Стоявшая за спиной Маркуса Луиза покраснела, будто девица, первый раз приглашенная на танец.
– А потом мы поняли, что Маркус спасся! – вставил Петер. – Все, даже я. Все это почувствовали. Ну… не могло так кончиться!
Жан закряхтел. Тот восторг новообращенного, что испытывал Петер, был для него чужд. Да и товарищи наши были пока чужими и незнакомыми.
– Хорошо быть столь уверенным, юноша… Может быть, предчувствие еще и подсказывает кому-то, как отсюда выбираться?
– Надо отдохнуть! – встрепенулась Луиза. – Вы посмотрите на Маркуса, на нем же лица нет!
На мой взгляд, все с мальчиком было нормально. Уж куда лучше, чем на каторжном клипере. Но Маркус возражать Луизе не стал, даже для порядка.
Хотя чему я удивляюсь? Откуда мне знать, что он пережил, так лихо орудуя Словом?
– Отдохнуть было бы неплохо, – кивнул Жерар. – Все мы устали. Здесь хорошо кормят?
– Вполне, – подтвердила Хелен. – Но…
– Сутки? – предположил Жерар. – За это время, надеюсь, руссийские агенты соорудят нам какие-то документы. Мой сан здесь уже не послужит защитой, летунья.
– Если только сутки, – согласилась Хелен. – А? Все согласны?
В дверь постучали. Вот и завтрак поспел… долго они возились. Я пошел к двери, открыл.
Но это были Арнольд и Фарид. В первый миг я поразился тому, что меж них исчезла всякая напряженность. Они держались рядом, словно закадычные приятели.
Потом я увидел, как напряжены их лица.
– Ильмар, быстро… – прошептал Арнольд, смиряя свой голос.
Оглядываясь, они протиснулись в номер.
– Что такое? – уже ощутив страх, спросил я.
– То и случилось! – рявкнул Арнольд. И сунул мне под нос листок серой бумаги, еще влажный от клея. Видать, только что сорвал со стены.
На листке было мое собственное лицо и затейливая османская вязь.
– Там еще есть портреты Маркуса, Хелен, Жерара, – почти спокойно сказал Фарид. – И мой портрет. Насколько я могу понять… – он криво улыбнулся, – Держава и Руссия предъявили совместный ультиматум Османской империи. Это чудо, что мы до сих пор на свободе.
– Ты не слыхал про какие-нибудь пещеры под Крайовой? – спросил я и попытался лихо улыбнуться.
Но Фарид лишь покачал головой.
Несладко, должно быть, тайному агенту, которого сдало собственное начальство.
Глава третья,
в которой мы готовимся погибнуть на земле, но спасаемся в небесах
На окраине Османской империи, в маленьком городке Крайова, стояли в гостиничном номере двенадцать человек, одному из которых судьба предназначала стать Искупителем.
Не знаю, как и на чем сошлись Владетель с Ханом. Быть может, просто наставал тайный момент, заранее обговоренный, когда Держава и Ханство собирались прижать османцев. А может быть, все так сложилось из-за паники, охватившей правителей после нашего бегства. В одном я не сомневался: от греха подальше османцы нас выдадут. Вот только лишь схватят.
А схватить нас немного труда составит. Задержать всех паломников да и сверить лица с портретами. На это даже не дни нужны, часы.
– Не представляю, как они сговорились, – произнес вдруг Жерар. – Владетель и Хан… немыслимо!
Маркус повернул к нему бледное, словно мел, лицо:
– Владетель потому и правит Державой, что у него нет вечных врагов. Наверное, они решили овладеть Словом оба. Это же бездонная кладовая.
– Половина мира – лучше, чем ничего? – Епископ с сомнением покачал головой. – Нет. Прости, Маркус, но я знаю твоего венценосного отца, быть может, лучше, чем ты.
– А я и не говорю, что он не попробует обмануть руссийцев.
Фарид тихонько засмеялся:
– Как бы Тайная Палата не обманула Владетеля…
А я подумал, что два волка могут загонять дичь вместе. Но если дичь мала, или аппетит слишком велик, они неизбежно погрызутся за право есть первым.
– Что делать, шпион? – Жерар смотрел на него, будто ожидая простого и ясного рецепта.
Фарид развел руками. Подошел к окну, глянул вниз, пробормотал:
– Пока никого… Я не знаю, ваше преосвященство.
– Ильмар?
Мне оставалось лишь повторить жест Фарида.
– Я не бывал тут, ваше преосвященство. Это чужая земля.
По праву первым заговорившего Жерар стал нашим вожаком. И теперь все ждали его новых слов.
– Хелен! Много ли войск держат здесь османы?
– Много, – подтвердила Хелен. – Хватит, чтобы прочесать и город, и окрестности. Тут же граница, за городом есть кавалерийская бригада, пехотные части, даже летное поле…
Она осеклась.
Жерар обвел всех вопрошающим взглядом.
– Нас слишком много, – высказал общее мнение Жан. – Но… можно попытаться спасти Маркуса.
– Собирайтесь, быстро, – сказал Жерар. – Три минуты на сборы, ждать никого не станем!
Что нам было собираться? Вновь прибывшие и свои жалкие сумки разобрать не успели, мы же всего лишились в обвале.
Через три минуты мы уже выходили из гостиницы. Портье напряженно смотрел нам вслед – неужели уже донеслись какие-то новости? Но остановить благоразумно не пытался.
В отличие от Аквиникума, на улицах Крайовы никакого переполоха не наблюдалось. Но едва мы вышли из гостиницы, как на нас обратились все взгляды. И пьющие кофе в кофейне напротив, и скучающие в лавочках продавцы, и несколько извозчиков на площадке перед гостиницей – все смотрели на нас. С жадным, но спокойным любопытством.
– Проклятие… – прошептал Жерар, озираясь. Верный Луи мрачно стоял у него за спиной, покручивая в руках святой столб. – Да что такое…
– Обернись, – сказала Хелен.
Мы все оборотились. И обнаружили на дверях гостиницы плакаты, подобно тем, что Арнольд сорвал с какой-то стены. Только больших размеров и оттого видимые издалека.
Вот он, Маркус. Ну… не очень похож, но все-таки. Я совсем не такой. А Хелен, Жерар и Фарид – будто живые.
В любой державной деревушке нас бы уже окружила толпа охочих до поживы жителей. А здесь – на нас просто глазели. Даже беззлобно.
– Османцы никогда не назначают наград за выдачу преступников… – пробормотал Петер. – Они… они не станут хватать нас сами. Дождутся войск…
Арнольд размашистым шагом направился к извозчикам. Их было трое, все покуривали трубки, все восседали на облучках своих шарабанов с видом полного благодушия.
– Эй! – громко крикнул стражник. – Нам нужен извозчик… двое!
Вся троица дружно покачала головами. Один смачно сплюнул и с улыбкой указал на плакат. Арнольд, не ожидавший такого, оцепенел. Что сейчас начнется…
