– Дядя Роальд, у Коперника была machina tempore! – выпалила Лили. – Это по-латински – «машина времени». У нас даже рисунок есть – из его старинного Дневника. И сам Дневник тоже есть!
Доктор Каплан раскрыл от удивления рот.
– Коперник вел Дневник? Об этом никогда нигде не упоминалось.
– Он хранился в Болонье, в фехтовальной школе, где мы и познакомились с Карло, – начал взахлеб рассказывать Даррел. – Коперник изобрел древнюю машину времени! Гигантскую астролябию, внутри которой мог сидеть человек. Всех деталей не разобрать, но Бекка еще покажет тебе чертеж!
Вейд кивнул:
– Так. И тут появляются рыцари древнего Тевтонского Ордена – тайной шайки злодеев, которые…
– …Которые теперь идут за нами по пятам, – подхватил Даррел, – да еще и завербовали к себе на службу кое-кого из полиции. Все пятьсот лет они охотились за этой машиной времени…
– И сейчас охотятся, – вставила Бекка. – Но Коперник…
Даррел тут же перебил ее:
– …Разобрал астролябию, то есть машину времени, на двенадцать частей – и вручил эти части Хранителям, чтобы каждый из них спрятал свою часть там, где посчитает нужным. И все это с самого 1514 года! Целая армия Хранителей уже пятьсот лет оберегает эти части как Реликвии. Одним из них был дядя Генри. Но Ордену не терпится заполучить все двенадцать кусков. Поэтому они на нас и охотятся.
– Тот тип на мопеде – один из них, – сказала Лили.
– И та дамочка с револьвером, – добавил Даррел.
Он прекрасно понимал, что остальным тоже хочется поделиться, но ничего не мог с собой поделать: ему нужно было выговориться. Наконец он выболтал все, что знал, повертел головой и добавил:
– Ну, ребята, дальше вы…
– Вот спасибо! – съязвил Вейд. – В общем, двенадцать Реликвий, упомянутых в письме дяди Генри, – это фрагменты, необходимые для того, чтобы астролябия Коперника работала.
– Похоже, мы выяснили, что представляет из себя первая Реликвия и где она спрятана, – сказала Лили. – На острове Гуам. Туда ее отвез Магеллан во время кругосветного плавания.
Наконец все угомонились. В наступившей тишине Роальд взял у Бекки Дневник, уже раскрытый на нужной странице – с чертежом machina tempore.
– Так значит, – нахмурился он, – дядя Генри погиб, пытаясь защитить Реликвии от этих нелюдей?
– Он был одним из Хранителей, – сказала Бекка.
Роальд долго изучал чертеж – то сдвигая брови, то качая головой, то бормоча себе что-то под нос.
– Генрих… – горько вздохнул он наконец. И Вейд понял, что никаких сомнений по поводу Дневника у отца не осталось.
– Каким-то невероятным образом Коперник разработал теорию о пространственно-временных тоннелях, – сказал Вейд, выждав с минуту-другую. – В Дневнике есть уравнения, очень похожие на уравнения Кипа Торна.
Отец медленно кивнул:
– Я вижу.
Заговорила Лили:
– Вейд считает, что это невозможно. Но ведь здесь черным по белому написано! Вернее, коричневым…
А затем Бекка и Лили, стараясь не перебивать друг дружку, рассказали о нападении в Болонье и о чудесных открытиях, сделанных ими в музее Коперника.
– Карло позвонил, когда мы были уже на пути сюда, – сказал Роальд. – И сообщил, что Генри обратился ко мне за помощью не случайно. Никогда еще Орден не подбирался к Реликвиям так близко, и теперь им угрожает серьезная опасность. Он сообщил, что Хранители запустили в действие…
– Фромборкский протокол, – кивнула Бекка. – Карло нам объяснил.
– Так что же вы узнали про первую Реликвию?
– Вела, – сказала Лили. – Что это за предмет, мы пока не выяснили, но точно знаем, что Коперник передал его Магеллану. Мы обработали чуть ли не тысячу подсказок и уверены: первая Реликвия спрятана на острове Гуам.
– Пап, я знаю, ты хочешь отправить нас домой, но… – начал Вейд.
– Мы не летим домой, – успокоил его Роальд. – Пока не летим. Объясните мне все шаг за шагом. Я должен во всем разобраться.
Даррел тронул за плечо блондинку за рулем.
– Si?
– Museo Astronomico e Copernicano, por favoro.
– Si! – рассмеялась она.
Глава сорок пятая
Два часа ребята рассказывали доктору Каплану, что они нашли утром, что за информация навела их на определенные выводы, какие обнаружились факты и что лежит в основе их предположений. Роальд все это время сверялся со своими конспектами и поначалу тоже отрицал факт существования машины времени, но отнюдь не так яростно, как думал Вейд. Обнаружить современную формулу в Дневнике XVI века, конечно, странно, но разобраться с тем, откуда она там взялась, можно потом. Сейчас же важно разобраться с Орденом.
Роальд внимательно прочитал все, что записал Вейд в его конспекте, а разговорчивый старичок-смотритель позволил «доттор Каплани» – на самом деле Бекке – читать все, что есть в музее.
Но с какого бы бока они ни подошли к расследованию – вывод получался один.
После того, как Лили сообщила, что Магеллан называл острова Гуама «Las Velas Latinas», Роальд несколько минут молчал, шикая на каждого, кто пытался заговорить, а потом достал телефон и отошел подальше от ребят.
Вейд с Даррелом, как ни старались, не услышали ничего. Кроме одной – самой важной! – фразы:
– Сара, я знаю, ты получишь мое сообщение только в конце недели. Мы задержимся еще на несколько дней…
Ровно через пятьдесят семь минут блондинка за рулем радостно прокричала:
– Siano qui!
И остановилась возле входа в терминал аэропорта. Под нетерпеливый рокот «мазерати» все выбрались наружу, но едва успели захлопнуться двери, как она рванула с места, будто ее здесь и не было.
– Какая странная дама, – заметила Лили.
– Есть немного, – ответил Роальд с улыбкой. – Но, как сказал Карло, отчасти благодаря ее странностям Орден до сих пор не сел нам на хвост.
Столпотворение внутри терминала оказалось раз в сто больше, чем то, что было на берлинском вокзале. Пассажиры, охрана, сотрудники аэропорта, пилоты и стюардессы бурлили нескончаемыми потоками, динамики надрывались на трех языках – итальянском, французском и английском, – перекрывая гул толпы.
– Следим за каждым своим шагом, – инструктировал Роальд, собрав ребят вокруг себя. – Не отстаем, не разделяемся. Если двое идут в туалет, двое других ждут под дверью. Орден может выследить нас раньше, чем мы их заметим. Вон стойка регистрации на Гуам. Идемте.
Выяснилось, что из Рима на Гуам летает только один рейс. За билеты Роальд расплатился картой, выпущенной банком в Болонье. «Наверняка тоже от Карло», – подумал Вейд.
