдяков не узнал. Впрочем, я тоже не поверила своим глазам. Неужели этот человек еще совсем недавно имел молодую жену, но при этом изменял ей с девицами легкого поведения, проматывая деньги, которые рекой текли к нему карман в его прокурорские годы? Он прежде одевался в лучших магазинах, питался в дорогих ресторанах, ездил по «переменке» на двух дорогущих иномарках… Теперь он сидел в инвалидном кресле в казенной пижаме и с аппетитом жевал карамельку. Глядя на него, я поняла, почему детей пугают старостью, а стариков – детством. Дурашливое блаженство растаяло вместе с карамелькой, и на лице Синдякова снова появилось выражение старческого оцепенения, безразличия и безволия.
– Пойдемте отсюда, – сказала я, не будучи в силах смотреть на него.
Я шла по коридору, обуреваемая самыми мрачными мыслями. Может, не стоило спасать этого человека, когда сыновья оставили его гореть заживо в пылающем доме? Разве это жизнь? Мысли мои невольно переметнулись к Татьяне Владимировне, которую после инсульта тоже ждала незавидная участь. Ирина сказала Ковалеву, что его жену парализовало. Смогут ли врачи поставить ее на ноги? Я этого не знала. Жалела ли я о том, что потихоньку сводила ее с ума? Несколько дней тому назад я была уверена, что поступала правильно. Как это ни странно, но после посещения палаты паралитиков я заколебалась в оценке своих недавних действий.
– Ой, здравствуйте, а я вас узнала, – сказала мне какая-то пожилая женщина, когда я вышла из дома престарелых. Она сама собиралась туда войти. – Не помните меня? Я соседка Сашки Засухина.
– Ну, конечно, я вас помню, просто я задумалась немножко, – я узнала бабульку.
– Понятно. А я что вам хотела сказать-то… С Сашкой-то беда приключилась!
– Какая?
– Выгнала-таки Варька его из дому! Он уже вторую ночь во дворе на скамейке спит. Это хорошо, что сейчас лето. А что он зимой будет делать? Одна ему дорога – сюда вот! Я-то к своей приятельнице прихожу. Не больно-то меня к ней пускают, но я суну вахтерше десяточку, и она сразу доброй такой становится… А кто к Сашке придет? Даша как сквозь землю провалилась.
– А за что же Варька его выгнала?
– Деньги он какие-то то ли потерял, то ли пропил, не знаю. Варька кричала, что он кучу денег профукал. А их она где-то там раздобыла… Своровала у кого-то, наверное. Словом, беда!
– А что же Засухин к участковому не сходит? Может, он Варьку на место поставил бы? Все-таки она живет там без прописки…
– Боится Сашка свою сожительницу, вот и терпит. Ладно, милая, пойду я. Что-то мы с тобой заболтались.
– До свидания, – сказала я и направилась к своему «Мини-Куперу».
История с Дашиным отцом не выходила у меня из головы. Мне почему-то захотелось ему помочь. Я поехала в Пролетарку, нашла участкового и обрисовала ему ситуацию.
– Ну и что вы от меня хотите?
– Я хочу, чтобы вы не позволили Засухину стать бомжем.
– А вы, собственно, кто ему будете? Не дочь ли?
– Нет, я просто неравнодушный человек и юрист по образованию.
– Что-то вы, гражданочка, темните! Сами, что ли, виды на эту квартирку имеете?
– А вы посмотрите мою прописку, – я протянула лейтенанту свой паспорт, – тогда поймете, могу я иметь виды на квартиру Засухиных или нет.
– О, да вы в коттеджном поселке живете! Крутая!
– Я вам просто хотела объяснить, что мне дополнительная жилплощадь ни к чему. Своей хватает, причем на двух этажах.
– Ладно, вот появится у меня свободное время, я схожу и проверю, что по этому адресу происходит, – сказал участковый и вдруг задумался: – Как, вы сказали, сожительницу Засухина зовут?
– Варвара Кравцова. Отчества ее, простите, не знаю.
– Так это та, в чьей квартире газ взорвался?
– Она сама.
– А мы ее чуть ли не полгода ищем и не можем найти! – воскликнул он.
– Зачем?
– Заявление на нее имеется, по поводу ее хулиганских действий.
– А поточнее сказать не можете?
– Кравцовой комнату в общежитии дали, она туда вселилась и стала соседку вытеснять, а та комендантше нажаловалась. Смирнова пришла навести порядок, а Кравцова кулаки в ход пустила, после чего исчезла – с концами. Скоро уже шесть месяцев будет, как она там не появляется и за комнату не платит.
– Ну, теперь вы знаете, где ее искать.
– Да, большое спасибо вам за информацию! Будьте уверены, завтра же Кравцову оттуда уберут.
– Я проверю, – строго сказала я на прощание и вышла из кабинета, удивляясь тому, что наша милиция не в состоянии найти человека, который особо-то от нее и не прячется.
Прошло несколько дней, и я снова поехала в Пролетарку, поднялась на второй этаж и позвонила наобум в одну из квартир. Честно говоря, я рассчитывала напасть на свою знакомую старушку, но просчиталась. Дверь мне открыл Дашин отец. Он был трезв, поэтому я осмелилась с ним заговорить:
– Здравствуйте! Вы – Александр Засухин?
– Да, а вы кто?
– Я знакомая вашей дочери. Хотите о ней поговорить?
– Что с Дашей?! Она жива?
– Да, жива. Вы позволите мне пройти?
– Да, проходите, конечно, – Засухин распахнул дверь, отступив в коридор. – Она точно жива, с ней ничего такого за последние два месяца не случилось?
– А почему вы только о последних месяцах спрашиваете? – удивилась я.
– Она, это… раньше за квартиру исправно платила, а тут мне все квитанции с долгом приходят…
– А, так вас Даша интересует только с этой точки зрения? – спросила я, начиная жалеть, что завела этот разговор.
– Нет, почему же… я ее давно не видел, соскучился… Почему она ко мне не приходит?
Я обвела взглядом захламленный коридор и сказала:
– Она как-то пришла сюда, чтобы пригласить вас на свадьбу, но услышала через дверь пьяные голоса и ушла.
– Так Даша замужем?! Вот так новость! Это надо обмыть. Что же вы стоите у порога, я сейчас быстро что-нибудь на стол соображу…
