– Телеграмма! Секретное донесение из Игуреи! – воскликнул барон, выразительно покосившись на Пэриса и его людей.
Портной недовольно закатил глаза к потолку.
– Ох уж мне эти секреты! – заявил он. – Так и быть, мы оставим вас на пару минут. Но не больше! Сегодня у меня назначена встреча с мэром Столицы, а он тоже не любит ждать!
С этими словами Пэрис прошествовал мимо Эхо, высокомерно задрав нос и потряхивая своими кудрями. Помощники последовали за ним, нервно передергивая плечами.
– Давай скорее! – поторопил Велдор барона, когда дверь за портными захлопнулась. – У Пэриса столько важных клиентов, не стоит заставлять его торчать в коридоре! А то и впрямь убежит к мэру, и что мне потом прикажешь делать?!
– Срочное послание из Игуреи! – вполголоса проговорил запыхавшийся толстяк. – Наш союзник в замке Эсселитов узнал кое-что интересное, это может оказаться для вас весьма полезным!
– Так говори же!
– Лионелла задумала убить короля Гамеда!
– Что?! – Император вытаращил глаза. – Да как ей такое в голову взбрело?! Хотя… – замялся Велдор. – Я уже давно ничему не удивляюсь. В жизни не встречал более кровожадного Эсселита!
– Она задумала уничтожить его по дороге домой! – продолжил Эхо. – Наши шпионы недавно доложили, что берберийский король и его свита оставили своих лошадей в одном небольшом постоялом дворе Бургервиля. Сейчас они как раз едут в ту сторону. Наверняка миледи решила его там подкараулить.
– Умная мысль, – признал император. – Главное – она дала ему выехать из Столицы. А за пределами города может случиться всякое. И никто не заподозрит нас в причастности.
Барон подошел к камину и швырнул телеграмму в огонь.
– И вы не помешаете ей осуществить задуманное, ваше величество? – спросил он.
– А с какой стати? – воскликнул Велдор. – Гамед – словно кость в моем горле! Если у нее все получится, я буду очень рад!
– Но можно этим воспользоваться для решения другой не менее важной проблемы… – вкрадчиво произнес Эхо.
– Говори, – заинтересовался император.
– Ваша главная проблема – сама миледи, не так ли? – спросил барон. – Я же вижу, как она к вам относится. Никакого повиновения, а порой и угрозы! Без нее вам было бы намного комфортнее править этой страной.
– Так что ты предлагаешь? – осторожно согласился Велдор.
– Что, если кто-то предупредит Гамеда о готовящемся покушении? – произнес Эхо. – Лионелла планирует сама покончить с ним, чтобы не полагаться на посредников. А если король будет знать обо всем… Возможно, он сам убьет ее!
Глаза императора сверкнули.
– А ведь ты прав, Эхо! – громко прошептал он. – И я избавлюсь сразу от двух проблем! Гамед убьет Лионеллу. А мы потом обвиним его в убийстве моего первого министра! Это станет отличным поводом, чтобы развязать войну с берберийскими кочевниками! Отец одолжит мне свою армию, и мы поработим этих непокорных пастухов!
– Отличная мысль, ваше величество! – На лице барона появилась довольная улыбка.
Император принялся беспокойно ходить по комнате.
– Вот что! Отправь кого-нибудь… Нет, лучше поезжай сам! – приказал Велдор. – В этом деле мы никому не можем доверять! Все обитатели замка до смерти боятся Лионеллу, каждый готов предать меня при первой же возможности! Отправляйся за Гамедом и тайно предупреди его о грозящей опасности. Потом убедись, что все прошло так, как нам нужно, и возвращайся в Столицу. Я буду ждать твоего отчета.
Толстяк с готовностью кивнул и тут же побежал собираться в дорогу.
Старый барон остался очень доволен приказом императора. Ведь если Лионеллу убьют, то именно он, барон Эхо, займет ее место и станет первым министром правителя Велдора!
Он заполучит еще больше денег и власти, а эти две вещи барон Эхо любил больше всего в своей жизни.
Глава седьмая,
в которой Коптильда получает приглашение
А в это время в сиротском приюте Белой Гривы комендантша Коптильда объяснялась с главным жандармом всего округа господином Руфусом.
Бегство троих воспитанников наделало немало шума. Малолетних беглецов объявили преступниками, за их голову назначили высокую награду – целую тысячу монет! Обычно за беглых сирот не давали больших денег, но девчонку Аграфену почему-то хотели разыскать имперские Эсселиты, а это сильно повысило цену за ее голову.
Руфус прибыл из самой Чугунной Головы, где располагалось управление всей жандармерии округа. Его дирижабль приземлился прямо во дворе приюта. Пока он разговаривал с Коптильдой, кухарка готовила для важного гостя праздничный обед.
Начальник жандармерии был крепким мужчиной лет пятидесяти с пышными усами и огромным животом. Форменный китель едва сходился на его пузе и при каждом движении трещал по швам. На его портупее висело сразу четыре кобуры, две на поясе и две под мышками. На широкой груди поблескивали медали ветерана гражданской войны. Коптильда сразу прониклась к господину Руфусу глубоким уважением, ведь и у нее имелись такие награды.
Вместе с высокопоставленным гостем прибыл и полицейский художник. Копотун, как мог, описал ему внешность беглых воспитанников приюта и теперь тот, высунув от натуги язык, старательно рисовал их портреты для разыскного объявления.
– Я давно предполагала, что с этой рыжей девчонкой будут проблемы! – заявила жандармам Коптильда. – Она с малолетства доставляла мне одни только неприятности!
– Эти приютские воспитанники – вечная головная боль, – согласился Руфус.
– А что они устроили при побеге! – всплеснула руками комендантша. – Вломились в мой дом! Украли три мешка золота, предназначенного для нужд моих бедных подопечных сироток! Вероломным образом выкинули меня в окно, сожгли местную кузницу! И, – Коптильда заговорщицки понизила голос, – снюхались с говорящими котами!
Начальник жандармерии изумленно вытаращил на нее глаза.
– Понятия не имел, что у вас тут кипят такие страсти! Что же вы нам раньше не сообщили обо всем этом, госпожа Коптильда?
– Я всего лишь слабая наивная женщина! – жалостливо произнесла она в ответ. – Я и представить себе не могла, чем это все обернется!
Копотун, следящий за работой художника, услышав слова «слабая» и «наивная», не выдержал и громко прыснул. Комендантша тут же одарила его многообещающим гневным взглядом, после чего тот сразу присмирел, приложив руку колбу.
– Пожалуй, я оставлю вас, – сказал он. – Что-то мне нехорошо…
– Заболел? – рыкнула на него Коптильда. – Я знаю, что с тобой! Аллергия на собственную глупость!
– Кто бы говорил о глупости! – разозлился Копотун. – Это ведь тебя обвели вокруг пальца трое детишек!
Комендантша выхватила из кобуры револьвер.
