– Просто вожделение, – улыбнулся Марк. – Наверное, ты прав – это у меня мужская слабость. Мне понравились ласки Алисии, вот я и спросил про нее. Не сомневаюсь, что из толпы честных девушек, которую ты обещаешь пригнать, я сумею выбрать кого-нибудь и получше. Жениться на честной девушке – дело хорошее.
Однако с женитьбой Марк решил подождать, хотя на смотринах Захария все же настаивал.
– Хоть посмотри, – говорил он. – Можно одним глазком. Вдруг тебе сразу какая-нибудь приглянется? Наши девушки чудо как хороши – красивые, ласковые, покорные. И каждая только и мечтает о том, что заполучить мужчину, которому она будет служить и которому нарожает кучу детей. Это совсем не те женщины, к которым ты привык в городе.
Это было верно – на городских женщин здешние были совсем не похожи.
Марк давно уже признавался себе в том, что женщины в городе совсем перестали его привлекать. И не его одного, разумеется: об этом можно было судить по тому, как быстро и резко падало количество браков между женщинами и мужчинами. По тому, как мало рождалось детей.
Свободная в своих поступках, чувствах и мыслях женщина, сосредоточенная лишь на своей независимости, на наиболее полном удовлетворении своих разнообразных потребностей, перестала быть привлекательной для мужчины. Ее красота, изящество и сексуальная изобретательность не казались такими уж привлекательными.
К тому же свободная и сосредоточенная лишь на себе женщина чаще всего перестает быть красивой, изящной и привлекательной. Зачем ей нужно следить за своей красотой? Чтобы понравиться мужчине? Но это унизительно для независимой личности!
Куда проще удовлетворять свои сексуальные потребности с подругами: они такие же, и с ними не нужно быть изящной. А при наличии всегда доступного Царства, удовлетворяющего вообще любые фантазии, отпадает необходимость даже в самых неприхотливых подругах…
Смотрины провели вечером на третий день после прибытия Марка в поселок. Все это время он ходил, присматривался к людям, к их жизни.
Разговаривали с ним неохотно, но поглядывали на чужака с интересом. Но сам Марк понимал, что ему не удастся узнать ничего важного из разговоров с лесными жителями – нужно было действовать самому, и действовать активно. Кстати, ведь и в городе старшего инспектора полиции давно хватились и наверняка ищут. Если он вернется без результатов, ему предстоят крупнейшие неприятности. Неприятности – это еще мягко говоря. Уволят со службы навечно, и сомнительно, чтобы впредь доверили хоть какую-то ответственную работу…
Но действия – действиями, а от смотрин Марк отвертеться не мог. В противном случае это вызвало бы подозрения. Захария – совсем неглупый человек, и он догадался бы, что Марк прибыл сюда ненадолго и имеет совсем другой интерес…
В землянку Захарии, где тот жил вместе с женой и всеми своими детьми и куда временно подселился Марк, к назначенному часу пришли девушки. Их было восемь – все незанятые невесты поселка.
Часов в лесном мире не было, как и вообще любого хронометрирования. Говорили просто: на рассвете, перед заходом солнца, после захода солнца. Марк сначала удивился этому – неудобно ведь, но потом понял: это сделано намеренно. Люди открытого пространства по замыслу должны жить вне времени, не должны считать дни и годы. Что ж, еще один отличный способ упростить жизнь общества.
Вопрос, правда, оставался все тот же, а именно: кому принадлежал замысел создания такого общества? Людям? Или так называемым богам?
Девушки пришли в назначенное им время – перед заходом солнца – и щебечущей стайкой топтались возле входа в землянку.
Все семейство Захарии во главе с хозяином дома и его супругой Юдифью уселось на край длинных деревянных нар, чтобы как следует насладиться предстоящим зрелищем. Марка посадили посередине, как главного зрителя, для которого, собственно, и предназначена церемония.
Распоряжалась всем Юдифь. Она спросила у Марка, готов ли он, после чего подошла к двери и окликнула ожидавших.
Девушки протиснулись в низкую дверь и встали в ряд перед нарами. Одеты они были в одинаковые комбинезоны – мешковатые и скрывающие фигуру, а головы их были замотаны в платки, опущенные до самых глаз. Именно так ходили все здешние женщины – такое обличье считалось признаком женской скромности и достоинства.
«Как же выбирать?» – мелькнула у Марка мысль, хотя как раз выбирать он никого не собирался, по крайней мере, сейчас.
Но ситуация разрешилась самым простым и неожиданным способом.
– Снимите платки, – велела Юдифь, и девушки тотчас сдернули свои головные уборы. Сразу стало видно, насколько они разные. Были тут нежные блондинки с матово-белой кожей, золотистыми и светло-русыми локонами. Были и жгучие брюнетки, чьи угольно-черные глаза могли испепелить сердце мужчины.
Как и обещал Захария, девушки были различной комплекции, на любой вкус. Можно было предпочесть пышную блондинку с округлыми формами или столь же полненькую брюнетку с упругим телом и ярко-алыми губками. А можно было остановить свой взгляд на худощавых, стройных девушках…
Все они были молодыми – от пятнадцати до тридцати лет. Кое-кого из них Марк уже видел за время, проведенное в поселке. Они были заняты хозяйственными работами, и в то время он не обращал на них внимания. Сейчас же Марк смотрел на них, а они – на него, не скрываясь, и под их взглядами он почувствовал себя неловко. Все эти восемь невест смотрели на него и ждали, кого из них он выберет. Но он же никогда не бывал в такой роли…
– Здесь есть девушки, которые тебе совсем не нравятся? – спросил Захария, наклонившись к Марку. – Просто ткни пальцем в тех, которые не нравятся. И я велю им уходить. Зачем тут лишним болтаться?
Он произнес это достаточно громко, не скрываясь, так что слова прозвучали слышимо для всех. Марку стало неудобно: несмотря на обилие впечатлений последних дней, он все же никак не мог привыкнуть к обращению с женщинами в здешнем обществе. Неужели в эту минуту кто-то так же обращается с его Авророй?
Ах, опять эта Аврора… Что-то совсем рехнулся родитель номер два…
Марк сейчас уже с удовольствием отпустил бы всех пришедших на смотрины, потому что ощущал себя явственно не в своей тарелке. Но сделать это опасался, чтобы не вызвать раздражения у Захарии, с которым предстояло дружить.
Смущенно он кивком головы указал на трех самых молоденьких девочек, выглядевших лет на четырнадцать-пятнадцать, подумав при этом, что в городе, стоило бы ему хоть взглянуть на подростков такого возраста – и его навечно заперли бы на далекой ферме смотреть за созреванием особо ценных злаков и трав. А здесь он любую из них может выбрать в жены, и все будут рады. Конечно, здешним девочкам же не нужно ходить в школу и вообще заниматься самореализацией. Для них есть только один путь самореализации – стать женой выбравшего ее мужчины, служить ему и молча рожать детей одного за другим.
– Они самые молодые, – сказал Захария укоризненно. – Самые молодые – самые горячие в постели, ты же должен знать. Ты хорошо подумал?
