– Таков мой вывод.
– Двигатель работы сочленителей, – сказал Хегази, и Вольева слегка наклонила голову.
– Да, только такой двигатель может давать чистую таунейтринную «подпись», сходную с тем, что дает источник, обращающийся вокруг Цербера.
– Значит, там есть другой корабль? – спросила Паскаль.
– Таким было первое мое предположение, – ответила Вольева, но голос звучал неуверенно. – И я практически не ошиблась. – Она отдала шепотом команду браслету, заставив центральную сферу-дисплей ожить и приступить к выполнению программы, которую Илиа установила перед совещанием. – Было очень важно подождать, пока мы не окажемся достаточно близко для визуальной идентификации источника.
Сфера показывала Цербер, мир величиной с Луну. По сути, это была менее гостеприимная копия Ресургема. Монотонно-серая поверхность вся покрыта кратерами. И темна: Дельта Павлина была отсюда в десяти световых часах, а ближайшая звезда Гадес вообще не давала света. Хотя маленькая нейтронная звезда и родилась довольно горячей при взрыве сверхновой, она давным-давно остыла и теперь излучала лишь в инфракрасной зоне спектра. Для нормальных глаз она была видима лишь тогда, когда ее гравитационное поле, действуя как линза, заставляло фоновые звезды вспыхивать яркими световыми дугами. Но даже если бы Цербер купался в свете, там не виднелось бы ничего, способного привлечь амарантийцев. Самые лучшие датчики Вольевой, с разрешающей способностью в считаные километры, составили карты поверхности планеты. Объект же, вращавшийся вокруг Цербера, Вольева изучала даже в более крупном масштабе.
Она увеличила изображение этого объекта. Сначала он казался продолговатой серой кляксой на фоне звезд, чуть сбоку от Цербера. Именно таким она увидела его десять дней назад, прежде чем корабль задействовал свои дальнозоркие глаза. Уже тогда Илиа не могла игнорировать свои подозрения. А теперь, когда стали видны детали, подозрения только окрепли.
Пятно обрело массу и форму, грубо клиновидную, как у осколка стекла. Вольева заключила объект в пространственную решетку, – это позволило определить его размеры. В длину он имел три или четыре километра.
– При таком разрешении, – пояснила Вольева, – источник нейтрино делится на два.
Илиа показала их: серо-зеленые пятна были хорошо видны на утолщенном конце объекта. Когда детали прорисовались еще четче, выяснилось, что серо-зеленые пятна крепятся на концах элегантных, с прямой стреловидностью крыльев.
– Это субсветовик, – сказал Хегази.
Даже не будь увеличение таким мощным, ошибка была исключена. В космосе прямо по курсу находился космический корабль, очень похожий на «Ностальгию по бесконечности». Источники нейтрино представляли собой изготовленные сочленителями ускорители, расположенные по бокам корпуса.
– Двигатели на холостом ходу, – сказала Вольева. – Поток нейтрино стабилен, но тяги нет.
– Мы можем как-нибудь опознать корабль? – спросил Садзаки.
– Это без надобности. – Всех удивило глубочайшее спокойствие в голосе Силвеста. – Я знаю его название.
По дисплею пробежала новая волна детализации, как бы стирая прежнее изображение. Корабль вырос и занял почти всю сферу. Теперь все стало очевидным даже для тех, кто не понял раньше: он был продырявлен, выпотрошен, покрыт глубокими воронками. Исчезли целые акры обшивки в носовой части, бесстыдно открыв космическому вакууму сложную структуру уровней и коммуникаций.
– И? – спросил Садзаки.
– Это погибший «Лореан», – бесстрастно произнес Силвест.
Глава двадцатая
На подходе к Церберу-Гадесу, год 2566-й
Кэлвин «воскрес» в медицинском центре субсветовика; как и прежде, он восседал в несоразмерно огромном кресле с капюшоном.
– Ну, и где же мы теперь? – спросил он, протирая глаза, как будто очнулся от сладкого сна. – Все еще носимся вокруг этой паршивой планеты?
– Мы покинули Ресургем, – ответила ему Паскаль. – Сейчас находимся на краю гелиосферы Дельты Павлина, вблизи системы Цербер-Гадес. Мы обнаружили «Лореан».
– Прости, я не ослышался?
– Нет, вы не ослышались. Вольева показала нам корабль. Это точно «Лореан».
Кэлвин нахмурился. Как и Силвест с Паскаль, он считал, что «Лореан» давным-давно покинул систему Дельты Павлина. Это случилось в самом начале существования ресургемской колонии – Алисия и другие мятежники украли корабль, чтобы вернуться на Йеллоустон.
– Да как такое может быть?
– Мы не знаем, – ответил Силвест, который стоял, облокотившись на полностью подготовленный операционный стол. – Все, что нам известно, мы тебе сказали. Ты не понимаешь ничего, так же как и мы. – Беседуя с Кэлвином, Силвест часто подкалывал его, но на этот раз почему-то решил придержать язык.
– Корабль цел?
– Если бы! Ему крепко досталось.
– Есть выжившие?
– Сомневаюсь. «Лореан» расстрелян. Нападение было внезапным, иначе бы команда постаралась увести его из этого района.
Кэлвин помолчал, потом сказал:
– Значит, Алисия погибла. Жаль.
– Мы не знаем, как это случилось, не знаем, кто напал на корабль, – произнес Силвест. – Но надеемся в ближайшее время что-нибудь выяснить.
– Вольева отправила дрон, – сообщила Паскаль. – Это очень быстрый робот, он должен вскоре добраться до «Лореана». Собственно, ему уже пора вернуться. Она сказала, что робот проникнет на борт и выяснит, не сохранились ли электронные записи.
– И тогда?
– Мы узнаем, кто расправился с «Лореаном».
– Но этого будет мало, согласись. Сколько бы мы ни узнали о «Лореане», ты не согласишься повернуть назад. Все-таки я хорошо изучил тебя, Дэн.
– Это тебе только кажется, – парировал тот.
Паскаль встала и кашлянула.
– Нельзя ли отложить перебранку? Если вы не сможете работать вместе, Садзаки будет мало проку от вас.
– Что бы ни думал на мой счет Садзаки, – холодно возразил Силвест, – он будет делать то, чего я потребую.
– Вот тут ты прав, – поддержал Кэлвин.
По приказу Паскаль из переборки выдвинулся густо усеянный приборами секретер, похожий на те, что были популярны на Ресургеме, а из пола – стул. Паскаль расположилась перед изогнутым пультом цвета слоновой кости. Она вызвала схему коммуникаций и принялась устанавливать необходимые связи между модулем Кэлвина и медицинской аппаратурой – как будто вязала сложную «кошачью колыбель» прямо в воздухе.
Когда были сделаны все подключения, Кэлвин опробовал их и указал, где расширить или сузить диапазон частот, куда добавить сетевую топологию. Эта процедура заняла лишь несколько минут, а когда закончилась, Кэлвин мог оперировать сервомеханизмами лазарет. Он тут же создал уйму металлических рук, свисающих с потолка, подобно щупальцам медузы.
