Улыбнулась. Какой смысл тратить желание, если он и так меня скоро поцелует? Я запасливая, приберегу для другого раза.
– Все ваши подарки восхитительны. – С этими словами коснулась венецианского кружева на рукавах, оттеняющего синюю ткань. На мне было новое платье с низким квадратным вырезом, которое еще ни разу не надевала. Не хотела, чтобы взгляды придворных тонули в откровенном декольте, а потом бы Роберт изводил ревностью. Зато теперь нашелся повод для обновки. Как и ожидала, Фредерик частенько посматривал в нужную сторону, что в принципе и требовалось доказать. Кажется, я решительно соблазняла принца, а он платил мне той же монетой.
– Почему вы так настойчиво добиваетесь моей руки? – перевела разговор в другое русло. – Сами решили или государственный совет заставил?
Вспомнила собственный Парламент, приславший ультиматум, перевязанный синей ленточкой. Неужели и на датского принца давят, подгоняя обзавестись супругой? Тем временем продолжала делиться с ним политинформацией:
– Если вы женитесь на королеве Англии, это укрепит позиции Дании. Ваша страна превратится в серьезную силу в Европе, что, несомненно, пойдет на пользу дальнейшей экспансии на Балтийское море. С кем вы сейчас в неладах? Швеция, Ганза? Поспорили с двоюродным братом и немцами за торговлю хлебом и зерном в Голландии и России? Заручившись поддержкой Англии, вы сможете ответить всем. Женитьбой на мне вы убьете двух зайцев, не так ли, Фредерик?
Не знаю, что хотела услышать. Быть может: «Лизка, мне нужна только ты! Бросай корону, поехали в Норвегию лосося ловить. Или же в Копенгаген, будем собак разводить». Но куда же я без короны, а Совет без меня?
– Елизавета… Лиззи… – прошептал он. Сердце дрогнуло. Кроме него, меня так еще никто не называл. Да и не назвал бы – голова дороже. – Я убью не двух, не трех, а целую стаю зайцев. Этот брак пойдет на пользу и вашей стране. Вам больше не придется опасаться угрозы с моря. Общий флот Дании и Англии заставит считаться с нами все европейские державы. Я знаю, сколько средств и сил вы вкладываете в модернизацию армии и строительство кораблей. Поверьте, я озабочен тем же.
Он взял бокал с вином и подал мне. Что же, разговор получался откровенный, можно еще раз выпить.
– И это еще не все. Англия не так давно встала на путь реформации. Дания – протестантская страна вот уже почти тридцать лет. Не только мы с вами, Лиззи, но и наши подданные одной веры, поэтому мы должны держаться вместе.
Я кивнула, кусая губы. Дания была полностью протестантской, бросая вызов католическим монстрам Европы. Правда, недавно лютеранство было признано легитимной религией даже в Священной Римской империи. До конфликта не доходило – Копенгаген был довольно силен, особенно на море.
– Когда я написал вам первый раз, решение жениться было продиктовано доводами разума. Но с каждым вашим письмом я влюблялся все больше и больше. А когда увидел вас, Лиззи, на ступенях дворца в золотом платье, с солнцем, запутавшимся в волосах, то пропал окончательно. Быть с вами – это единственное желание, что живет в моем сердце.
Я откинулась на подушки и закрыла глаза. Как проверить, нужна ли ему королева или же политический и военный союз, который пойдет на пользу нашим государствам?
– Я люблю вас, – он словно прочитал мои мысли. – У нас будут красивые дети. Как по-другому, если вы так прекрасны. – Его рука вновь коснулась моей шеи, пальцы тронули ключицу, ладонь легла на затылок. Какие дети, когда он даже меня не поцеловал? Да и я ничего не решила… Додумать не успела, потому что в это время он нежно коснулся губ. Отпускать не собирался, настойчиво предлагая ответить. И я потянулась навстречу, отдаваясь поцелую. Мужчина поддержал мой страстный порыв, да так, что вскоре в голове исчезли все мысли, оставив место лишь безудержному желанию.
Оторвались друг от друга, лишь когда музыканты на соседней лодке грянули нечто восторженно-громкое. Кто руководит дурацким оркестром?! Не Уильям ли Сесил? Хотя, может, и хорошо, что нас остановили. Вон какое у принца лицо ошарашенное… У меня, подозреваю, такое же. Кто ожидал, что так увлечемся друг другом, что позабудем о приличиях? Я выловила чужую руку, забравшуюся под край платья, что касалась моей ноги в чулке, почти дотянувшись до шелковой ленты над коленом. Да и от моего самообладания не осталось и следа.
– Елизавета… Лиззи… Страсть между нами – это словно знак, посланный небесами. Прошу, скажите мне «Да!».
Второе предложение за сегодня. А он настойчивый! Я пробормотала, что совсем его не знаю. Правда, несколько минут назад это мне не мешало целовать мужчину так, словно, кроме него, не нужен никто другой. Все, Лиза, допрыгалась! Холодная вода, утренняя месса и теннис – отличное лекарство от странных мыслей и необузданных желаний.
Этой ночью я ворочалась так, что мешала спать не только фрейлинам, но и собакам. Слишком уж откровенные были сны. Таких нельзя пересказывать не только толкователям сновидений, но и собственным советникам, которые поинтересовались моим самочувствием и причиной хмурого вида с утра. Пожала плечами. Их это не касается! Затем не менее хмурый Уильям под неодобрительные взгляды присутствующих зачитал список бывших любовниц Фредерика. И что мне теперь с этим делать? Я поинтересовалась у государственного секретаря:
– Уильям, поделитесь секретом, где вы добываете информацию? Кого подкупили на этот раз?
– Не подкупили, а подпоили, – пробурчал он. Экономия налицо! – Племянника Фредерика, герцога Голштейна. Юноша недоволен дядей, так как имеет на вас собственные виды.
Совет удивился, я кивнула. Да, помню молодого человека, от липких взглядов которого хотелось почесаться, словно у меня на него аллергия.
– Надеюсь, эти имена не послужат причиной отказа принцу? Елизавета, – он замешкался, – вы должны понимать, что мужчины до брака могут… кхм…
Я чуть было не схватилась за голову.
– Уильям, прошу вас, не надо!
Не хватало лекции на тему различий в мужской и женской физиологии из уст государственного секретаря!
– Тогда зачем вам потребовался этот лист? – спросил Уильям, потрясая списком. Не так чтобы внушительным, но женщины Фредерика любили, и он платил им той же монетой.
– По крайней мере, удостовериться, что ему не нравятся мальчики, – любезно ответила я.
Не признаваться же, что приревновала принца к собственным фрейлинам, которых сама послала его соблазнять. Думаю, Совет потерялся бы в лабиринте женской логики.
– А то знаете как бывает! – добавила я.
Советники пробормотали, что сами не знают, но наслышаны. Может, и правильно, что проверили принца, а то в Европах нравы-то вон какие! Не то что при нашем дворе. Особенно если королева собирается замуж за будущего датского короля. Ведь она собирается?
– Еще не решила, – разочаровала я мужчин, после чего долго выслушивала хвалебные оды уму, внешности и рассудительности принца, но уже из уст советников. Некоторые, кстати, в красноречии не уступали фрейлинам.
