– Не трудитесь, пожалуйста. Я сюда не пить пришла.
– Понял… И что, давно Даша замужем? Детей у нее пока нет?
– Даша вышла замуж прошлой осенью, а через три месяца ее муж умер.
– Как умер?! Почему? Старый, что ли, был?
– Нет, ему было двадцать пять лет.
– Вот молодежь пошла! Гнилая совсем. Или его убили?
– Простите, вам интересна дальнейшая судьба вашей дочери?
– Да, конечно…
– Даша беременна, сейчас она уже на седьмом месяце. Беременность ее протекает с осложнениями, вероятно, вплоть до родов она останется в больнице.
– В какой? Я ее навещу!
– Это не в Горовске.
– И что же мне теперь делать?
– Давайте поступим так. Я оставлю вам свой номер телефона. Вы тут пока осмыслите информацию, а как созреете, позвоните.
– Не понял, а для чего я должен созреть?
– Вы считаете, что вам совершенно не о чем подумать? Вот вы зайдете к ней в палату – и что скажете? Даша, дай мне денег на долг по квартплате, так, что ли?
– Нет, ну почему же? – Засухин пригладил пятерней жидкие волосы и сказал: – Да, это все не так просто. Бедная моя девочка, кровиночка моя, только она одна у меня осталась…
– Вот номер моего телефона, – я протянула Засухину клочок бумаги, вырванный из блокнота. – До свидания!
– До свидания, – сказал Дашин отец и скомкал в руке этот клочок.
«Ладно, – подумала я, – пусть он не позвонит мне. Но задуматься-то он все равно может о том, почему родная дочь от него ушла. Может, возьмется за ум». Надежда на это была слабенькой, но все-таки она имела право на существование.
* * *
Из Пролетарки я поехала в бюро товарных экспертиз. Действие отпугивателя для кротов и землероек там проверили и выдали мне на руки заключение о том, что оно не соответствует техническим параметрам, указанным в маркировке товара. Далее шла очень заумная фраза, изобилующая терминами из области физики волн, смысл которой был недоступен простому обывателю. Я перевела взгляд, перескочив пару строчек, ниже и прочитала: «Использование этого прибора по назначению опасно для здоровья человека». А если не по назначению?
Из бюро товарных экспертиз я поехала в общество по защите прав потребителей. Там этим случаем сильно заинтересовались и пообещали принять меры для того, чтобы с прилавков магазинов исчез этот вредный для здоровья человека товар.
С чувством полного и глубокого удовлетворения я вернулась домой.
* * *
Прошла еще неделя. Мне позвонил Аркадий и сказал, что его матушка сегодня будет смотреть свой любимый сериал по новому «ящику».
– Какой ты заботливый! – ответила я. – Прежде всего о маме подумал.
– Да, я такой! Оля, я и о тебе буду заботиться.
– Это хорошо.
– Мы сегодня встретимся?
– Встретимся. Куда ты меня приглашаешь?
– Ну, мы же хотели обменять банкноту и поужинать где-нибудь, – напомнил Савин.
– Так мы и сделаем. В какой ресторан ты меня приглашаешь?
– А какой в Горовске самый лучший?
– «Сытый слон».
– Вот туда я тебя и позову.
– Хорошо, тогда давай встретимся в половине шестого возле «Слона». Там неподалеку есть отделение сбербанка, где мы сначала порванную купюру поменяем.
– Лады.
– Да, Аркаша, ты документы на телевизор не забудь прихватить с собой, я их посмотрю… Вдруг мне захочется себе такой же купить?
– Понял, возьму.
– Тогда до вечера, Аркаша!
– До вечера.
Для встречи с Савиным я снова сделала макияж а-ля Вера Холодная, но вот оделась иначе. Жара несколько спала, поэтому я могла позволить себе многослойную одежду. Сначала я надела топик и шортики, а сверху – вечернее платье из плотного шелка цвета электрик. Парик оставила тот же, но вот шарфик повязывать поверх него не стала. Поскольку Савин был одного роста со мной, я отказалась от каблуков, обула ярко-синие балетки. Затем я долго и упорно искала среди своих запасов подходящую сумочку и наконец нашла. Когда-то я ее очень любила, она была небольшая, но вместительная, без ручки, но с длинным ремешком. Он немного потерся, но – не беда.
Я ушла из дома потихоньку, чтобы Ариша меня не увидел. Ему было совсем ни к чему знать суть предстоящей операции. Я решила: вернусь и тогда все ему расскажу.
К месту встречи Савин, как и полагается, пришел первым. На нем был вполне приличный костюм со светлой рубашкой, но без галстука. Увидев меня, он заулыбался от уха до уха.
– Здравствуй! – сказала я. – Давно ждешь?
– Не очень, – ответил он и попытался обнять меня за талию.
– Аркаша, пока что у нас с тобой чисто деловые отношения. Давай без этого. – Я достала из сумочки половину пятитысячной купюры и сказала: – Бери и меняй.
– Ну что ты, Олечка, я тебе доверяю! Давай ты поменяешь деньги, а я тебя у входа в банк подожду.
– Хорошо, хотя такого уговора не было.
С обменом порванной купюры никаких проблем не возникло. Я вышла на улицу и отдала новую банкноту Аркадию. Он положил ее во внутренний карман пиджака. Затем мы пошли в ресторан. Я выбрала столик у окна. Только мы сели, как официанка сразу же принесла нам папки с меню. При этом она очень странно на меня посмотрела, вероятно, узнала. Я ведь часто бывала в этом ресторане. Правда, Савин, к счастью, ничего не заметил.
– Документы на телевизор давай! – попросила я, когда девушка отошла к другому столику.
Аркадий достал из кармана гарантийный талон со штампом супермаркета электроники и вчерашней датой продажи, а также кредитный договор.
– Значит, Леня попал на тридцать штук. Неплохо! Куда ты дел его паспорт?
– Тише, тише! – вор приложил палец к губам. – Я вернул его хозяину. Утром по дороге на работу взял, а вечером – по дороге домой – подложил обратно.
– Круто!
– Пустяки, он ведь на маршрутке на работу ездит.
– Неужели на машину не накопил?
– Наверное, накопил, но маскируется. Ладно, что мы закажем? Ты что из напитков предпочитаешь?
– Белое вино.
– Не возражаешь, если я водочки себе закажу?
– Не возражаю.
Выбор закуски и горячего блюда я взяла на себя, а Савин во всем со мною согласился. Теперь, когда я выяснила, что он справился с поставленной перед ним задачей, мне было совершенно не интересно с ним общаться, но пришлось потерпеть его общество. Время ползло очень медленно, как виноградная улитка, еще до того, как она стала деликатесом. Выпив рюмку вина и закусив салатиком, я закашлялась.
