Завулон нахмурился:
– Любопытно. Возможно, тебя устроит мастер вампиров Москвы? Или глава европейской организации?
– Мастер Екатерина слишком молода, – сказал я. – Ей и двухсот нет, верно? Мастер Леонард постарше, но он давно не у дел и, говорят, не вылезает из гроба. Мне нужен не обязательно главный, но как можно более старый.
– Впечатлен, – признал Завулон. – Но скажу тебе по секрету – это очень хорошо, что Леонард свихнулся на воздержании и спит в своем склепе. Всем проблем меньше… Хорошо, Антон. Я примерно понял, кто тебе нужен и как я его уговорю к тебе прийти. Но вот на откровенность его выводи сам, тут моей власти нет.
Я кивнул.
– Вечером будь у себя дома, – сказал Завулон. – Я позвоню тебе, когда гость будет подходить.
– Рискуешь, – вымолвил Гесер.
– Если позволите шеф, то рискну, – сказал я, вставая. – Звоните, пишите, шлите телеграммы. Посылки не забывайте.
– Удачи, Антон, – догнал меня в дверях голос шефа. Гесер продолжал сидеть рядом с Завулоном, похоже, после моего ухода их разговор только и начнется всерьез. Потом Гесер закашлялся. – Нет, ну что это за дерьмо?
– А я тебе намекал, – ехидно ответил Завулон.
Машину я попросил не потому, что не имел своей или не мог реквизировать любую понравившуюся.
Мне хотелось увидеть пределы, до которых готов двигаться Завулон. Ну и если выгорит – я на это особо не рассчитывал, – то продемонстрировать Темным, с которыми придется общаться, что я в фаворе у их шефа.
Ездил Завулон на «семейной» машине «вольво», пусть это и был нормальный седан, а не какой-нибудь раздутый паркетник. Хорошая машина, но никакой излишней показухи. И в салоне все было аккуратно, обжито, чуть-чуть обустроено под вкус хозяина – и в то же время абсолютно стерильно. Никаких намеков на личность владельца. Пачка бумажных носовых платков и салфетки для рук в «бардачке», видеорегистратор на стекле.
Ну а чего я ждал?
Черепа, в котором курятся благовония?
Журнала с записями совершенных за день злодеяний?
А еще было забавно, что с машины исчезли все заклинания. Они тут были, я еще чувствовал слабый след. Защитные, маскировочные, сервисные… Но пока я спускался из офиса, пока искал машину на стоянке – она стала абсолютно обычной, человеческой.
Что ж, и этого стоило ожидать.
Я набросил на машину легкую завесу от гаишников. От камер слежения даже защищаться не стал – Завулон сам снял защиту, вот пусть ему штрафы и приходят.
И поехал к Надиной школе.
Двор был чист, останки убитого Инквизитора исчезли. На входе сидел охранник, очень похожий на раненого, вот только был он внештатным сотрудником Дневного Дозора, Иным, и если уж важны детали – вампиром.
Я ему кивнул, он встал и вежливо поклонился.
В коридорах было пусто, шел урок. Только на третьем этаже мне встретился мальчик, идущий по коридору. Глаза у мальчика были пустыми, сонными.
– Что ты делаешь? – спросил я. – Куда ты идешь?
– Мне надо учиться. Я иду в туалет, – ответил мальчик. – Я сказал, что мне нужно в туалет. Я на самом деле хочу писать. Но я сказал про туалет, потому что хотел покурить в туалете. Но мне надо учиться!
Мальчику было лет двенадцать-тринадцать, в этом возрасте слово «пописать» не произносят, тем более незнакомым взрослым. Могут сказать «поссать» или «отлить», если уж ребенок интеллигентен донельзя.
Я глянул на него через Сумрак. Ага, понятно. Он, как и все находящиеся в школе, был под легким заклинанием концентрации. Сейчас, может быть, впервые в истории всеобщего образования все находящиеся в школе дети действительно учились.
Вот только в этом подростке тяга к никотину (это очень, очень сильный наркотик) сейчас боролась с внушенной тягой к знаниям.
– Ты отольешь и вернешься в класс, – сказал я. – Тебе очень хочется учиться. А курить тебе больше не хочется, сигареты вызывают у тебя отвращение.
– Я хочу учиться, – сказал мальчик, расслабившись, и двинулся дальше.
А я пошел к классу, где охранники настигли Надю.
Там, конечно, занятий сейчас не было. Там шел ремонт. Двое мужчин в спецовках, ведро раствора, кирпичи…
– Здравствуй, – сказал я. – Эсан? Адриан?
Парни повернулись ко мне. Эсан был пятого уровня, Адриан – шестого. Оба – из резерва Ночного Дозора.
– Вот только не прикалывайтесь, Городецкий! – сказал Эсан.
Ему было за сорок. Очень интеллигентный дядька, на родине в университете преподавал, даже какой-то учебник успел написать. Потом уехал в Москву на заработки, занимался отделкой квартир. У нас и выяснилось, что он Иной – его обнаружил и инициировал Семен, затеявший у себя ремонт.
– Я не буду, – сказал я.
Адриан, молодой и чернявый парень, весело улыбнулся:
– А что такого? Тут заклинаниями не справишься, тут ремонт нужен. А у москвичей руки не оттуда растут. Таджик и молдаванин – это сила!
– Хорошо, – согласился я. – Сила.
Насколько я знал, сейчас оба недавно обретших способности Иных владели на паях маленькой строительной фирмой. Почему бы и нет? Прекрасное, светлое ремесло.
К тому же всем Иным полезно, когда есть знакомый строитель.
– Ребята, где наши?
– Сейчас уже на четвертый этаж прошли, – сказал Адриан.
Я двинулся вверх. На полпути меня обогнал парнишка, несущийся из туалета обратно навстречу знаниям. Какая же чудесная успеваемость будет в этой школе несколько дней!
На лестнице я встретил Ласа.
– Городецкий! – радостно воскликнул он. – А говорили, ты с шефом куда-то умчался!
– Уже вернулся.
Лас посерьезнел, видимо, вспомнив, что происходило в школе менее двух часов назад.
– Как дочь?
– Все хорошо.
– А жена?
– Нормально. Справились.
Лас кивнул.
– Обязательно поставлю свечку нашему святому покровителю…
Я к религиозному просветлению Ласа относился хорошо, даже с симпатией. Но тут меня что-то торкнуло.
– Кому? – спросил я с подозрением.
– Илье. Илье Муромцу.
– Чей он покровитель?
– Ну… Нас. Иных.
– Это тебе священник сказал? – поинтересовался я.
– Нет, я сам соотнес. Воин. Боролся с нечистью. В детстве страдал параличом. Был излечен и инициирован тремя калеками-прохожими.
– Каликами! Перехожими!
– Да, извини, – не смутился Лас. – Но остальное-то верно.
– Поставь, – кивнул я. – Не вопрос… Что тут, в школе?
