И тут я вспомнил другие слова сэра Генри:…«Обладающая факелом, бичом, кинжалом и змеей трехтелая статуя Гекаты встанет на пьедестал»… Факел, бич, кинжал и змея – все это символы богини! Питон, заглатывающий оленя… питон, то есть змей, чей облик приняла Геката, а олень? Исходя из логики слов моего несчастного друга, который, бесспорно, разглядел в происходящем в овраге зловещее пророчество темных сил, олень – это он сам или… все мы, те, кто явились на проклятую землю, чтобы увидеть храм «безымянной» богини. Вот еще одно совпадение, которое сэр Генри по праву может занести в свою коллекцию веских аргументов. А если не совпадение? Как там у классика? «Богиня обиделась на недостаток внимания». Позвольте узнать, дорогой друг, а на что ей теперь обижаться? Господи, кажется, только что на свет явился еще один одержимый!
Сделав такой неутешительный вывод, я перестал ломать голову и внимательнее прислушался к очередному «героическому» рассказу сэра Генри.
* * *
29 ноября, в час пополудни, наш отряд достиг конечной цели путешествия – лагеря у выжженной земли.
Еще год назад по распоряжению сэра Генри рабочие, нанятые в деревне, отвоевали у джунглей клочок земли, обнесли его бамбуковым частоколом с воротами и калиткой и соорудили внутри пять военных палаток, очаг для приготовления пищи под навесом и несколько хозяйственно-бытовых построек. К слову сказать, те же рабочие потрудились и на строительстве дороги от деревни до лагеря. И хотя дорогой это недоразумение можно было назвать только с большой натяжкой, я мысленно отметил тот факт, что навязчивая идея моего друга обошлась ему недешево.
Теперь в лагере дожидались нашего прибытия еще трое ветеранов – англичанин Брендон и два индуса – Прадиб и Муту. Таким образом, объединенный отряд насчитывал уже двенадцать человек.
Глава третья
– Ну, что вы скажете на это, Чарльз? – победно воскликнул сэр Генри, указывая широким жестом на открывшийся перед нами черный прямоугольник голой земли площадью не более восьмидесяти квадратных метров. Он выглядел одиноким островком посреди зеленого моря растительности, преимущественно бамбука и кое-где рожковых деревьев, магнолий, бука и пандуса.
– Любопытно. Внешне очень похоже на срез угольной шахты, – ответил я, опускаясь на корточки, зачерпывая ладонью и поднося поближе к глазам легкую рассыпчатую горсть черной породы. – Действительно, размельченный каменный уголь.
– И откуда, по-вашему, ему здесь взяться? – усмехнулся сэр Генри, грузно опираясь на длинное охотничье ружье с богатой отделкой.
– Не знаю, – иронично ответил я. – Я не геолог. Возможно, это еще одна загадка природы или… самое веское доказательство существования вашего храма.
– Вот здесь вы промахнулись, Чарльз. Эй, Муту, покажи-ка мистеру Бенксу твою находку!
Последние слова моего друга были обращены к маленькому юркому слуге-индусу, который вместе со своим братом, разведчиком Рави, расположился в нескольких шагах от нас и внимательно следил за джунглями. Муту широко улыбнулся, обнажив два ряда безупречных жемчужно-белых зубов и, повернувшись к нам спиной, вприпрыжку поспешил к частоколу.
– Вы пробовали копать вглубь? – спросил я, выпрямляясь и вытирая испачканную ладонь.
– Мне нравится наблюдать за ходом вашей мысли, Чарльз. В ней угадывается основательность и коммерческий интерес. Но я «копал», как вы изволили выразиться, по другой причине и через два метра уперся в глинистую почву. Так что промышленная разработка исключена. Между прочим, эти раскопки и позволили отыскать то, что я собираюсь вам предъявить… Он был оставлен на самом краю выжженной земли, можно сказать, на самой границе.
– О чем это вы?
– Не спешите, сейчас узнаете.
В эту минуту из калитки выступил Муту, осторожно неся в правой руке перед собой что-то небольшое, завернутое в тряпицу. Прежде чем передать свою ношу мне, он почтительно поклонился и приложил к груди свободную ладонь. Я одобрительно кивнул, с подчеркнутой аккуратностью взял предложенный сверток, приподнял двумя пальцами край тряпицы и, заглянув под него, обнаружил глиняную табличку. На ней имелась комбинированная надпись, нацарапанная на древнегреческом и арабском языках.
– Что это? – я недоуменно покосился на сэра Генри.
– Не желаете разглядеть его получше? Уверяю вас, Чарльз, он того стоит, – отозвался сэр Генри, наблюдая за мной с явной обеспокоенностью.
Немного помедлив, я осторожно взял глиняную табличку в правую руку, и в ту же секунду перед глазами у меня потемнело, а по телу пробежала болезненная судорога.
– Что с вами, Чарльз? – голос сэра Генри казался чужим и далеким.
– Мне что-то…
Я провел ладонью по лицу, прогоняя внезапную слабость, затем пристально посмотрел на табличку и заговорил, с трудом ворочая непослушным языком:
– Вы будете смеяться, но мне показалось, что ваша находка… она высасывает… жизненные соки.
– Вы тоже это почувствовали? – оживился сэр Генри.
– Что почувствовал?
– Силу артефакта, – ответил мой друг и добавил несколько слов на хинди, обращаясь к застывшему Муту.
Слуга наклонился, подобрал с земли тряпицу, которую я успел обронить, и протянул руку за табличкой.
Удивительное это было ощущение. Невзирая на очевидный вред, причиняемый здоровью, я не хотел с ней расставаться. Видя мое замешательство, Муту сам взял артефакт, предусмотрительно накрыв его сверху тряпицей, завернул и, сгорбившись под гнетом ответственности, понес обратно в лагерь.
– Что на ней написано? – чуть слышно пробормотал я, провожая потерянным взглядом удаляющегося индуса.
– «Я вхожу» и подпись – «ибн Мухаммед эль Рашид», – насмешливо ответил сэр Генри и, заметив мое удивление, прибавил: – Да, мой любезный Чарльз, он вошел в храм Гекаты.
– И не вышел?
– Нет, не вышел.
Я задумался, припоминая все сказанное им ранее и сопоставляя со словами, прозвучавшими теперь, при этом не только интуитивно, но и буквально физически ощущая скрытый подвох. Минута проходила за минутой, а мне все никак не удавалось его нащупать. Нечто подобное, вероятно, испытывает игрок в покер, десять раз кряду проигравший шулеру, но так и не сумевший подловить того на плутовстве. Все это время сэр Генри не спускал с меня глаз, и на его лице сияла снисходительная усмешка. В конце концов не найдя аргументов, я не выдержал и, как тот игрок, принялся упрекать моего друга, дав выход отрицательным эмоциям:
– А как же ваше письмо с поручением к поверенному в Карачи, карта и все остальное? И, черт возьми, почему вы не сказали раньше?
– Вы желаете разорвать пари?
– Нет, но…
– А что касается остального, так я не вижу никаких противоречий. Перед тем как войти, Рашид передал документы одному из своих персов… Не знаю точно, где на них напали, в деревне или по дороге в Лахор, но на них напали. Вот почему документы вместо того, чтобы попасть к поверенному, попали в другое место, где и хранились, пока наконец не открылись глазам того, кто сумел по достоинству их оценить.
