Вернее, к собственному Совету, который ждали в скором времени перестановки. Я уже присмотрела замену архиепископу Питу и графу Арунделу. Мне нравился недавно посвященный в сан епископа Джон Джуэл, настолько ярый сторонник протестантской церкви, что ему пришлось бежать за рубеж во время правления Марии. Графу Вестморленду, который одно время пытался добиться моей руки, к вящему неудовольствию лорда Дадли, также предложила место в Совете. Думала ввести туда Уильяма Пиккеринга, который много сделал для подписания мирного договора с французами, но вместо этого назначила его послом в Испанию.
– Уильям, – сказала ему на личной встрече, зная, что за ней последует сцена ревности со стороны Роберта, – мне нужны еще два года мира с Испанией. За это время мы обзаведемся боеспособным флотом и закончим реорганизацию армии. Прошу вас, сделайте все возможное, чтобы ослабить испанскую угрозу.
– Елизавета, как мне ни прискорбно вам об этом сообщать, но я должен…
– Да говорите уже, – потребовала я у замолкшего мужчины. Неужели война неизбежна?
– Советую вам не выходить замуж и всячески поддерживать в короле Филиппе иллюзию того, что вы вот-вот примете брачное предложение, – вздохнул Уильям и посмотрел странно, чем вверг меня в смущение. Я знала, что молодой, но крайне талантливый дипломат имел на меня виды, что не скрывал. Также во дворце поговаривали, что он – замечательный любовник. Боже, о чем я только думаю?! Это весна во всем виновата!
– Если вы его отвергнете, – продолжал придворный, – то Филипп может найти другие методы воздействия на вас и вторгнуться в Англию.
– Спасибо, Уильям. Поверьте, у меня нет ни малейшего желания связывать себя узами брака в ближайшем времени.
Угу, пусть Совет подавится…
– Меня это несказанно радует, – улыбнулся мужчина. – И дает надежду, что вы все же дождетесь, когда я вернусь в Англию ко двору.
Он любезно поцеловал мне руку. Встреча была закончена, я проводила Пиккеринга к выходу из приемной. Два года не выходить замуж? Да с легкостью! Правда, иногда снились такие сны, после которых просыпалась мокрая, на смятой постели, а затем стеснялась смотреть Роберту в глаза. Без одежды в моих сновидениях он был столь же хорош, как и в роскошных придворных костюмах. Вот же мечта немецкой порнографии!..
Отвлечься от странных мыслей о лорде Дадли помогли не менее странные мысли о принце Датском. От Фредерика пришло новое письмо. Как всегда, с дарами. На этот раз он прислал двух щенков породы мальтийский спаниель, очень похожих на наших болонок. Они были белыми как снег и до того умилительными, что привели в восторг не только меня, но и фрейлин. Зацелованные, затисканные Флэр и Клэр, как я их назвала, с множеством бантиков и самыми экзотическими прическами, стали общими любимицами и следовали за мной повсюду. Странно, а ведь в Москве я предпочитала кошек!
В письме Фредерик с нескрываемой радостью писал о сожалении, испытанном им, когда узнал, что сватовство двоюродного брата Эрика не увенчалось успехом. Он также питал надежды, что я дождусь его визита в середине мая, не выскочив скоропостижно замуж за одного из австрийских эрцгерцогов, которых развелось слишком много. Прислал новую картину с собой, но уже в обнимку с собакой – здоровенной, пятнистой, подозрительно смахивавшей на нашего дога. Ну, ясно, мальчики любят, чтобы побольше…
Мы же с девочками детально изучили портрет Фредерика и опять пришли к выводу, что принц вполне себе красавчик. Вспомнив о разговоре с Пиккерингом, вздохнула. И это сватовство не увенчается успехом! Может, отказать заранее? От строк, наполненных страстью, в которых он делился надеждами на будущее, в котором мы станем супругами, меня до сих пор бросало в жар. Как все сложно! Ладно, пусть приезжает, разберемся на месте.
Роберт, кажется, заметил, что с моего лица не сходит улыбка, а на утренней мессе я опять перечитывала спрятанное в молитвослов письмо. Долго допытывался, что такого написал датский принц. Не получил ответа, рассердился, а затем и вовсе устроил безобразную сцену ревности, подкараулив меня, когда я возвращалась с ужина в свои покои.
– Вы дарите надежду всякому, кто просит вашей руки. Но почему не мне? – спросил он, появляясь, словно призрак, из-за колонны в длинной галерее. Он был в темной одежде, и, надо признать, в первую секунду я перепугалась. Оказалось, не только я.
– Это лорд Дадли, – сказала встревоженным гвардейцам, – который просто решил поговорить, только время и место выбрал неудачное.
Гвардейцы опустили оружие, фрейлины покорно отстали, я же выпустила из рук вырывающуюся Флэр, которая, едва коротенькие ножки коснулись земли, принялась тявкать на Роберта. Он свирепо взглянул на собачку, да так, что та струсила и убежала под юбку к Летиции, дожидаясь, пока фрейлина не подхватит ее на руки.
– Ну, и зачем вы напугали собаку?
Он качнул головой. Ясно, бытовые темы не обсуждаем.
– Вы принимаете подарки от тех, кого ни разу не видели, при этом даете им повод рассчитывать…
– Роберт, вы же знаете, Совет настаивает на моем скорейшем замужестве.
– А Уильям Пиккеринг? – продолжал он, словно не услышал моих слов. – Почему перед отъездом он ходил со счастливым лицом, словно вы лично пообещали выйти за него замуж, если миссия пройдет успешно? Но при этом обедали с графом Ферия, который ведет себя так, будто в скором времени здесь воцарится Филипп Испанский. Даже старый болван Арундел занял денег у флорентийцев и накупил себе шелков и драгоценностей, кичась тем, что вскоре станет королем Англии!
– Роберт, он же идиот, страдающий глухотой. Я ему сто раз сказала «нет».
– Допустим… Получается, я прав насчет Пиккеринга и Филиппа? А этот любитель собак и сочинитель писем? Елизавета, он ведь тоже питает надежды.
– Как вы смеете меня упрекать? – возмутилась я. – И вообще, по какому праву требуете ответа? Почему я должна перед вами отчитываться?
– Потому что я тоже хочу надеяться! Неужели вы отталкиваете меня из-за того, что я женат? Тогда знайте, первое дело, которое вы рассмотрите как глава Английской церкви, будет о моем разводе!
– И не подумаю! – возмутилась я, но подумала: что же с ним делать?
– Я вас предупредил…
– Роберт, не сходите с ума!
– Еще и не начинал, – сказал он тоном, который мне совсем не понравился. Как и то, что мужчина наступал, а я не собиралась бежать. – Но давно уже пора…
Что он задумал? Со мной ведь вооруженная охрана! К тому же он ведь не собирается при всех… Эта была последняя мысль перед тем, как он меня поцеловал. Грубо вторгся на мою территорию, терзая губы, даря позабытое наслаждение от узнавания другого человека. У поцелуя был вкус специй, французского крепкого вина и безудержного желания. И я не осталась равнодушной – потянулась, открываясь, к нему навстречу. Но сзади истерично визжали девочки, да так громко, что я даже поморщилась. Могли бы и не мешать! Ведь приятно…
