— Эй ты, брысь отсюда!
Кошка посмотрела на старуху, соседку Даньелл Войлес, тем пристальным кошачьим взглядом, который вызывает у нас желание их придушить. Голос у старухи стал громче, в нем появилось больше командных ноток.
— Слышала меня — брысь!
Рядом с первой появилась вторая, черная с рыжими подпалинами кошка. Как эти две бродячие кошки проникли в дом? Должно быть, их привел тот блохастый кот из подвала. Может быть, он пригласил этих двух своих подружек на обед. Может, они собирались скоротать вечерок все вместе?
Но она им этого не позволит! Когда она шагнула навстречу этим нарушителям порядка, чтобы показать им, кто здесь главный, позади кошек показались три большие жирные крысы. Теперь все животные начали двигаться в ее сторону, как шайка уличных хулиганов. Против крыс она не возражала. Они были умными животными и точно знали, чего хотели. Вроде нее самой. Ее всегда восхищало, какие у них острые зубы, но сейчас она слегка испугалась. На нее наступали пять животных, и кто знает, что они замышляют? Всем известно, как опасны бродячие животные, когда они сбиваются в стаи. Ее нисколько не смущало, что эта стая состояла из двух кошек и трех крыс. Пять хищников — это пять хищников. Вставив ключ обратно в замочную скважину, она распахнула дверь и поспешила в квартиру.
Ни одно из животных не было озабочено тем, что она их видела. Через несколько минут они покинут это здание, и, не имея возможности напасть на них с палкой, старуха ничего не могла им сделать в столь короткое время. Они пошли дальше по коридору, пока не достигли квартиры Даньелл Войлес. Все пятеро улеглись и припали носами к щели у основания двери. Почти одновременно они вдохнули.
В это время Лоцман одолел последний лестничный пролет и оказался на одном с ними этаже. Он только-только заметил их в конце коридора, как вдруг все они до единого отпрянули от двери Даньелл и быстро бросились к лестнице. Их морды выражали чистый, беспримесный ужас.
— Подождите!
Это было все, что удалось сказать Лоцману, прежде чем они промчались мимо него, скатились по лестнице в подвал, бросились через дыру в окне и понеслись сломя голову прочь со всей скоростью, на какую были способны их лапы. Когда они бежали по тротуару, у одной из крыс от страха случился сердечный приступ, но ее товарищи даже не оглянулись и вскоре пропали из виду.
Стоя на улице перед фасадом, трое людей видели животных, выбежавших из здания, и безмолвно наблюдали, как те умчались прочь. Кроме крысы, которая умерла от испуга. К счастью, это случилось слишком далеко от них, чтобы они видели, как она упала замертво. Две собаки, разыгрывавшие фальшивую драку на передней лужайке, ушли по своим делам, как только поняли, что остальные проникли в здание.
— Лоцман все еще там. Хотел бы я знать, что случилось.
— Я тоже.
— Может, войдем?
— Он сказал нам ждать здесь.
— Да, но это было до того, как они туда зашли, — сказала Лин, указывая в ту сторону, куда убежали животные.
— Как ты думаешь, Фатер? — спросил Бен.
Донесшийся из дома звук был пронзителен, но его невозможно было распознать. Никому из них не пришло в голову, что это был зов на помощь. Он был громким, тревожным и таинственным.
— Что, черт возьми, там происходит?
Этот звук помешал Фатер ответить на вопрос Бена.
Затем звук донесся снова. Это мог быть и собачий вой, и чей-то крик. С уверенностью можно было сказать только одно: он раздавался из дома.
К несчастью, Лин больше не была настоящим привидением, потому что если бы она им была, то узнала бы этот звук. А затем умчалась бы прочь даже быстрее, чем кошки и крысы.
Но Бен, после того как услышал этот звук во второй раз, что-то почувствовал. Он быстро дотронулся до своего затылка, словно его туда ужалили.
— Ждите меня здесь. Я пойду туда.
Ни одна из женщин не возразила, но это и не имело бы значения. Что бы он ни почувствовал, это ощущение становилось все сильнее и полностью захватило его внимание. В рассеянности он повторил то, что только что сказал: «Ждите меня здесь», — после чего, не оглядываясь, направился к зданию.
— Бен! — нерешительно окликнула его Фатер, даже не зная, что сказать, если он обернется.
Но он не обернулся. Она застыла с его именем на устах, глядя ему в спину.
Не думая о том, что дверь может оказаться закрытой, Бен повернул ручку, и та подалась, дверь открылась. Он вошел внутрь, в полный мрак. Страха он не чувствовал, только любопытство.
Куда делись жильцы? В многоквартирном доме всегда слышен какой-нибудь шум. Открываются двери, а из-за закрытых дверей доносятся звуки разговоров, смех, трещат телевизоры или играет музыка. Но сейчас внутри было абсолютно тихо. Почему? Где домовладелец? Несколько минут назад он стоял на передней лужайке и ругался, стараясь разнять дерущихся собак. Куда он делся теперь?
Бен направился к лестнице в другом конце коридора. Даньелл жила на втором этаже. Там ему и надо посмотреть. Когда он поднимался, тишина вокруг по-прежнему ничем не нарушалась. Единственным звуком было шарканье его кроссовок по покрытым ковром ступенькам.
На площадке второго этажа он остановился и посмотрел в обе стороны, проверяя, нет ли кого поблизости. Никого не было. Он пошел по коридору к ее квартире. Когда он был на полпути, откуда-то послышалась музыка. То была мелодия из восьмидесятых годов, которую он узнал, потому что эту песню любила его сестра: «My Forbidden Lover».
[22]
Музыка вроде бы раздавалась из квартиры за несколько дверей до двери Даньелл. Медленно продвигаясь к ней, он вспомнил соседку старуху, из-за которой возникли неприятности, когда он был здесь в последний раз. Возможно ли, чтобы музыка доносилась оттуда? Чтобы та старая карга крутила диско?
Осторожно приблизившись к двери, он увидел, что она слегка приоткрыта. Поскольку других посторонних звуков не было, он уверился, что музыка доносится оттуда. Подойдя, он попытался заглянуть в щель, но та была слишком узка. Носком ноги он слегка толкнул дверь и сделал шаг вперед.
Посреди неприбранной гостиной нагишом танцевала старуха. Она стояла к нему спиной. Бен со спины увидел старуху, которая голой танцевала под диско. И она действительно отрывалась по полной, трясла плечами и вращала бедрами. Руки тоже были заняты какими то сложными движениями. Это па было всецело ее собственным изобретением. Она придумала его как-то ночью, когда слушала, как Глория Гейнор поет «I Will Survive»,
[23]
в клубе «Вертиго» в Бейкерсфилде. Она и сегодня поклялась бы, что Глория увидела это ее особенное движение и одобрительно кивнула ей со сцены.
