Их высокомерие достало.
Они действительно не понимали, почему мы отказываемся. Ведь, по их меркам, они нам просто бешеные деньги предлагали. Как мы от такого счастья могли сметь отпихиваться руками и ногами?
Довели нас до белого каления, когда мы им открытым текстом высказали, куда они свои двести баксов засунуть могут.
– Мы две сотни за час обычного обслуживания берем. А чтобы вы нас на камеру сняли, у вас денег не хватит.
Слегка приврали (мы сто пятьдесят брали за час), но уж больно они нам надоели.
Только после проявленной агрессии от нас отстали.
Если видишь известного человека, о котором уже составила определенное мнение, а оно не подтверждается, становится немного грустно.
Потом сидишь и думаешь, лучше бы мне этого не знать. Впоследствии даже фильмы с участием упавшей в твоих глазах «звезды» смотреть не можешь.
У меня так с нашим красавчиком Аратьяном произошло.
Мы сидели с девочками в баре на первом, когда на телефон одной из нас поступил звонок. Поговорив буквально секунды, она заявила:
– Пойдемте в бар на второй, там сейчас Аратьян. Посмотрим на него вблизи.
Быстрыми темпами мы переместились в бар на втором.
Аратьян сидел за столиком не один, а с очень симпатичной барышней. Было заметно, что она ему нравится, но они еще не в близких отношениях.
Нам с соседнего столика все прекрасно было видно и слышно. Он сыпал комплиментами и всячески пытался ей понравиться.
Посидев так какое-то время, я стала испытывать неловкость:
– Девочки, может, пойдем отсюда, что мы людям всю романтику портим. Уставились на них.
Никто меня не поддержал:
– Света, когда он ее сюда вел, то должен был прекрасно понимать, что это общественное место. Мы имеем столько же прав сидеть здесь, сколько и они.
Посмотрев на ситуацию с этого ракурса, я согласилась с девочками. Действительно, этот бар открыт для всех.
Мы откровенно на них не пялились, разговаривали о своем. Но, конечно, видели все.
Товарищ Аратьян упал в моих глазах и больше никогда не поднялся.
Он слишком откровенно спаивал девушку. Чуть ли не насильно. Постоянно сыпал тостами (не самыми изящными, что-то типа «ну, за встречу!») и подливал.
По моим меркам, это самый низкий уровень завоевания женщины. Тупо напоить.
Способ, недостойный личности, претендующей на творческую душевную конституцию.
Одна наша «певица» Алтыкова – кроме как в скобках я это определение рядом с ней поставить не могу – полностью оправдала составленное о ней ранее представление. Когда мы ее впервые увидели в баре, приняли за новенькую.
Мол, в наших рядах прибыло.
Через какое-то время, приглядевшись попристальней, мы признали свою ошибку. Пока она сидела за столиком одна, вела себя прилично. Как только к ней присоединился ее коллектив, человек стал громко разговаривать (ну очень громко), а то вдруг никто ее не заметит.
Ее поведение выглядело очень вызывающе, особенно с учетом употребляемой ненормативной лексики.
Ребята в ее окружении были нормальными. У них там какая-то проблема возникла, не могли они маршрут проложить до места, куда им завтра надо было поехать.
Одна из наших девочек не выдержала, решила подойти к ребятам и помочь. Очень уж они мучились. Подошла, сказала по пунктам, куда и как лучше подъехать.
Ребята искренне поблагодарили за помощь.
Этой же, Алтыковой, не понравилось, видимо, что обратились не к ней. Во всю глотку заявила на весь бар:
– Какие тут все культурные!!!
Извергнув бочку сарказма. Сделав особое ударение на слове ВСЕ. Хотела, по всей видимости, другое слово сказать, но вовремя одумалась.
Наша девочка, не замечая издевки, сказала:
– Конечно, это же Питер, культурная столица.
Алтыкова завозмущалась:
– Какая столица! Столица – это Москва!
Моя коллега объяснила, как для маленькой:
– Москва – это экономический центр, а Питер – культурный. Так исторически сложилось. Поэтому его и называют культурной столицей. Общепринятое название.
Что было дальше, сложно передать. Алтыкова еще долго не могла успокоиться:
– Столица только одна. Москва!!! Какая еще другая?! Какая культурная?!
Мы сидели просто как молнией пораженные. Вот это быдло! Да она же элементарных понятий не знает!
И не стесняется это демонстрировать.
Может, мне показалось, но ее коллективу за нее было стыдно.
Моя коллега иногда ездила работать в «Кресты». Рассказывала, что платили очень хорошие деньги. Камеры, куда ее приглашали, отличались от общепринятого представления о содержании заключенных в тюрьме. Там и плазма на стенах имелась, и ковры на полу.
Причем особого секса от нее не требовалось.
Нужна была женская компания.
Когда ее проводили через посты, то никогда не обыскивали. Кое-что через нее передавали. Что она проносила, не знает.
Девочка умная, она подозревала, что нужна была не в качестве проститутки, а в качестве курьера.
Впечатление о «Крестах» и тамошних клиентах у нее самое хорошее.
А поговорить?
Моя профессия – это некая запретная тема, щекочущая нервы и вызывающая нездоровый интерес. Многие клиенты пытаются удовлетворить свое любопытство и закидывают вопросами.
Часто повторяется такой:
– А случались ли заказы без секса? Вот чтобы просто пообщаться и на этом закончить?
Да, случались.
Опишу некоторые.
Произошло это в гостинице «Речная». Случился наплыв клиентов. Гостиница просто кишела ими. Я очень удачно ушла на заказ на всю ночь. До семи утра.
Как это иногда случается, мой мужчина переоценил свои возможности и отключился уже где-то около часа ночи. Так как он прилично выпил, я совершенно не боялась, что он проснется среди ночи и начнет меня искать.
Вместо того чтобы спать с ним, я решила выйти из номера и заработать еще денег. Не хотелось такую рыбную ночь терять.
Редкий случай, но тогда я действительно уработалась. Желающих было не счесть, все жаждали женской любви и ласки.
Под утро я уже ничего не хотела. Подсчитывая в уме сегодняшний заработок, испытывала глубокое чувство удовлетворения.
Но с нами за столиком сидели еще мужчины. Наша старшая, видя еще ряды необработанных кадров, прицепилась к одному:
– Ну что ты один да один. Пригласи к себе Свету, вон какая красавица пропадает!
